Фантастика 2025-62 - Ринат Искандэрович Мусин

— Высота 9 800 метров, до первой линии ПВО 20 километров, время — шесть минут! — сообщил Аркадиуш Теодоряну.

— Принял! До 10 500 дотягиваем плавно! — отреагировал Волков.

— Ребята, отрабатывайте дальше — мы полетели! — сообщил командир 8-й эскадрильи, подполковник Ткаченко. — Ни пуха!

Истребительное сопровождение, не встретившее никакого сопротивления в воздухе, тоже разделилось на две части.

— Принято, и вам не хворать! — ответил майор Волков.

— Контакт! Дымки впереди — зенитки! — закричал стрелок из шаровой установки внизу.

Егор посмотрел вперёд и тоже увидел чёрные облачка с жёлтыми всполохами внутри них. А затем начали раздаваться частые взрывы.

Звук был, будто по корпусу стучит кувалдой кто-то очень сильный. Вибрация передавалась в руки даже через толстые варежки, без которых на такой высоте просто никак — температура −45 градусов Цельсия.

— Чёрт, это 105-ки! — сообщил кормовой стрелок. — Идут плотнее, чем в прошлый раз! Суки стали лучше стрелять!

— Все системы в норме, давление стабильное, повреждений нет! — сообщил бортмеханик.

Напряжение росло с каждым глухим ударом по корпусу. Их не отличить от осколочных попаданий, поэтому остаётся уповать на то, что им сейчас не режет крылья…

— Попадание по левому ведомому! — сообщил стрелок левой бортовой турели. — Дымится, но держится!

— Штурман, доклад по курсу и время подлёта! — нервным голосом скомандовал майор Волков.

— Держим 281, скоро поворот на цель, до точки сброса — 10 минут! — ответил Теодоряну.

А после его слов небо вдруг резко затихло. Егор услышал гул двигателей своего бомбардировщика — это значит, что ПВО свою часть выполнила.

— Это Стрела-4! Контакт! — раздалось из динамика. — Восемь целей, заходят с северо-запада! Предположительно — Мессеры! Идём на перехват!

— Всей эскадрилье — сохранять строй! — скомандовал майор Волков. — Время до точки сброса⁈

— Пять минут! — ответил штурман.

— Стрелки, держите секторы! Если появятся «худые» — не давайте им выйти в хвост! — приказал командир экипажа.

Мессершмитты прозвали «худыми» за узкий и компактный фюзеляж, что отличало его от «упитанного» И-7, который немцы прозвали, если верить фронтовым слухам, «кабаном».

— Стрелы приняли бой! — сообщил радист. — Восемь «худых» отвлекают, ещё восемь идут прямо на вторую эскадрилью!

— Минута до точки сброса! — предупредил штурман.

— Передаю управление бомбардиру! — ответил майор Волков. — Давай, Егор, жги!

Богомолов принял управление, скорректировал курс и сообщил:

— Ориентир взят! Бомболюк открыт!

— Стрела-2 подбит! — донеслось до него из динамика.

— Высота 10 500, скорость 280, угол 12 градусов, цель в перекрестье! — выкрикнул Егор. — Сброс!

— Немцы жмут! — сообщил кормовой стрелок за 30-миллиметровой автопушкой. — Один в хвосте, второй заходит снизу!

Картина боя менялась динамично — через носовой фонарь Егор видел пролетающие мимо трассеры, разорванную обшивку, падающую на теперь уже не спящие пригороды Берлина.

Сразу после сброса, Егор немедленно передал самолёт командиру экипажа:

— Самолёт ваш, товарищ майор!

— Штурман, курс! — приказал майор Волков.

— Курс 102, держим до выхода из сектора, после уходим на 85! — ответил лейтенант Теодоряну.

— Принял! Манёвр уклонения, готовьтесь! — ответил командир экипажа.

— Вижу детонацию! — выкрикнул кормовой стрелок. — Горят, сукины дети, ха-ха!!!

— «Стрела-4» докладывает — три сбитых, но у нас потери! — сообщил командир прикрытия. — Стрела-2 горит, лётчик прыгнул! Наблюдаем новых «худых»!

— «Клин-2» подбит! — сообщил левый бортовой стрелок. — Наблюдаю резкий крен вправо! Носовая часть разбита — самолёт горит! Два парашюта!

Егор, выполнивший свою работу на сегодня, занял носовую пулемётную турель и сразу же увидел заходящую с носа пару «худых».

Над ним пролетела длинная очередь из зелёных трассеров — это сработала носовая 30-миллиметровая автопушка.

Немцы шли в лоб, рассчитывая проделать то же самое, что и с «Клином-2». Егор открыл огонь в правого, относительно себя, «худого».

Его трассеры отпугнули немца, но тот успел попасть куда-то в область правого крыла и двигателей.

А вот второй «худой» не успел среагировать и получил бронебойный снаряд прямо в двигатель. Снаряд пробил двигатель и убил пилота, что было ясно по окрасившемуся в красный цвет фонарю самолёта.

— Давление третьего двигателя упало! — сразу же сообщил бортмеханик. — Топливо течёт — мы его теряем!

— Перекрывай подачу и глуши третий двигатель! — скомандовал командир экипажа Волков.

— Есть глушение третьего! Обороты на остальных держу! — ответил бортмеханик Бернацкий.

— Курс корректируем на 110, снижение до 9000! — сразу же вмешался штурман Теодоряну.

«Это плохо…» — подумал Богомолов. — «Сейчас налетят».

То, что они снижаются до девяти километров, открывает простор для манёвра перехватчикам противника, которые на этой высоте будут чувствовать себя более уверенно. Но хуже всего — бомбардировщик покидает строй и становится одиночной жертвой.

Теперь их будут терзать до самого конца и надежда одна — на истребители прикрытия.

— «Клин-1» «Клину-3», — заговорил майор Волков. — Передаю командование — действуйте по полётному заданию.

«Ох…» — увидел Богомолов оживившихся «худых», которые сразу же пошли на снижение за лёгкой добычей.

— «Стрела-1» «Клину-1»! — вышел на связь командир истребителей прикрытия. — Прикрыть не сможем — связаны боем! Защищаем эскадрильи!

«А вот теперь точно плохо», — подумал Егор и открыл огонь по заходящему на атаку Мессершмитту.

По нему стреляли все носовые турели, поэтому немец быстро понял, что в этот раз ничего не получится.

— Усилить бдительность! — раздался приказ Волков. — Будем прорываться домой!

Примечания:

1 — Почему рыночек — это всегда плохо для полиэтнических социалистических государств? — в эфире рубрика «Red, зачем ты мне всё это рассказываешь⁈» — разберём это на примере той же Югославии, которая является идеальным образчиком того, как всё разрушить парой десятков ловких движений. В 1948 году Иосип Броз Тито, увидевший, что в СССР «строят какой-то не такой социализм», посрался со Сталиным, который считал, что раз СССР освободил Югославию, то и танцевать её тоже должен он. Тито идея подчинения Центру не понравилась, из-за чего он поругался со Сталиным. На самом деле, не только поэтому. Сразу после войны Тито вдруг начал чувствовать власть, которая и не снилась его отцу, поэтому охренел по форме и содержанию: он пытался включить в Югославию часть Италии и Австрии, раз уж так получилось, что «мы со Сталиным победили», 19 января 1948 года предложил Энверу Ходже ввести войска в Албанию,