Князь Барбашин 3 - Дмитрий Михайлович Родин

собеседника, — сами плавают в Антверпен и даже далее, в Испанию. Как давно любекские корабли ходили к иберам? А их союз с померанцами. Неужели ратманы не видят, что русские хотят застолбить за собой торговлю по Одеру? Голландцы будут ходить в Гданьск, а русские в Свиномюнде и что останется Любеку? К тому же, в случае войны рухнет вся торговля на море.

— Русские пострадают не менее нас, — пожал плечами Вайц. — В конце концов, можно потребовать от Фридриха закрыть проливы…

— И русские тут же посадят на датский трон Кристиана.

— Да ну, они ведь даже не помогли ему сохранить своё королевство.

— Потому что Фридрих не стал препятствовать русской торговле. А сделай он это и русский флот высадит десант прямо на улицы Копенгагена. Помните своеобразную поговорку моего торгового партнёра: ничего личного, только дело? Вот он и будет ратовать за собственное дело. И тогда нам придётся воевать и в Ливонии, и в Дании одновременно. А ведь есть ещё и шведский король, что спит и видит, как бы отказаться от наших выплат. И есть ещё одно "но", про которое мы тут мало что знаем. А зря.

— И что же это за страшное "но"? — усмехнулся Вайц

— В последние годы русские всё активнее торгуют в Нидаросе.

— Разве когда-то норвежский король не запретил торговать иностранцам на севере Норвегии?

— Да, такой запрет был, но архиепископ нидаросский его, скажем так, отменил. А Фридрих, став королём, молчаливо подтвердил принятое решение. Так что русские спокойно себе торгуют в Нидаросе, составляя сильнейшую конкуренцию ганзейскому Бергену. Но важно даже не это, а то, откуда ходят эти суда? Вы никогда не задавались этим вопросом, герр Вайц? А зря, ведь идущие в Норвегию суда не проходят Зунд, а значит, у русских есть порт, через который они повезут свои товары в тот же Антверпен минуя неспокойные воды Балтики. А теперь скажите, кто больше выиграет от морской войны?

— Чёрт бы побрал этих рутенов. Как просто было в мире, когда они сидели тихо себе в своём углу. Но тогда ответьте мне: стоило оно того ваше заигрывание с этим рутенским князем?

— Вы смеётесь? Да я стал в разы богаче, продавая русский товар европейцам или европейский русским. И жду не дождусь их очередной караван.

— Тогда я вынужден вас огорчить, — Вайц перешёл на шёпот, так что Мюлих просто придвинул стул к собеседнику, справедливо полагая, что поберечься стоит и в своём доме. — Принято решение арестовать весь груз русских купцов сразу по прибытию их в Любек. Этими деньгами будет оплачена в том числе и помощь Ордену.

— Идиоты, — патетично закатил глаза купец. — Они не понимают, что творят. Победа над датским королём застила им глаза.

— Ну не знаю, — вновь пожал плечами Вайц. — за последние полвека Ганза принудила к миру многих: короля Англии, короля Дании, короля Швеции. Теперь будет и русский царь.

— Дай бог, чтобы ваши слова сбылись, — покачал головой Мюлих.

Потом они ещё некоторое время поболтали о разных городских делах, после чего гость поспешил откланяться, и купец проводил его до самой двери. Но едва секретарь городского совета покинул его дом, Мюлих немедленно поднялся в свой кабинет, где занялся эпистолярным жанром.

А утром из Любека неспешно выехал о двуконь неприметный служка, но едва городские стены скрылись за лесом, пришпорил коня и опрометью помчался по дороге, ведущей на восток.

Человечек успел вовремя. Сильвестр уже собирался отправлять любекский караван, когда к нему подвели измождённого и всего в грязи гонца. Прочитав послание, приказчик велел накормить и пропарить гостя в бане, после чего развернул бурную деятельность по изменению состава конвоев. Раз любекцы решили поживиться за счёт русских, то стоит их в этом году подержать на голодном пайке, как любил выражаться князь. А вот Мюлиху все его товары будут доставлены. Правда, лишь до Свиномюнде, откуда их повезут уже "померанские" купцы. А вот остальные суда в таком случае пойдут с товарами в Антверпен и пусть ганзейцы сами себе кусают локти. Всё же прав князь: надо перехватывать морские перевозки по Варяжскому морю, чтобы стать в нём полновластным хозяином. И чтобы никакой Любек не смел покушаться на русскую торговлю. Но, боже, как же не вовремя Ганза решила показать свои зубки. У компаний (и Руссо-Балта и РАК) было просто громадьё разных планов, и морская война им была совсем не нужна. Хорошо хоть северный маршрут успели опробовать, так что в случае совсем уж тяжком, можно будет все товарные потоки направить в Холмогоры, а немецким купцам на Балтике устроить тотальный террор.

И всё равно, как же не вовремя Ганза засуетилась…

* * *

Корабли, подгоняемые ветром и тёплым течением, уверенно шли на юг, пока не столкнулись с широкой полосой встречного течения, хорошо видимого из-за яркого свечения. Молодёжь, впервые вышедшая в море, с удивлением рассматривали дивное явление, а вот офицерам прибавилось забот. Где-то тут находилось устье большой реки, которую открыли испанцы, а пополнить запасы воды было бы совсем неплохо. А то взятая в Натале уже заканчивалась, да и начинала тухнуть.

Стоянка на реке затянулась почти на неделю: люди вдоволь напились, намылись и выстирались. Бочки были хорошенько промыты и заполнены свежей водой. Провизия скрупулезно перетряхнута. А рыбалка позволила поесть свежей ушицы, да побаловать желудок жаренной рыбкой и черепашиной. А то солонина и пеммикан всем уже давно приелись.

Навигаторы же и гардемарины всё это время тоже не сидели без дела, а тренировались в съёмке координат, заодно делая кроки местности. А отряды морских стрельцов изучали берег.

Не обошлось и без стычек с местным населением. Чарруа, попробовавшие кровь европейцев ещё в 1516 году, вновь попытались объяснить бледнолицым пришельцам, кто в доме хозяин. Однако на этот раз именно они умылись кровью, а взятые в плен были использованы в качестве учебного пособия для лингвистов. Ведь они говорили всё на том же языке тупи, только слегка "испорченном" из-за дальности расстояний от того же Натала.

Закончив с отдыхом, корабли вновь взяли курс на юг.

И уже спустя несколько дней после выхода из залива ветер значительно посвежел, а температура за бортом упала на несколько градусов. Но корабли продолжили идти своим курсом, оставив землю где-то за горизонтом.

— Земля!

Крик рано поутру поднял на ноги всех, кто не спал внутри корпуса. Последнее время погода сделалась мокрой и промозглой, так что люди предпочитали прятаться в кубриках, где с величайшей осторожностью были выставлены угольные жаровни, которые немедленно тушились при первых же признаках шторма.

Ну