Фантастика 2025-147 - Юлия Шахрай

– Я хочу, – добавил Ёнсан с лёгкой усмешкой, – чтобы у нас была возможность сказать: “Если он наш, то и его дети – наши”. Это значит не просто брак. Это значит, что будут и полноценные записи в родословных книгах. Пусть будет так, что дети от союза с нашими женщинами автоматически встанут под нашим патронатом. Это будет своеобразная хитрость. При нашей поддержке и признании их как наследников – их имена будут стоять под нашим именем. Это и есть настоящая кровь.

Затем он дал аккуратно, почти покаянно и другие распоряжения:

– Никто не должен знать план полностью. Мунджэ – наш главный агент. Он сам поговорит с сестрой, но направлять её буду я. Пусть ей дадут свободу выбора, но подготовим для неё ответы. Если он примет её, мы откроем ей путь к гражданской власти – будут земли, опека, дом, дети. Если нет – сохраняем лицо, и она вернётся под крыло родни. Скандал нам не нужен. Если что пойдёт не так, нужно иметь возможность тихо отойти.

После этого он ненадолго задумался, оглядел стенных мудрецов и архивы, и уже потом продолжил:

– Также подготовьте “ключи” влияния. Мунджэ должен выглядеть как человек, который искренне желает союза. Он поможет… Он уговорит… Он сделает первый шаг. Но у нас должен быть и рычаг в руках – документы, дарственные, временные титулы, которые можно будет активировать. Главное – чтобы Андрей не почувствовал себя пешкой. Ему должно казаться, что он строит свой дом, а мы – щедрые покровители. Возможно даже помощники.

Советник тут же тихо спросил:

– Что делать, если княгиня Ло сделает первый шаг и предложит брак раньше, чем мы успеем оформить свою “невидимую” сеть?

Ёнсан улыбнулся и отставил чашку чая, словно завершив партию в уме

– Пусть. Не забывайте, что в нашем мире многожёнство – обычное дело. Если он возьмёт в жёны княгиню Ло, мы предложим ему нашу дочь как вторую – не унижение для него, а укрепление положения. Первое место за ней может остаться, но дети от нашей дочери – это наша кровь. Мы добьёмся, чтобы бóльшая доля наследия и влияние в ключевых союзах шли через наш род. И если он будет капризничать – напомним через наследника Мунджэ о чести семьи и о том, кто дал ему дом. Мягко, но неотвратимо.

Тут он внезапно сменил тон, и его голос стал холоднее, суровее:

– Если же он решит не связываться вовсе и уйдёт, – тихо сказал Ёнсан, – мы оставим за собой возможность обратиться к истории. Показать всему двору, что наш дом – надёжный причал. Но не стоит бросаться угрозами и обнажать меч. Мы будем действовать тонко. Маленькие подарки, приглашения на разные мероприятия, участие в совместных делах, доверительные разговоры. Наша цель – чтобы у него не осталось и тени сомнения, чья честь ему ближе.

Он встал, походил между свёрнутыми картами, и в его движениях было что-то исполненное древней уверенности главы рода, привыкшего думать наперёд на поколения.

– Начните подготовку немедленно. – Приказал он. – Храните всё в тайне. И когда понадобится, мягко подтолкнёте их друг к другу. Пусть это будет их путь – а не наши сети.

Так рождался план. Не кандалы, а привлекательный путь. Не приказ, а возможность. Не явная ловушка, а умело подогретое поле, где выбор Андрея должен был выглядеть как его собственное побуждение. Ёнсан понимал, что истинную привязку обеспечивает не бумага, а дети и их запись в родословную. И ради этого он был готов играть как покровитель, как отец, как Вершитель судеб.

Для решающего разговора Хваджон Ёнсан выбирал время и место очень тщательно – не в парадном зале и не при посторонних ушах, а в старом внутреннем павильоне с видом на заросший мхом каменный сад, где по углам шуршал ветер, а звук шагов тонул в мягкой дорожке из старых мраморных плит. Здесь даже стены уже сами привыкли хранить тайны рода.

Перед ним сидела его младшая внучка – Хваджон Соён. Едва перешагнувшая возраст в шестнадцать лет, она всё ещё сохраняла ту легкую породу юной аристократки, которая сочеталась с хорошо воспитанным хладнокровием. Её взгляд, хоть и опущенный в знак уважения, выдавал некоторое наивное упрямство – слишком живые, чуть прищуренные глаза, слишком прямая осанка. Соён носила простое, но изысканное платье из голубого шёлка, расшитого серебряными нитями в виде ивовых ветвей. Лёгкая вуаль оттеняла бледное лицо, но даже сквозь неё было видно, как она сдерживает своё недовольство.

– Ты понимаешь, девочка, – начал Ёнсан мягким, почти доверительным тоном, но с той скрытой сталью, что всегда звучала в его голосе, когда он уже принял решение, – в нашем роду нет случайных браков. Каждый союз – это камень в стене, которая защищает нас. И каждый камень должен быть положен в нужное место.

Соён сжала руки в складках платья.

– Отец… Вы хотите, чтобы я стала женой… Его? – Это слово прозвучало так, будто она проглотила что-то горькое и даже в чём-то омерзительное. – Женой для… Немого слуги, которого мы держали, как…

– Как никто! – Резко перебил её Ёнсан, чуть наклонившись вперёд. – Именно так о нём думали тогда. Но сейчас – он уже Предок! У него культивация ядра на уровне Доу Цзун. Он владеет Небесным Драконом, а его имя уже шёпотом произносят старшие из Великих сект. Даже княгиня Ло не посчитала себя выше союза с ним. И ты должна понять, что семья Ло даст ему только формальную связь. Их род слишком высокомерен, чтобы действительно вложиться в этот союз.

Мунджэ, младший брат Соён, сидел рядом, молчаливый, но явно напряжённый. Ёнсан повернул взгляд на него:

– Ты ведь понимаешь, о чём я говорю. Если он будет связан с нами кровью – по-настоящему – он станет не просто союзником, он станет частью семьи. И даже, в будущем, твоей поддержкой. А насколько он может быть надёжным товарищем, ты и сам очень хорошо знаешь.

Соён нахмурилась, впервые подняв глаза прямо на отца:

– А если он не захочет?

Лёгкая улыбка тронула уголки губ Ёнсана.

– Тогда мы сделаем так, чтобы он захотел. Ты – не наживка в сети, ты – золотой мост, по которому он сам перейдёт. Сначала – уважение, потом – доверие. Ты умна, Соён, ты сумеешь хорошо сыграть свою роль.

– Я не хочу играть. – Тихо, но с вызовом сказала она. – Вы хотите, чтобы я вышла замуж за человека, который ещё недавно даже не говорил!