"Фантастика 2025-27". Компиляция. Книги 1-25 - Андрей Соболев

поводу владельцев, не появившихся ни разу в цеху. Витте и князь периодически устраивали проверки. Особенно зачастил Сергей Александрович. После того как лекарство поступило в больницы, случилось несколько сложных ситуаций. Московский губернатор выделил целую роту для охраны.

— Все равно воруют препарат, — рассказывал мне Андрей. — Упакуют в цеху сорок коробок, а в больницу поступает всего тридцать девять. Или еще хуже, сами врачи меняют лекарство на наш же стрептоцид, а изониазид продают налево.

— Хорошо, что еще на стрептоцид, а не на мел или чего хуже, — вздохнул я. — Как справляетесь с этим ворьём?

— Врачей и санитаров уже четыре раза поменяли, новым сотрудникам подняли оклад, — продолжили просвещать Деевы. — Ввели пропуска, как на заводе в Петербурге. Пропуска с фотографиями и отпечатками пальцев. Строгий учет при отправке и приеме лекарств в клинике. Чтобы уменьшить вероятность кражи, к клинике срочно пристроили склад. Врачам ежедневно отпускают препарат малыми партиями.

Я посмотрел на эту систему и пришел к выводу, что охрана серьезная. Учет и контроль в клинике такой, что не каждый банк имеет. Да и клиенты солидные. Дворяне или дети дворян.

— Очередь на лечение на два года вперед расписана, — пояснял Егор. — Клиника не справляется с тем наплывом пациентов, что обращаются за лечением. Сергей Юльевич хочет увеличить производство и продавать изониазид заграницу.

— Выгодно ли будет? — усомнился я.

— Так мы цену пятикратно поднимем. С учетом непредвиденных ситуаций и потерь в пути все равно получится колоссальная прибыль.

— Груз лучше страховать перед отправкой, — дополнил я.

Экскурсия по нашим владениям и клинике затянулась до позднего вечера. Близнецы категорически были против того, чтобы я останавливался в гостинице, и повезли меня вначале пообедать в ресторан, а после к себе домой.

Вовку Румянцева я сумел выловить только на следующий день. Он занимался исследованиями в новой лаборатории и производство изониазида его не волновало.

— Рассказывай, чем занимаешься! Вера Степановна мне пишет только намеками. Что такое секретное изобретаете? — поинтересовался я у Вовки.

— Николай Иванович, вы же в курсе, что здесь у нас все секретное, — на всякий случай предупредил меня Румянцев.

— В курсе, в курсе, — заверил я. — Ты у нас и сам личность секретная. Какие конкретно исследования проводишь?

— В основном исследую свойства лучистых грибов, — «просветил» меня Вовка.

— Э… — не понял я, силясь сообразить, что за грибы такие.

— Грибков, — поправился Румянцев. — Вера Степановна классифицировала их как актиномицеты.

— Это пенициллин? — с сомнением уточнил я.

— Не… Актиномицеты — это такие бактерии, живущие в почве. В Подмосковье вообще особые почвы. Вот их и исследуем.

— Эм… — издал я повторно невнятный звук. — Ты мне по-русски объясни, что планируешь получить на выходе?

— Николай Иванович, не думаю, что вы поймете. Это еще только пробы и анализы. Лабораторные журналы я пишу все сам. Помощников не допускаю. Для клинических испытаний пока нет чистого препарата.

То, что парень, похоже, и сам не понимает, для чего будет использован новый препарат, я сообразил, потому задал вопрос, как Вера Степановна обозначила предполагаемое лекарство.

— Рабочее название — стрептомицин, — сообщил Вовка, а я сразу все понял.

Второй по значимости антибиотик. Не пенициллин, конечно. Сифилис не вылечит, но чуму, гонорею, да и последствия гриппа осилит. Теперь настала моя очередь «пугать» Румянцева режимом секретности.

— Вовка, если прознает кто из иностранцев, тебя выкрадут и посадят в подвал. Палач будет пытать, пока все не расскажешь. А затем тебя, как ненужного свидетеля, убьют.

— Что вы такое говорите?! — возмутился парень.

— Запомни, ни один из лаборантов не должен понять, чем ты занимаешься.

— Так мы же все вместе за почвами ездили. Сто пятьдесят три пробы грунта взяли из разных мест.

— Ничего страшного. Я говорю тебе о том, чтобы к клиническим испытаниям этих людей не допускать.

— На этот счет у меня уже есть инструкции.

Деевых я потом тоже немного попугал.

— Парни, если Румянцев получит лекарство с теми свойствами, которые прогнозирует Вера Степановна, это может стать большой проблемой. Убьют за такой секрет, не задумываясь, не только иностранцы, но и российские предприниматели. Усильте меры безопасности и ограничьте круг посвященных людей.

— Мы и сами не в курсе, чем там Вовка занимается, — фыркнул Егор.

— Очень хорошо, что не в курсе. Целее будете, — заверил я. — Ваше дело потом помочь провести исследования на больных. Когда пройдут испытания, или я сам, или Вера Степановна представим вещество Его императорскому Величеству.

Угу, это чтобы не у меня одного голова болела, как избежать неприятностей с появлением такого препарата. Лучше его не патентовать вообще и выпускать малыми партиями. Разделить людей из числа тех, кто будет заниматься стрептомицином. Одни будут делать неизвестно что, другие — лечится также непонятно чем. Деевы смогут провести испытания без огласки. А дальше я передам результаты лично Георгию I.

Как-то у меня именно этот вид прогрессорства вызывал большие сомнения. Тут нужно или выпускать массово огромными объемами, или вообще тихариться, не афишируя. В общем, перекину проблему на «вышестоящих». Мы сейчас заняты продвижением российской промышленности. Вот и сосредоточусь на этом. А лекарства пойдут тонким ручейком для «своих».

Екатеринодар встретил меня жарой. Зверь даже из загона не вышел. Вяло махнул хвостом, отметив прибытие любимого хозяина, но из вырытой в земле ямы не поднялся. «Свожу на Кубань искупать собаку», — сразу решил я. А через пару часов подумал, что и самому не помешает охладиться в реке. Василий и Зарян составили мне компанию. Они таким образом совместили два дела: отчет о том, что случилось в мое отсутствие, и купание. На бричке мы подъехали на наше место, где обычно купали Зверя, и расположились в тени дерева. Корзину с едой я успел получить на кухне и готов был слушать отчет.

В школе, кроме мелких дисциплинарных нарушений учеников, ничего не изменилось. Фармацевты работали также без нареканий. Был небольшой перебой в поставке водорослей из Новороссийска. Соответственно, выпуск йода приостановился. Но его и в нашей аптеке покупают неохотно. В основном, отправляем в Петербург. Консервный цех пора уже расширять. Продукция у нас качественная, но спрос превышает предложение.

— Лукьян Кузьмич и Лукашин приходили с идеей создать артель землепашцев, — продолжил Василий купцы предлагали покупать целинные земли по дешевке, обрабатывать и продавать с наваром.

— Посчитай затраты по солярке для культиваторов, зарплату механиков и прочее, — дал я задание Василию. — Может, нам будет невыгодно.

— Невыгодно, — сразу заявил тот. — Сейчас в районе Васюринской и дальше к Лабинской десятину можно купить за четыре рубля. После обработки продадим не больше чем по шесть рублей.

— Все равно подробно все распиши и посчитай, — попросил я и переключился