Олень - Mr.Eugene

от обуревающих его эмоций нижнюю губу… чем, собственно, не вызвал в жестоком девичьем сердце ни капельки чувств. Аша была холодна. Ух, мне аж стало немного жаль парня, но… ни-ни, она моя. Надеюсь, от него не будет проблем.

«Не будет» — одними глазами дал понять лорд Ботли.

Следом были прочие Дома и представители Железных островов. Винчи, Драммы, Орквуды, Айронмейкеры, Сандерли, Тауни, Мерлины… все как один высокомерны и невежественны, пустословы и пустозвоны. Таких, впрочем, и среди моих вассалов полно. Удалось выделиться из этой массы только двум старикам, Дунстану Драмму и Эрику Айронмейкеру. Драмм тем, что на его поясе висел настоящий валирийский клинок — Багряный Дождь, а Айронмейкер остатками былой мощи, что доживала в старике последние годы.

Поскольку именно Аша выступала своеобразным гидом в этом микромире островной аристократии, девушка в какой-то момент явно устала от бесконечных имён и титулов, но, благо, всё это должно было когда-нибудь закончиться. Мы осознали себя в противоположном от трона конце зала, оказавшись в своеобразном парадоксе — в гомонящей толпе, но абсолютном одиночестве. Тронный зал бурлил, отовсюду был слышен смех, разговоры и переругивания, а вдалеке Зевсом громогласно смеялся Роберт. Казалось, разгоряченному высшему обществу королевства уже было далеко не до виновников события. Люди перемешались, лорды и леди знакомились, наводили мосты или придавали новую свежесть старым ранам.

Я уж было хотел направиться обратно к королю и лорду Грейджою, но был остановлен Ашей.

— Давай уйдём отсюда. — Грустно и ломко промолвила девушка, после продолжив с затаённой надеждой. — Я соскучилась…

— Аша, мы должны… — попытался протестовать, но… увы.

— Ренли, прошу.

Как тут можно устоять?

— Хорошо, — быстро «клюнул» в губы обрадованной девушки, — только один момент.

Марик всё это время ненавязчиво отирался неподалеку, около одной из колонн, и быстро уловил мой требовательный взор. Минимальным количеством переглядываний и кивков я дал понять, что собираюсь покинуть столь шумное место со своей дамой, на что мой верный оруженосец коротко поклонился и стал продираться к Железному трону, дабы предупредить кого-либо из свитских.

* * *

Далеко уйти нам было не дано, забравшись в одну из неприметных ниш, мы утонули во взаимной ласке. Мои руки по-хозяйски обследовали утянутые в кожаные бриджи ножки возлюбленной… особенно ту часть, откуда они и её тяга к приключениям берут своё начало. Аша, в свою очередь, и не думала ослаблять захват вкруг моей шеи и прерывать поцелуй. Откровенно говоря, мне было тяжело устоять, чтобы не разложить девушку прямо здесь… всё-таки кто бы что ни говорил, а у мужского организма имеется ограниченный запас воздержания даже при регулярном спуске пара. Но даже так… что не говори, а силу воли в доблестной российской армии мне привили весьма успешно.

К моему большому неудовольствию, Аша всё-таки прервала страстные лобызания, сместив свои ручки мне на щёки, и отстранилась. В глазах у девушки стояли слезы, а где-то за ними явно бурлил наваристый бульон эмоций и переживаний, тревог и невысказанных угроз, изрядно приправленных её истинной сутью собственницы и лидера заслуживших все грозные эпитеты в свой адрес безжалостных головорезов. Девушку переполнял океан эмоций от, казалось, бесконечной череды событий, на которые повлиять она была не способна, и от которых, при этом, зависела её судьба. Да ещё и происходило всё в очень сжатые сроки. Ашу обуревали и обуревают чувства и эмоции, которым она не может дать выход. Попросту не умеет.

— Ну, что ты, милая? — Моя правая ладонь огладила щеку девушки, большим пальцем убирая народившуюся слезинку. — Всё. Уже всё. Ты здесь, в моих руках. А вскоре и примеришь мой плащ…

— Я должна тебе кое-что рассказать… — Аша, собравшись с духом, прервала меня, вновь пряча свои тёмные глаза, но вырываться из объятий не стала.

— Это как-то связано с Дорном? — Не без неприкрытой иронии уточнил, с мягкой улыбкой рассматривая так полюбившиеся черты лица.

— Да… — На глухом выдохе выдавила из себя девушка.

— Леди Ним? — На мой следующий вопрос Аша сразу не ответила, скрыв личико, уткнувшись мне в грудь.

— Откуда… как? — Послышался сдавленный вопрос.

— Лорд Варис часто хвалит меня за проницательность, дорогая. — Мне оставалась только прижать девушку к себе покрепче, оказывая невербальную поддержку. — Льстит, безусловно, но в этой лести есть и толика истины. Да и победный взгляд Нимерии был выразительнее и красноречивее любых слов.

— Сучка. — Последовал короткий, но ёмкий комментарий немного успокоившейся невесты. — Но красивая.

— Тут не поспоришь, — задумчивым голосом промолвил, чем вызвал бурную реакцию притихшей Грейджой.

Аша моментально подняла свои прелестные глазки, хмурясь и бросая на меня чуть прищуренный взгляд, полный самых разных значений. Само очарование.

— А ты был щедр на комплименты, дорогой. — «Дорогой» был произнесен тем самым тоном, который не предвещал ничего хорошего для этого самого «дорогого». — Вон как у этих шлюшек загорелись глазки.

— А как ещё мне ворошить угли твоей страсти? — Невинно задался вопросом. — Столько времени, такие дистанции. Как не забояться, что ты вдруг охладеешь ко мне?

— Ворошить. Угли. Моей. Страсти. Так значит? — Аша отчеканила каждое слово, словно пробуя их на вкус, с неверием ощутив на языке терпкий, волнующий и вместе с тем омерзительный вкус ревности.

Девичья фигурка мигом налилась силой и напором, сжав меня в крепких объятиях, и наградив требовательным, по-настоящему властным поцелуем. Очень долгим поцелуем, который всё же пришлось прервать.

— Понятно! — Отдышавшись воскликнула Грейджой. — Только посмей ещё раз сказать подобное! Понятно?!

— Как скажешь, дорогая. — Мне оставалось только подыгрывать.

— И только посмей лезть под юбки дорнийкам без спросу! — Душевный подъём Аши и не думал утихать. — Иначе лично протащу каждую под килем!

Мне оставалось только любоваться своей малышкой… погодите… что?

Э?!

Глава 36

Порой мы совершенно не ценим те мелочи жизни, которые её наполняют и создают становящийся нормой комфорт. Не ценим мы и то весьма ограниченное время, что нам отпущено. Стоит только эту «мелочь» потерять, как душа начинает ныть и стенать, вызывая в разуме фантомную боль былых эмоций. Страшное это чувство — скорбь и сожаление по ушедшему, что уже никак не возвратить. Постоянные поиски «новых» привычных вкусов, жизнь бьющая ключом, хитросплетение политических интриг и красивые женщины отвлекают — и тем спасают, — несчастную заблудшую душу, но настают моменты, когда образы из былой, уже совсем иной жизни восстают болезненными, но столь сладкими миражами.

Тяжело смириться с одним, казалось бы, самым очевидным и фундаментальным фактом, что ты — мертвец. «Перерожденец», «вселенец», «реинкорнатор»… как хочешь это назови, — вопрос вкуса, — а суть вещей определение