"Фантастика 2024-179". Компиляция. Книги 1-30 - Руслан Ряфатевич Агишев

— Раздави его, — прохрипел он. — Так, чтобы костей не осталось.

Ошаршу обернулся. Золотистые глаза скользнули по Эйтаро и Коджи. А потом по остальным, что замерли среди ледяных кристаллов и камней. Во взгляде была задумчивость. Разобрать, о чем он думает на самом деле, не получалось.

«А думает ли? — вдруг вспыхнула догадка. — Или намеренно тянет время?»

Будь его воля — крикнул бы что-то такое… едкое и оскорбительное. Но Коджи позаботился, чтобы он молчал. И от этого отчаянно хотелось двинуть проклятого Икэда, который явно ни в чем не раскаивался.

Откуда только взял эту технику? Но это всё потом…

Только вот Коджи оказался прав. Боль уходила, усталость следовала за ней. Рёку будто нашла путь для самоподпитки. Тело наполнялось энергией, дышать стало намного легче. Сила начала покалывать кончики пальцев. Ещё немного — сорвется черной молнией.

Ошаршу медленно приподнялся, его тень бросилась на землю мрачным покрывалом, в котором тонули отблески ледяных кристаллов. Из его глотки раздался глубокий рокочущий звук, как гром, готовый разорвать небо. Он двинулся вперед, мышцы перекатывались под чешуей, невольно заставляя сердце замирать от ужаса.

Самообладание начинало давать течь. Эйтаро загнал подальше панику, которая решила появиться в самый неподходящий момент.

— Раздавить… — протянул Ошаршу, словно до сих пор ещё не приняв желания. — Думаешь, это поможет?

— Что ты имеешь в виду? — подал голос Дайске.

Он был умнее Трёхрукого. Прищурившись, явно просчитывал все варианты и задумал что-то неладное.

— О, ничего такого, — заверил Ошаршу. Просто смотри.

И в следующий миг кинулся на Эйтаро.

Глава 6

А потом всё пошло не так.

Прямо в полете глаза Ошаршу остекленели, потекли жидким золотом по чешуйчатой морде. Раздался дикий вой.

Что-то массивное и острое изнутри вспороло его брюхо. Багрово-чёрная кровь хлынула в разные стороны.

Из рваной раны на брюхе змея вырвалась… Женщина.

Эйтаро никогда не думал, что не сможет нормально осознать увиденное.

Дочь из Тьмы и Солнца идет по земле. Дышит временем. Шепчет вместе с ветром. Зовет восстать тех, кто давно дремлет и ждет подходящего часа.

Она здесь. Она пришла.

Дочь из Тьмы и Солнца скользит по крышам, заглядывает в сердца людей. Ведет за собой войско из мертвых и нерожденных. Ждет, кто присоединится к ним.

Она вышла из чрева Ошаршу, что уже не дышит. Его взгляд направлен куда-то поверх голов, находящихся в пещере.

У неё обрубленные руки и слепые глаза. На губах кровь всех, кто когда-то предавал и только будет предавать.

Глаза — белые-белые. Ни зрачка, ни радужки — ничего. Да и ничего похожего на ресницы. Только выемки, покрытые гладкой кожей там, где должны быть настоящие глаза.

Дочь из Тьмы и Солнца ступает босыми ногами по шипам и лепесткам. За ней змеится черный дым из праха и правды.

Ступни окутаны непроглядной чернотой, что ухватилась за подол кимоно.

Дочь из Тьмы и Солнца идет.

Дочь из Тьмы и Солнца пришла.

Её волосы черной рекой стекли по плечам и спине, теряясь во тьме. Рукава кимоно были запятнаны кровью.

Рука сжимала нагинату, древнюю, как сама Тайоганори. Длинный и изогнутый клинок, выкованный из самого темного металла, который только приходилось видеть, поглощал свет вокруг себя, создавая впечатление, что внутри него живет нечто зловещее.

