Фантастика 2025-196 - Кирилл Станиславович Бенедиктов

До следующего зала вёл ломаный коридор. Словно летучие мыши, мы ориентировались только при помощи ультразвука. Другие датчики ослепли. С непривычки я дважды налетела лбом на скалистые выступы и то и дело спотыкалась на обломках кирпичей. Наши душонки брели в потустороннем мире, но в его туннеле не брезжил свет, на который можно было пойти с новой надеждой. Место олицетворяло смерть в самом подлинном и элегантном, самом естественно-научном смысле.

— Свет! — удивлённо и чуть испуганно воскликнула Дъяблокова. Фотоны здесь нападали внезапной бандой, стреляя в лицо без предупреждения.

Мы двинулись на голос. Дъяблокова наткнулась на горизонтальный саркофаг. Под ледяной крышкой лежал, сложа на груди руки, ещё один нохт. Ещё одна мумия. Этот нохт был короче, проще одет, нелепо сгорблен и гораздо сильнее волосат.

— Этот другой расы? Породы? — предположила Дъяблокова.

— Нет, более древний, — возразил Ка-Пча, трогая саркофаг. — Видите, он совсем безыскусно обработан? Не то что тот, перв…

— Вон из круга!

Это рявкнул Йола, и мы бросились врассыпную в чёрные лапы антисвета. Катакомбы взрезал визжащий, скрежещущий грохот. Он приближался, откуда, казалось, это было невозможно: сбоку, со стороны гранитной плиты континента Декстылбай. В темноте на нас посыпался потолок. Покатились звонкие шарики: Йола подбросил ещё пачулей к саркофагу.

— Что это?

— Кто это? — зашептались мы, глотая чернильную темень.

— Пробираемся назад. Струп, выводи нас. Избегайте света!

Где-то рядом вывалились из стены громадные глыбы. Они треснули, покатились, мешая воздух с пылью, и по всей усыпальнице загрохотал гул обвала. Когда всё смолкло, во мраке остался слышен только наш заходящийся кашель. Маска-череп доложила, что ей нужно сто восемьдесят секунд, чтобы прочистить и перезапустить фильтр. Три минуты! Разработчики считали, это смешно — не дышать три минуты? Я решила, если выберусь, подать на них в суд. С другой стороны (сразу после подумала я), если выберусь, они это дело выиграют. В ту секунду, как только я решила стать военным мехатроником, Еклер вскрикнул, что-то мелкое звякнуло и укатилось.

— Ка-Пча! — позвал Йола. — Живой?

— Нет, — глухо донеслось с той стороны завала. — Роботам не положено такого свидетельства. И я потерял ушной болт!

— К чёрту твои винтики!

— Основные системы функционируют в пределах нормы.

Я нащупала завал. Обернулась пауком и, пробираясь вверх по обломкам, обнаружила узкую дыру под самым потолком. Попыталась проникнуть, но пролезли лишь две передние лапы, хелицеры и клыки. Человеком мне удалось просунуть голову — и только. Я скатилась обратно:

— Нет, слишком узко. Но можно протолкнуть туда половину Дъяблоковой.

— Только дай мне добраться до блокнота, — прошипела она.

— Ка-Пча! Возвращайся назад и перебрось воланер к озеру, — подумав секунду, приказал Йола. — Остальные за мной и за Струпом!

Мы успели отползти от завала, и на его место вывалилось что-то вонючее и клокочущее, как гигантская бормашина. Запах гари и моторных масел загустил мрак катакомб. И опять всё стихло. Йола приказал не двигаться, мы затаились. В темноте воображение дорисовывало неведомую зверюгу, эдакого фантасмагорического камнееда, и я дышала часто-часто, с каждым импульсом дрожи. Уши заложило: в них шумел только страх.

«Кто пыхтит⁈» — раскидал на наши визоры сообщения Йола.

— Не буду, минори.

— Простите, минори.

— Так точно, минори.

Мы не умели набирать текст на миосинтезаторе.

«ТС-С-С-С-С!!!»

Я задержала дыхание. Тепловизоры показали, как из чрева камнееда выпрыгнули два горячих пятна. Метнулись по сторонам. Температура их тел была больше сорока градусов. Юркие дьяволята пронеслись мимо и растворились в Месте. Цокая, царапая. Послышался свист, но инфракрасные датчики никого не уловили. Шаркнули ноги, вторые. Но кое-кто двигался бесшумно, как донная рыба.

Я сидела привалившись к стене. Чья-то рука в жёсткой перчатке схватила меня за горло и, сжав пульсирующие под кожей хелицеры, отпустила. Легла мне на макушку, потрепала через капюшон. На нервной почве я начала тихонько икать.

— Здесь ничего нет, — сказала темнота голосом Кайнорта. — Надо выходить к озеру.

Я схватила пустой воздух впереди. Бритц исчез так же тихо, как появился.

— Сырок! Сырок! — позвал другой голос. Женский. Бойкий, как у командира. — Он кого-то учуял!

На пришельцах была какая-то броня, которую не распознавали визоры. Через секунду темноту растерзали визги, лай и блеяние. Две горячие тушки вцепились во что-то… в кого-то! По траектории их возни и скачков я поняла, что им повстречался Струп.

«К выходу по стенке, живо!» — появилась надпись с внутренней стороны маски-черепа.

Бесноватые комки ухватили наших полузоидов за обе пасти и рычали в четыре глотки. Каждая тянула к себе. Я поднялась, нашарила стену и побежала. Сзади толкнули, врезаясь на скорости пули. Дъяблокова. Перевалилась через меня, как в чехарде, и пропала. Я поднялась… но потеряла стену, по которой ориентировалась. Расставила руки и, проклиная неуёмную икоту, превратилась в паука. Стало холодно. Но так можно было бежать прямо по потолку. Мне удалось преодолеть два глубоких провала арок, прежде чем раздался выстрел. Это палили в меня. От боли в кончике задней лапы я скукожилась, не удержалась на потолке и свалилась на свет, к постаменту с новым ледяным саркофагом. Это был ледяной параллелепипед. Поверхность иссекали асимметричные грани, будто это был не лёд, а дикий алмаз. Внутри стоял вмороженный нохт. Из-за него выскочила фигурка в блестящем бушлате.

— Бритц, они здесь!

Пачули Йолы сработали и обстреляли её — да и меня вдобавок. Я упала на корточки от ударов, но броня справилась. На бушлате фигурки вспыхнули ледяные трещины, и осколки её доспеха рассыпались на пол. Длиннорукая бестия с ярко-жёлтым хвостом и змеиным капюшоном отряхнулась и бросилась на меня. Экзохром на мне отразил два выстрела в упор, но я взвыла, почти теряя сознание. Крименган и мохнатая варежка, в которой его сжимали, были великоваты для миниатюрной руки. Бестия отбросила оружие и вытащила ледяную иглу. К своему ужасу, я не смогла её растопить. Я выстрелила из своего крименгана, но разряды только выбили новые осколки из диковинной брони противницы, а на их месте уже росли новые слои. Я увернулась от удара. Ледяная рапира оставила на полу щербину. Бестия умело управлялась с местным оружием. А за её спиной почивал древний нохт, который растопил бы свой саркофаг от стыда, если бы узнал, что с ним сделают спустя тысячелетия непреходящей славы. Диастимагия превратила глыбу в кубометр воды и обрушила на бестию. Сверху до кучи повалилась мокрая туша нохта. Но не успела