Восхитительная вильфа - Гордон Диксон

Казалось, голоса исходили от черной неподвижной массы. Том склонил голову набок и чуть пристальнее вгляделся в темное пятно: да это вовсе и не пятно, а часть какого-то крупного черного тела — только часть, все тело целиком мешал разглядеть туман.

— Если ты просматриваешь данные материалы, — вещали голоса, — значит, я — представитель более крупной расы. Поэтому меня, представителя более крупной расы и обитателя среды, отличающейся от твоей среды, специально избрали для того, чтобы я стал отвечать на твои вопросы.

— Почему? — спросил Том, пытаясь посильнее вытянуть голову и разглядеть дальний конец странного существа.

— Для того чтобы подчеркнуть тот факт, — отвечали два голоса, — что нельзя сравнивать разные расы. Если вам кажется, что вы велики, знайте — где-то существует раса инопланетян, отличающаяся еще большими размерами. Если же, наоборот, вы считаете себя маленькими, то знайте: где-то живут инопланетяне намного, намного мельче вас.

«Этот инопланетянин, — подумал Том, — больше всего напоминает кита. Но громадного кита. Мать всех китов на свете».

— А теперь, — проговорили два голоса, — я готов отвечать на твои вопросы. Было решено, что наилучшим образом цивилизованный разум поглощает то, к чему его владелец испытывает любопытство. Поэтому мы никого не инструктируем, мы только отвечаем на вопросы. На любые. Не думай, что какой-либо твой вопрос может показаться мне эмоционально неприятным или неучтивым. Мы защищены друг от друга своей непохожестью, так что твои вопросы не могут вызвать у меня отрицательной эмоции. А теперь приступай. Спрашивай о чем угодно.

Том чувствовал, как от волнения колотится сердце. В голове вертелось бессчетное количество вопросов, и он слепо ухватился за самый первый.

— Каковы ваши размеры?

— Часть меня, находящаяся здесь, — та, которую ты видишь, составляет в привычных для тебя мерах длины… — Ответчик сделал непродолжительную паузу, — семьсот футов в длину и столько же в других измерениях. Но эти цифры, как я уже сказал, относятся только к той моей части, которую ты видишь. Остальной я в других местах.

— Не понимаю, — пробормотал Том. Он ждал объяснений, но Ответчик молчал. Видимо, решил отвечать только на прямо поставленные вопросы.

— Вы говорите о себе как об индивидууме, — протянул Том, воображение которого разыгрывалось все сильнее. — Но я слышу два голоса. У вас что — два параллельных механизма речи?

— Нет, — возразил Ответчик — То, что, как тебе кажется, ты слышишь — это наилучший вариант интерпретации моего способа производить звуки Подробное объяснение отняло бы слишком много времени, но если бы мы с тобой производили звуки одинаковыми способами (что на самом деле не так), то я ответил бы тебе, выражаясь привычным для тебя языком, что у меня гораздо больший по сравнению с тобой диапазон голоса. Поэтому я издаю тона выше верхней границы твоего восприятия и также субзвуковые тона, которые ты тоже не воспринимаешь. В результате ты слышишь — или тебе кажется, что ты слышишь, — два голоса одновременно. Но на самом деле звучит один.

— А еще, — сказал Том, — вы упомянули о том, что вы здесь не весь. Должен ли я понять, что часть вашего тела отделяется и где-то гуляет сама по себе?

— Не совсем так, — возразил Ответчик. — Эго больше похоже на то, как если ты думаешь о чем-то в то время, как занят совершенно другим. В принципе можно назвать это и «отделением», но только в переводе на физические термины, к которым ты привык.

— Пожалуй, — согласился Том. Ответ инопланетянина его не слишком просветил, но, видимо, другого ждать не приходилось.

Он задавал и задавал вопросы, а любопытство его все росло и росло Порой ему казалось, что он получает вполне вразумительные ответы, а порой — совсем наоборот. Наконец он сел и какое-то время разговаривал с Ответчиком сидя.

— Ты начинаешь уставать, — в конце концов отметил Ответчик. — Я предлагаю тебе отдохнуть и уложить все, что ты узнал, в своем сознании. Понемногу знания начнут упорядочиваться — не только на основании твоего собственного опыта и мнения о Вселенной, но и на основании того, что ты будешь узнавать от других Ответчиков. А теперь я попрощаюсь с тобой.

— Прощайте, — сказал Том и очнулся от того, что его трясла за плечо Люси.

— Том! — повторяла Люси. — Том, проснись! Ты в порядке?

Том сел и часто заморгал. За окнами вечерело.

— Со мной все хорошо, — пробормотал он. — Наверное.

— Ладно, пора ужинать, — облегченно вздохнула Люси. — У меня уже все готово. Время от времени я заглядывала сюда. Ты сидел такой сосредоточенный, что я не решалась тебя отрывать. Но ужин был почти готов, а ты все сидел и сидел. В конце концов я испугалась.

— Я разговаривал с инопланетянином, — пробормотал Том.

— С инопланетянином? С каким?

— Сам не знаю, — признался Том, который отчаянно пытался привести в порядок свои мысли. — С кем-то похожим на одного из трех духов, являвшихся Скруджу в «Рождественской песне» Диккенса[1]. С кем-то я познакомился, но кто бы он ни был, его очень трудно описать. А уж то, что он пытался мне втолковать, описать еще труднее. — Том тряхнул головой, словно хотел в прямом смысле вытряхнуть из мозга все, что только что узнал. — Ну да ладно, — решительно проговорил он и встал. — Знаешь, я зверски проголодался!

Том постарался, насколько мог, на время забыть о том, что ему говорил Ответчик, и, когда они с Люси собрались ложиться спать, это ему почти удалось. Ночью он спал довольно крепко, но время от времени ему снились сны, в которых он попадал в подводный мир и снова разговаривал с гигантом инопланетянином. «Если так пойдет и дальше, — проснувшись, подумал Том, — как же все будет происходить с другими Ответчиками — или как там они себя называют?» Каких еще сюрпризов можно ждать от прибора, который он приволок домой?

Это выяснилось в течение ближайших десяти дней. На самом деле уже через неделю Том подустал от всех инопланетян, которых представляло ему устройство, и начал все сначала, дабы лучше усвоить почерпнутые прежде знания. Первое, что он обнаружил (к собственному изумлению), — это то, что всякий раз он мог задавать совершенно новые вопросы. Похоже, в этом плане возможности обучающего устройства были поистине неисчерпаемы.

Однако к тому времени, когда ожидалось прибытие джактальского посла, Том успел ознакомиться только с малой толикой из девятисот двадцати семи инопланетянских рас, языкам которых его обучило это же самое устройство раньше. Том начал понимать, что познакомиться во всех подробностях даже с самыми выдающимися расами — задача просто невыполнимая. Доскональное изучение хотя бы одной только цивилизации могло отнять целую жизнь.

Между тем, как и обещал Тому первый Ответчик, то, о чем он узнавал от одного, начинало обретать смысл на фоне того, что он узнавал от другого, и в итоге он начал гораздо лучше понимать своих собеседников. Более того: его не оставляла мысль о том, как же непохожи должны быть инопланетяне друг на друга, чтобы обитать на таких разных планетах.