Рукоять нагинаты обтянута змеиной кожей, украшенной символами, напоминающими кандзи, но в то же время тронутые дыханием шкандастанского витого письма. Почему-то Эйтаро был уверен, что при прикосновении к ним можно почувствовать мерзкую холодную влагу, с которой сама тьма проникает в тело.

На конце клинка смертоносной остроты располагался темный кристалл, будто отражая бесконечный мрак.

— Не может быть, — выдохнул рядом Коджи.

Дочь из Тьмы и Солнца с твердой решимостью сорвала с себя клочья змеиной шкуры. Изо рта Ошаршу потекла кровь.

— Она существует? — прошептал Эйтаро одними губами, лишь где-то на краю сознания отметив, что снова может говорить.

Она была перед ними.

Ужас и сумасшествие. Та, которую не ждали.

Из руки Дочери Тьмы и Солнца выскочил обугленный шнур кумихимо, черно-красный, пропитанный смертью. Обвил запястье.

Кумихимо… Значит это…

Эйтаро, оперевшись ладонью на бедро Коджи, всё же сменил положение.

— Ты это видишь? — шепнул он.

— Да, — незамедлительно последовал ответ. — Неожиданно.

Неожиданно, да. Никто не думал, что она появится именно так. Особенно, Кодай-но. Это видно и по ошарашенному взгляду Трёхрукого, и по Дайске, взгляд которого сейчас подобен погасшей свече. Он ещё не сдался, но что-то в нем неизбежно погасло.

— Я пришла.

Эти два слова прозвучали жутко. Глухо. Необратимо.

Так если бы вдруг решили заговорить засахаренные лепестки сакуры, перемешанные с пеплом и прахом. Он пробежался по обнаженной коже, проскользнул под одежду, разнесся по всем уголкам пещеры.

Эйтаро невольно сжался — слишком всё было неправильно. Позвал собственную рёку, чтобы защититься. От чего? Ещё неизвестно. Но, не думая, окутал силой Коджи. Потом мастера Хидеки. Потянулся к Ордо и Йонри. И тут же почувствовал шаманскую поддержку Шичиро и Гиртаха.

Внутри зажглась радость. Все в сознании. Значит, Кодай-но не смогли навредить так, как хотели.

— Я пришла.

Снова шелест пепла и почерневших лепестков.

Туша Ошаршу за её спиной покачнулась и упала неопрятной грудой туша Ошаршу, вмиг разваливаясь кусками гниющей плоти.

«Нагината была отравлена?» — подумал Эйтаро, незаметно подбираясь и готовясь в любой момент вскочить на ноги.

— Кто ты? — прохрипел Трёхрукий.

Но смех Дайске оборвал его, заставив метнуть недобрый взгляд.

— Посмотри внимательно. Тебе она никого не напоминает?

Эйтаро покосился на мастера Хидеки. На лице того не отражалось ни единой эмоции. Неужели… предполагал нечто подобное? Или же удивлен, как и остальные, но не показывает этого?

Трёхрукий нахмурился. После чего его лицо превратилось в свирепую маску.

— Да ты что! Сама пришла! Когда это ты стала богиней? Сейчас, что ли, может это сделать каждый желающий?

Губы слепой Дочери Тьмы и Солнца растянулись в улыбке, острой, как лезвие, которым вскрывают тайное послание императора.

— А разве нет? — ответила она.

Трёхрукий заткнулся. Дайске только смотрел, чуть склонив голову к плечу.

Эйтаро понял, что ранил его куда серьёзнее, чем показалось изначально. Дайске не потерял сознания, но при этом явно не мог нормально двигаться. То ли собирался с силами, то ли… не хотел уже ничего.

Внешне было определить трудно.

Плетунья по-прежнему не двигалась.

Дочь Тьмы и Солнца на неё не смотрела. Впрочем, в этом