Патруль - Макс Гудвин

— Товарищ старший сержант, у меня была спецоперация по вызволению любимой девушки.

— Ты что, в ОСБ давно не был? Эти педики тебе кражу предъявляют и хулиганство.

— Там не кража, а девушка покурить вышла и не захотела возвращаться, — вступился за меня сержант.

— Стёп, — обратился старший к сержанту, — Прикинь, если бы Гусев сюда приехал или кто другой с управы? Твой друг в костюме советского спортсмена на завтра уже не работал бы… В общем так…

Он не договорил. Его прервала рация.

— 337-ой, Ленску⁈

— Слушаю, — проговорил старший, зажимая кнопку на головке рации.

— Что там по «Голубике»?

— Тут нетрадиционные, на друг друга пальцем показывают, не могу пока разобраться, сейчас уточню, будет ли заявление, — ответил старший сержант.

— Понято, — ответил Ленск.

Видимо, Ленинский районный ОВО Златоводска.

— Удостоверение с собой? — спросил у меня старший группу задержания.

— Да, — выдохнул я, доставая из кармана корочку.

— В общем так, товарищ младший сержант, счёт за барышню придётся оплатить, это раз, банданку вернуть и подыграть.

— Понял, — кивнул я.

— Ну раз понял. На браслеты, пристёгивай себя к ручке над дверью.

— Она же резиновая и непрочная? — не понял я, осматривая ручку и принимая от старшего чёрные наручники.

— Но любители западных ценностей об этом не знают. А ты, плачь, закрыв лицо, — обратился он к Даше.

Сказано — сделано, и я прикован к хрупкой ручке, а Даша ревёт в ладошки.

— Стёп, помогай им дальним, — попросил старший сержанта.

И вот уже группка не таких, как все, подтянулась к открытому окну.

— Так, терминал несите, преступники готовы возместить ущерб, — произнёс он, отдавая бандану девочке, которая пыталась не пустить меня в бар.

— А что с ними будет дальше? — спросила она.

— В тюрьму отвезём, а там года через 3–4 вернутся к вам вашими же клиентами, — нашёл, что ответить, старший.

— А-а-а-а. Мы тут вообще-то по доброй воле, — произнесла девочка, натягивая бандану.

— Ну что я могу сделать, закон есть закон, — пожал плечами старший.

А когда пришёл бармен с терминалом, я вытащил карту и приложил её к экрану. Старший решил так сделать, чтобы все видели, что я схвачен и наказан. В кармане пиликнуло.

— Оплата прошла, — сообщил служащий бара.

И окна машины закрылись.

— Младшой, ты там ничего внутри руками не трогал?

— Только ногами, — кивнул я.

— Мой репрессированный дед говорил, что это у них как-то через предметы передаётся, — на лице старшего сержанта проступила улыбка, — Всё, отстёгивайся.

— Ленск, 337-ому? Ленск, 337-ому? — позвал старший базу.

— Говори, — произнесла рация.

— По «Голубике», никто ни на кого не хочет писать заявления, они уже ушли мириться вниз обратно, — произнёс старшой.

— … Ты сходи к ним, может, уговоришь⁈ — выдал какой-то другой голос из радиоэфира.

— Утешишь! — раздался другой.

— Тихо будь! — выдал старший экипажа в рацию.

— Не засоряйте радиоэфир! — рявкнул дежурный, — Всё, работайте, 337-ой.

— Ленск, 337-ому? — взял тангенту Стёпа. — А можно из района на 10 минут уйти?

— С какой целью? — спросил дежурный.

— Машину помыть. После такого места.

Некоторое время в радиосети творился бардак: смешки и замечания, что теперь надо авто еще и святой водой побрызгать, но потом дежурный снова всех утихомирил. Но отлучиться с маршрута всё-таки разрешил.

— Ты на Макрушено же жил? — спросил меня Семён.

— Ну да, — кивнул я. — Спасибо вам, пацаны.

— С зарплаты спасибо, булькающее через Сёму передашь, — выдал старший.

В результате нас с Дашей еще и довезли до моего дома.

Мы молча поднялись по бетонным ступеням на четвёртый этаж. Тут пахло пылью, сыростью и старым деревом. Но даже этот запах был роднее, чем то, что пришлось нюхать в «Голубике».

Доставая ключ, я старался бесшумно вставить его в замочную скважину.

— Только тихо, — шёпотом предупредил я Дашу, придерживая дверь. — Леха, наверное, уже спит. Комната у него смежная, всё слышно.

Она кивнула, приложив наманикюренный палец к губам, и на цыпочках проскользнула внутрь. Скинув туфли, она босиком прошла в комнату и опустилась на диван.

— Слав… — тихо начала она, обнимая подушку. — Я, наверное, устроила тебе сегодня да.

— Ну, есть немного, — так же тихо ответил я, направляясь на кухню набрать воды. — Стандартная боевая задача. Вызволить гражданского из враждебной среды.

— Я серьёзно! — её шёпот послышался из комнаты. — Я такая дура… Напилась, натворила, нахамила тебе, а ты… ты приехал. В это место. Всё равно приехал. Меня нашёл, вытащил, а потом ещё и с ментами договорился…

Я вернулся с двумя стаканами воды, протянул ей один. Она взяла его обеими руками и сделала несколько маленьких глотков.

— Я думала, ты сейчас будешь орать, скандалить, — она посмотрела на меня снизу вверх. — А ты… ты просто сделал, что нужно. Как будто так и надо.

Она поставила стакан на пол, бесшумно поднялась с дивана и подошла ко мне, обвивая руками шею. Её тело прижалось ко мне, мягкое и податливое, своими упругостями.

— Знаешь, что? — прошептала она прямо в губы, её дыхание было тёплым и пьяным. — Ты мой…

Её руки опустились с моей шеи на грудь, скользнули под спортивную куртку.

— Обещаю, буду тихой… как мышка, — пообещала она, и в её шёпоте послышалась хитрая, соблазнительная нотка. — Буду очень-очень тихой…

Её пальцы медленно стянули с меня куртку костюма. Я почувствовал, как по телу разливается тепло, вытесняя остатки адреналина и раздражения. В этой тесной комнате, где каждый звук был слышен сквозь стену, её тихие обещания и крадущиеся прикосновения казались опаснее любой ночной вылазки.

— Слав, а закуй меня в наручники⁈ — вдруг несказанно громко от общего фона пискнула она.

И в этот момент в соседней комнате поперхнулись.

Глава 7

Служба и формальности

Моя первая ночь в новом теле, в другом времени, с девушкой в объятиях прошла незаметно, есть всё-таки что-то в подпитых искательницах приключений. Одно было неясно: зачем говорить, что нужно показать новое бельё, если его всё равно придётся снимать? И что за фетиш к наручникам? Это как минимум негигиенично: вчера ты в них такой буйного полубомжа заковываешь, а завтра она такая просит тебя её пристегнуть.

В середине ночи, когда Дашка завела эту песню снова, в комнату вошёл Лёха. Стоя в темноте дверного проёма, он сонным голосом произнёс:

— Как старший по званию, приказываю! Отставить заковывать людей! А руководствоваться только законом о полиции!

— Ой, — выдохнула Даша, прячась под одеялом, она совсем забыла, что мы снимаем квартиру на двоих.

— Есть отставить заковывать, — улыбнулся я, смотря на уходящего в туалет соседа.

— Кляп попробуйте. Хоть я посплю, — пробурчал Лёха на обратном пути.

— Кляп не хочу, — прошептала