"Фантастика 2025-27". Компиляция. Книги 1-25 - Андрей Соболев

Глава 24

Информацию о том, как разоряются мелкие предприятия в Петербурге и в Москве, Артём пересылал мне регулярно, а я продолжал недоумевать, поскольку не замечал в нашем регионе глобальных проявлений кризиса. В начале года цены на нефть и уголь держались высокими. Забастовок рабочих даже в Петербурге не было, а на Кубани и выступать-то некому. Это Европу сотрясала волна беспорядков. Когда я был в гостях у друзей, они отчитались, сколько денег потрачено на немецких и французских революционеров. Последние пять лет в этих странах вели подрывную работу несколько «хорошо прикормленных» групп. Серега хотел еще поляков задействовать, но потом отказался. Эти с большой долей вероятности попрутся со своими идеями в Россию, а у нас и без того хватает так называемого свободомыслия.

Поддерживать всех «пламенных борцов» в Европе особого труда не составило. Что такое конспирация, работа с агентурой, те самые «явки и пароли», мы с парнями знали хорошо. Серега уверял, что следы никогда не приведут к нам. Слишком много посредников и подставных лиц. Единственной сложностью было закупить оборудование и организовать нелегальные типографии. В Париже таких типографий две, еще и художники снабжены готовыми карикатурами. Тоже работа Артема.

Пропаганду, которую вели французские подпольщики, можно было рассматривать двояко. Текст нелегальных газет затрагивал широкую область деятельности. Не только о судьбе французских рабочих писали нелегальные газеты. Я сам составил несколько текстов еще задолго до событий, которые случились. По мере надобности статьи пересылались через подставных лиц.

В нелегальной газете можно было не стесняться и пропесочить родное российское правительство. К примеру, посмеяться над тем, как бездарно царь потратил более пятидесяти миллионов золотом на строительство военно-морской базы в Либаве. То, что секрет постройки стал известен до начала строительства узкому кругу посвященных, все поняли, когда выкупать земли под базу пришлось по спекулятивным ценам. Артём и нам предлагал купить участок, а потом сбыть его государству. Но так и не сумел вклиниться в толпу чиновников, скупивших земли.

Когда же началось строительство порта и судоремонтного завода, вдруг стало понятно, что в районе Либавы нет глубоководного фарватера и естественных бухт. Бухту там позже вырыли, как и доки для судоремонтного завода. Но во сколько это все обошлось России! Мало того, вероятный противник находился от главной базы Балтийского флота на расстоянии всего тридцати километров. В случае войны база окажется в руках врага. Это понимали многие. А я в статье еще специально посмеялся над недальновидностью русского морского ведомства, сопроводил текст карикатурой, где генерал швыряет в Балтику горстями золотые монеты.

На Куропаткина и еще нескольких российских генералов также нарисовал несколько карикатур. Эти господа военные совершенно не понимали, в чем разница между китайской и японской армиями. Вся информация, поступавшая сейчас из Японии, была сплошной дезинформацией. Ну и понятное дело, что обойти стороной Англию, которой было выгодно ослабление России по всем фронтам, мы тоже не могли. Почему это писалось в подпольной газете французских революционеров, пусть додумывают жандармы. Главное, что мы вбрасывали много информации, и она не могла просто так раствориться в массах. Благодаря этому ходили многочисленные слухи. Приведенные факты обрастали сплетнями. А сами типографии и авторов статей искали очень усиленно.

Жандармерия буквально носом землю рыла, пытаясь отыскать революционеров. А Серега еще добавлял денег господам из подполья, чтобы на курортах в Ницце они не испытывали ни в чем нужды. Супруги Клара и Осип Цеткин, высланные из Германии, там как раз и обитали. Осип Цеткин не умер от туберкулеза. Группа революционных товарищей достала для него лекарство, чтобы он мог и дальше продолжать борьбу.

В Берлине наша деятельность строилась немного в другом ключе. Деньги направлялись на закупку оружия и взрывчатки. Популярное в прошлой реальности направление террора охватило сейчас Германию. На Фридриха Круппа были совершены восемь покушений. Вильгельму II также не повезло. Покушения сыпались одно за другим. Еще и скабрезными карикатурами с его физиономией по ночам обвешивали улицы столицы.

Все это в сумме послужило причиной того, что с начала кризиса некий Эрих Херд возглавил восстание рабочих в Берлине. Его подхватили еще в нескольких местах. Правительство предприняло меры и вывело войска на улицы города. Умолчать о таком событии европейская пресса не могла. В петербургских изданиях также осветили события. И снова господин Иванов написал обширную статью (которую пропустила цензура) о том, к чему приводит обнищание рабочих. Господин Иванов призывал российских промышленников не брать пример с Европы, а повышать уровень жизни рабочих, иначе… и так далее.

В общем, Европа уже бурлила, кризис постепенно охватывал центральную Россию, и только у меня была тишь и покой. Купцы покупали керосин, спагетти, кетчуп, фильмы и зерно. Вообще-то зерна мы продали не так много. Да и кому я мог предложить его на Кубани? У станичников своей пшеницы хватало. А я уже стал крупнейшим землевладельцем. Еще и самый большой нефтеперерабатывающий завод принадлежал по документам мне.

Вера Степановна, которая последние полгода провела под Майкопом на этом заводе, привезла показать образцы новой продукции.

— Не хотелось ухудшать экологию, но похоже, выбора нет, — сообщила она, продемонстрировав целлофановые пакеты и образцы каких-то искусственных пластинок. — Скоро придут прессы из Петербурга, наштампуем тебе герметичную упаковку для лапши, — пояснила Вера Степановна, что это за квадратики.

Вообще-то технология лапши быстрого приготовления у нас еще не до конца отработана. Линия производства получалась большой и нерациональной. А еще требовалось много масла. Сырая лапша вначале отваривалась, затем шла, собственно, сама сушка. Проходила она в чане с кипящим растительным маслом.

Автоматизировать процесс пока не получалось. Бригада рабочих большими черпаками вылавливала и перекидывала лапшу из одной ёмкости в другую. По идее, мы должны выпускать очень дешевый и простой продукт. Пока же затраты получались большие. Когда же добавим упаковку, цена еще больше подскочит. Плюс продукт не прошёл испытания по срокам хранения. Только предполагалось, что это лапша длительного хранения.

— Постараюсь контейнеры тебе по себестоимости отпускать, — успокаивала меня Вера Степановна, когда я пожаловался на цену. — Ориентировочно по три копейки.

— Дорого, дорого, — покачал я головой. — Мне проще в целлофановые пакеты паковать лапшу. У этой тары себестоимость копейка на метр. Туда же и сухое молоко упакуем.

С учетом кризиса Ланге быстро сориентировался. Наш сыр стали меньше покупать. Немец сразу приостановил его изготовление. Зато оборудование для производства сухого молока уже прошло тестирование. Потому весь наш огромный коровник давал молоко, которое перерабатывали в долгохранящийся продукт. Хотя свеженького молочка тоже хотелось.