Самый сложный план - Сергей Зонин

Высокоскоростные заряды тяжёлых осевых орудий преодолевали расстояние между двумя группировками за несколько секунд — быстрее, чем неповоротливая Сфера успевала существенно изменить положение. Периодически добавляли беспокойства и «стервятники», вылетавшие, чтобы сделать пару-тройку залпов энерготорпедами, прежде чем кончится топливо.

На последнее Питта всё же отреагировал, но весьма и весьма своеобразно. Опять же, совсем не так, как следовало из его психопрофиля. Распылил пару десятков тысяч тонн льда в пространстве между длинноволновым и коротковолновым щитом. Получилась своеобразная «атмосфера» из горячего пара. Для турболазеров она была не толще бумаги, но вот энерготорпеды, пронизывавшие щиты, как бумагу, в этой импровизированной парилке вязли и гасли, превращаясь в ливень вторичных частиц — а те уже щитом отражались.

Весьма распространённый приём в древние времена, много тысяч лет назад, когда дефлекторы только изобрели и корабли в основном вооружались пучковыми орудиями для их пробивания. Но Питта вроде как не интересовался древней историей!

Пазаак однажды спрашивал у своих братьев из инженерной группы — нельзя ли увеличить пусковые установки энерготорпед, чтобы получить пушки на том же принципе, но корабельного, или даже планетарного калибра? Те его успокоили, что нельзя. Вернее, в принципе можно, но смысла в этом нет никакого. Проблема даже не в том, что стрелять такое орудие будет раз в тридцать секунд (на самом деле ещё реже, поскольку при масштабировании скорость формирования квазиплазменного ускорителя будет пусть немного, но падать), наносить урон броне на один выстрел в разы меньше, чем турболазер, и при этом жрать гипертоплива столько же, сколько жрёт турболазер за все те же полминуты непрерывного огня. С этим всем ещё можно смириться, в обмен на полное игнорирование щитов противника и возможность не брать упреждения при стрельбе на десяток мегаметров. Где-то найдёшь, где-то потеряешь, военное дело — оно такое. Ультимативные «оружия победы» только в сказках бывают. Как дополнительная «пушка снайпера», позволяющая выводить из строя отдельные подсистемы вражеских кораблей, тяжёлые энерготорпеды всё равно были бы очень полезны.

Настоящая проблема заключается в том, что квазиплазменную «пушку», разгоняющую сгусток до таких неприличных скоростей, нужно создавать за пределами не только корпуса корабля, но и его щита. Иначе она вам всё покрушит отдачей, поскольку работает по принципу безоткатного орудия — миллиграмм плазмы в одну сторону быстро, килограмм в другую — медленно. А теперь представьте — тридцать секунд (или больше) набухает у вас возле борта плазменный пузырь с яркостью маленькой звезды. Противник должен быть совершенно слепым, чтобы не всадить в него парочку зарядов. Никакая РЭБ не спасёт. А когда этот пузырь взорвётся в процессе надувания — всему кораблю мало не покажется. Истребителю такое позволительно — он цель мелкая, постоянно маневрирующая и дешёвая, даже если собьют — это ещё не конец света. А вот крейсеру или тем более линкору рисовать у себя на борту или на носу такую мишень с надписью «взорви меня» — не рекомендуется просто категорически.

Что же касается планетарных орудий, которые могут себе позволить производить такие выстрелы в закрытом пространстве, потому что у них сеть откачки и теплосброса на полконтинента, то они бессмысленны по другой причине — снаряды с такой скоростью совершенно бесполезны в атмосфере. Стрелок просто взорвёт сам себя.

Но под паровым щитом Сфера ослепла ещё больше, чем просто под закрытым дефлекторным. Других вариантов не наблюдалось, так что ACS-160 отдал необходимые распоряжения для третьего этапа операции. С того же «Барышника», что доставлял и забирал истребители, а также со всей группировки дальнего боя начали стартовать один за другим «Дрочи». На малой скорости, на минимальной тяге. На фоне сверкающих своими орудиями и двигателями «Стервятников», они тоже были почти что невидимками, хотя конечно, до настоящей маскировки «Спекулянта» или стелс-джамперов, как назвали новую разновидность космопехоты, им было далеко. Но это и не требовалось — идея была не в том, чтобы вообще не увидели, а в том, чтобы увидели слишком поздно. Братьев, конечно, жаль, но Пазаака давно научили отрешаться от таких чувств. Его тактика и без того слишком минимизировала потери, местами в ущерб боевой эффективности. Он был даже немного удивлён тем, что Тренч до сих пор не снял его с поста и не заменил более «эффективным менеджером». Но как говорится, дарёному ранкору в пасть не смотрят, так что выпала удача — пользуйся, пока можно.

Радары ИЗР засекли их (судя по реакции противника), чуть более чем за полтора мегаметра. Но не всех, а только самых неосторожных. Или невезучих. Имперцы не могли быть уверены, сколько конкретно капсул их атакует. Разумеется, ближнюю зону тут же начали обшаривать с удвоенным вниманием.

Компенсаторы на «Дрочах» стояли такие же дешёвые, как и сами капсулы. То есть — хлам. Не в том дело, что они перегрузку плохо держат — тысяча g это вполне прилично для большого корабля, хотя для истребителя уже мало. А в том, что держат её не более минуты. После чего уходят в перезагрузку, из которой могут выйти позже и дать вам ещё минуту. А могут и не выйти, потребовав заводской замены. Хотя если отправить их в перезагрузку пораньше, не выбрав предельного времени, то вероятность, что повторный запуск пройдёт без проблем, повышается. Как и при ускорении, далёком от максимального.

С учётом этого капсулы шли к цели довольно медленно. Сто километров в секунду. И когда по ним начали бить из турболазеров, уклоняться пытались только те, кто видели себя непосредственно на пути заряда. Остальные продолжали лететь, как летели. По инерции, с максимально охлаждённой обшивкой… и сердцами, ушедшими в пятки. Пазаак прекрасно знал по себе — то, что клоны лишены чувства страха — всего лишь удобный для заказчиков миф. Нет, каминоанцам бы ничего не стоило лишить свои творения эмоций. Во всяком случае, ТАКИХ эмоций. На это их мастерства бы хватило. Но страх — полезный мотиватор для солдата. Без него дорогой товар слишком уж быстро расходует себя. Никакой приказ «по возможности берегите собственные жизни» не заменит чутьё солдатской задницы. Поэтому разработчики ограничились тем, что заблокировали у новых клонов все ВНЕШНИЕ проявления страха — благо Джанго Фетт и в оригинале не был к такому склонен. Выполнять задание эти чувства не мешали. Руки с бластером не дрожали, спина под бронёй не потела, пульс оставался ровным. Лицо — каменное. Хоть в шлеме, хоть без шлема — никакой разницы. А что там внутри черепа творится — да кому какое дело⁈

Вот клоны предыдущей генерации, штурмовики Великой Армии —