Царство (огрызок 37 глав из ?) - CTEPX

как в раз в тот миг, когда принесли угощения. Георг заказывал фирменное блюдо — тарелку с морем подливы и множеством мясных островков. Мурцатто — ассорти из морепродуктов прямо на сковороде. Некоторые из представителей водного мира Нагары не только выглядели страшно, — непонятно было, как их вообще есть.

— Только не говори мне, что ты собираешься это в рот засовывать! — произнёс Георг.

Мурцатто прищурилась и отозвалась:

— А ты бы, наверное, предпочёл, чтобы тебя с ложки кормили, и чтобы еда сама во рту таяла.

— Неплохо, кстати.

— Я же в пришла в ресторан и хочу отведать чего-нибудь, что на "Амбиции" днём с огнём не сыскать.

Мурцатто вооружилась кусачками и странной изогнутой вилкой, больше похожей на крюк, намереваясь вскрыть раковину в центре сковороды.

— Если хочешь, я открою рыбный ресторан. После этой дурацкой командировки, конечно.

— Было бы неплохо.

Через пару минут к столику подошёл охранник и обратился к Георгу:

— Господин, госпожа. — Он коротко поклонился. — Прошу прощения, но произошло недоразумение, которое требует вашего внимания.

Георг махнул рукой, чтобы охранник продолжил.

— Мы задержали молодую девушку. Она утверждает, что вы — её отец.

— Что? — Георг ухмыльнулся.

— Что с ней делать? Она ударила моего коллегу и грозит всем тюрьмой. Мы отобрали у неё складной нож.

Мурцатто попыталась сдержать усмешку, но не вышло, и она сказала:

— На лицо семейное сходство.

— Приведите её сюда, пожалуйста, — сказал Георг, повернулся к Мурцатто и добавил: — Хорошее место. И кухня неплохая, и заскучать не дадут.

Когда компания из нескольких охранников и задержанной девушки появилась на террасе, Мурцатто зажмурилась, потом снова открыла глаза и, наконец, сказала:

— Определённо есть некоторое семейное сходство…

Георг же молчал, открыв рот. Не сказать, что девушка — один в один Георг Хокберг — ржавый оттенок волос, нос меньше, подбородок уже, почти на голову ниже — но во всём остальном вылитый папа.

Девушка при виде Георга тоже перестала вырываться из хватки крепкого охранника.

Немая сцена.

Она продолжалась бы достаточно долго, если бы Мурцатто не обратилась к охране:

— Благодарю за работу. Управляющий может вами гордиться. А теперь прошу, оставьте нас одних.

Охранники при всём желании не смогли бы выполнить просьбу, — на террасе ещё оставались посетители, несмотря на то, что похолодало, — но сами ушли.

Георг неловко поднялся, отодвинул стул от соседнего стола и поставил рядом со своим, а потом пригласил девушку сесть.

И вот она перед ними.

Георг смотрел широко раскрытыми глазами, но найти слов не мог. Мурцатто снова пришлось вмешаться:

— Меня зовут Манрикетта Мурцатто. Это, — она указала рукой, — Георг Хокберг. А вас как зовут?

— Росса. Росса Ноцци, — отозвалась девушка.

— Откуда вы?

— Брунталис.

— Долгая дорога.

— Я хотела встретиться с ним. — Росса кивнула на Георга, тот вздрогнул.

Он наконец прочистил горло и произнёс:

— Как звали твою маму?

— Габриелла.

Георг нахмурился, подумал и сказал:

— Это, конечно, жестоко, но…

— Георг… — начала было Мурцатто, но не успела его остановить.

— …я о ней ничего не помню, — сказал Георг. — О тебе я тоже не знал.

Росса дышала глубоко, но в истерику не впала, только побледнела.

Георг продолжал:

— У тебя есть все причины меня ненавидеть. Но если позволишь… Ты — молодая девушка… Я могу помочь, если что нужно.

Росса резко отодвинулась, вскочила и едва не упала, не удержав равновесие. Георг поднялся следом, постарался обнять, Росса оттолкнула его. Однако со второй попытки Георг сломил сопротивление и заключил дочь в объятья, — тогда Росса перестала себя сдерживать и разрыдалась.

Мурцатто поняла, что как следует насладиться здешней кухней не получится и вообще третий лишний.

— Прошу прощения, — тихо проговорила она и отправилась в дамскую комнату.

Там у зеркальца подкрашивала губы подтянутая блондинка в коротком вечернем платье светло-жёлтого оттенка. Взгляд ни за что больше не зацепился, и Мурцатто уже зашла в кабинку, когда услышала:

— Согласитесь, госпожа Мурцатто, как удивительна жизнь!

Мурцатто обернулась, подошла к зеркалу, — лицо этой блондинки сложно было запомнить. Черты мягкие, пластичные, совершенно незапоминающиеся. Но Мурцатто уже встречалась с ней.

На Стирии.

— Если бы мы знали, что у Георга есть дети, — продолжала блондинка, — то сторонние лица и не нужны были бы.

— Я сделала всё, что вы просили! — проскрежетала Мурцатто. — И что в ответ? Я едва не погибла на Мордвиге!

— Вы всё ещё хотите вернуть семью? — блондинка ещё и ресницы подкрасила, поправила причёску. — Ваш муж здесь, на Нагаре.

Мурцатто стиснула зубы.

— Если вы хотите с ним встретиться, то нужно будет сделать кое-что ещё.

Для Георга этот вечер стал неожиданным, пугающим, но всё-таки приятным сюрпризом. Мурцатто о себе такое сказать не могла.

Глава 19 — "Мор"

Аннотация: если что-то может пойти не так, оно обязательно пойдёт не так. Вот и разведка в субсекторе Промиссум, которую многие в экипаже "Амбиции" считали пустой тратой времени, грозит обернуться очередным тяжёлым испытанием. Вольного торговца и компанию ждёт встреча с могучей силой, олицетворяющей и рождение, и смерть.

1

— Не сутулься, Ийя, — сказал Котар. — Кровь должна свободно бежать по жилам.

Повторение — мать учения. Этот урок Котар проводил не в первый раз, но считал его самым важным для псайкеров.

Котар и Ийдана сидели друг напротив друга. Ноги перекрещены, ладони касаются колен, спины… теперь у всех выпрямлены.

— Закрой глаза, — сказал Котар.

Он и сам закрыл глаз, отключил оптический имплантат и вообще перевёл всю технику в организме в спящий режим. Разумеется, кроме той, которая отвечала за сохранение жизни этого самого организма. После он сказал:

— Дыши ровно. Представь себе свободу. Необязательно именно то, о чём говорю я. Главное — смысл.

Если бы в тот момент в каюте я находился рядом с ними, то представил бы самую высокую гору на планете, в звёздной системе, галактике. Я бы стоял на обрыве и смотрел в далёкую бездну. Мой взгляд терялся бы среди туч и облаков где-то там, внизу. Голова, всё нутро холодело бы при мысли о том, чтобы сделать шаг.

И всё-таки я решаюсь.

Меня обволакивают ветра. Воздушные течения играют мною, как пушинкой, пронизывают насквозь. Я освобождаюсь от всего