Фантастика 2025-62 - Ринат Искандэрович Мусин

— На Цейлоне есть люди, заинтересованные в том, чтобы покончить с британским владычеством, — продолжил Динеш. — Но сопротивление бесполезно, мы знаем, что наша борьба закончится поражением. Поэтому мы пришли к тебе, почтенный господин.

— Что вы можете предложить? — спросил Ежов.

— Деньги, — ответил представитель цейлонских бизнесменов.

— У меня и так много денег, — усмехнулся Николай.

— Но лишними они не бывают, — покачал головой переговорщик.

— Хорошо, — кивнул Ежов. — Чего вы хотите?

— Свободу Ланке, — ответил Динеш.

Ланка — это название Цейлона на тамильском языке. По лицу Динеша видно, что он тамилец — Николай уже хорошо различал этносы Индии, но то, как он назвал остров, послужило дополнительным подтверждением. В континентальной Индии этот остров называют Цейлоном, то есть так, как его называют в Европе.

— Конечно, — улыбнулся Ежов. — Это моя цель — дать свободу Индии.

— Нам нужна полная свобода, — покачал головой Динеш.

— А я как сказал? — ещё шире заулыбался Николай. — Только полная свобода…

*19 сентября 1939 года*

— Лучше вам, Анна Георгиевна, вести себя потише и поспокойнее, — попросил Леонид. — Здесь нравы патриархальные, совсем не такие, к каким вы привыкли в США.

Анна Георгиевна Харитонова, в миру Энн Хартли — это представитель Центра, которого насильно всучили Курчевскому, чтобы следить за тем, что он делает.

Видимо, Центр испытывает кризис доверия — говорят, что Эйтингтон долго ходил злой, из-за того, что его отпескоструили в Верховном Совете. Неизвестно за что, но известно, что его пытались снять с поста — такого рода информация очень быстро оказывается у заинтересованных лиц…

Так или иначе, но Леониду пришлось смириться с фактом — Харитонова теперь его главный секретарь, которого невозможно уволить или куда-то деть.

Утешает только то, что специалист она компетентный — бедняга Грант, с которым они работали годами, ей совсем не ровня…

Гранта Курчевский отправил в Лос-Анджелес, возглавлять развлекательную часть его империи, поэтому нельзя сказать, что парень совсем пропал, но воспринял он это как серьёзное понижение.

— Я знаю, — произнесла Анна.

На вид ей лет тридцать пять, в Штатах она с 1922 года — приехала с родителями. Очередные «не выдержавшие большевистской тирании».

Коротенькая неформальная проверка показала, что родители её трудятся в «General Electric», отец её, Джордж Николас Хартли, ведущий инженер в авиатехническом отделе, а мать, Элизабет Майрон Хартли, там же, но на должности секретаря.

Очевидно, что это какой-то старый проект Центра, но Анну решили перепрофилировать на слежку за Курчевским.

Нет, он всё понимал — доверяй, но проверяй, хотя всё равно было немного обидно.

«Я тут жизнь кладу на благо Родины — грызусь с другими хапугами за кусок пожирнее», — подумал Леонид, — «а мне недоверие…»

— Говори ты, а я буду молча смотреть и наивно хлопать ресницами, — улыбнулась Харитонова. — Как всегда.

— Сколько у нас с тобой этого «всегда» было? — усмехнулся Курчевский. — Ладно, идём.

Они вошли в официальную резиденцию каудильо Анхелеса.

Эти апартаменты располагаются в пентхаусе небоскрёба «Ацтек-Торре», то есть, в «Ацтекской башне». Они представляют собой полноценный дворец на четыре этажа — тут живут многочисленные родственники и друзья Анхелеса, его жена и восемь детей, а также отряд из сотни личных телохранителей.

— Мой дорогой друг! — сразу же встретил их Фелипе Анхелес.

За прошедшие годы он сильно разжирел. В нём больше было не узнать того подтянутого и бравого артиллериста, героя Революции, которому Курчевский когда-то вверил номинальную власть.

— Рад тебя видеть, Фелипе, — обнял его Леонид.

— А это… — посмотрел каудильо на Анну. — Миос Дио! Что за богиню красоты ты привёл в мой скромный дом⁈

— Это мой секретарь — Энн Хартли, — представил свою спутницу Леонид. — Веди себя с ней прилично, Фелипе.

— Да что ты такое говоришь⁈ — притворно возмутился каудильо Анхелес. — Я джентльмен!

Курчевский лучше остальных знал, насколько Фелипе соответствует званию «джентльмена». В пентхаусе «Ацтек-Торре» он, несмотря на постоянное проживание здесь своих жены и детей, устраивает оргии, сопровождающиеся вынюхиванием горок кокаина и распитием литров абсента.

Кокаин с абсентом — опасное сочетание, поэтому некоторые представители «старой гвардии», начинавшие вместе с каудильо в 10-е годы, уже отправились в мир иной, в ходе бесконечных оргий…

— Прошу в мой кабинет, — позвал их Анхелес. — Я рад, что ты приехал. Я так рад…

Они поднялись на лифте на четвёртый этаж пентхауса, где располагается «административная часть» — тут заседают секретари, делающие вид, что что-то делают, тут иногда появляются министры, а ещё здесь кабинет каудильо, в котором он появляется очень редко.

— Как у тебя дела? — участливо спросил Леонид, когда Анхелес, наконец-то, разместился за своим большим столом.

— Не на что жаловаться, — махнул рукой каудильо. — Один день похож на другой.

Никакой реальной власти у Анхелеса нет. Она была когда-то, давно, но Леонид плавно увёл её в руки своих людей, интегрированных в систему государственного управления Мексики.

При каудильо Анхелесе уже сменилось три законно избранных президента, демократия цветёт всеми красками, а страна продолжает ускоренно развиваться, при посильном участии Папы Римского Пия XII.

С Папой у Курчевского контактов никаких, решено делать вид, что они как бы вообще не знакомы, но так получилось, что работают сообща.

Папа раскуривает с населением опиум для народа, а Курчевский занимается реальным управлением.

Причём важным моментом является то, что управление это прямое. Каждый новый кабинет министров наполняется лояльными «K-Group» функционерами, в армии уже давно служат лояльные офицеры, а общество ослеплено этой жгучей смесью из религиозной пропаганды, ожесточённого накала президентских выборов, а также неуклонным ростом уровня жизни.

Где здесь каудильо Анхелес? А в своём пентхаусе, со старыми соратниками, бесплатным кокаином и падшими женщинами…

Система работает бесперебойно — кризис уже преодолён, но этот разогнавшийся паровоз и не думает останавливаться. Точнее, Леонид не собирается тормозить.

Центр уже принял ситуацию, поэтому велел интенсифицировать индустриализацию в Мексике. И Леониду это совсем не трудно — каждый вкладываемый в Мексику доллар возвращается в США в виде трёх, а то и четырёх.

Это его личная страна, считающая при этом, что она свободна. Это абсолютный успех — блестяще проведённая операция.

«Если бы все эти грязные ублюдки не писали мне всякие письма…» — подумал Курчевский.

Бенито Муссолини пишет ему почти каждую неделю — зовёт в Рим, говорит, что