Кровная месть - Евгений Адгурович Капба

В палатку входили офицеры, тяжко топая ботфортами и сабатонами. Среди них уже не было Патрика Доэрти и южан, ушел в дальнюю разведку Эадор, убыл жаловаться отцу на непутевого сыночка Эдгар дю Валье… Им на смену пришли новые соратники — ортодоксы и дружинники, храбрые и преданные, но — пока что совсем чужие. Внезапно Рем остро почувствовал одиночество и крепко сжал зубы.

Но — в углу вертел нож в руках Сухарь, рядом с ним выковыривал остатки завтрака из зубов дородный оптиматский купчина и свирепый воин Оливьер со своими верными сержантами — Шарлем и Луи… Старые товарищи были здесь! Дышать сразу стало как-то легче.

— Маэстру! Нас ждут великие дела! — Аркан расправил плечи и по привычке взъерошил отросшую шевелюру. — Антуан дю Массакр бросил нам вызов, явившись из Лабуанского герцогства чтобы помочь дядюшке! Что ж, мы очень постараемся подготовиться к следующей встрече, и отправим их в ад вместе, или одного за другим — как решит Господь!

IX

Замок Риоха и в подметки не годился Цитадели Чайки. Аркан даже почувствовал укол совести за то, что пренебрежительно отзывался о бастионах и куртинах своей приморской твердыни.

То ли род дю Молле переживал не лучшие времена, то ли эта крепость не была у них в приоритете — так или иначе, она пребывала в откровенно жалком состоянии. Сами по себе укрепления выглядели как неправильный четырехугольник примерно сто на сто сорок локтей, расположенный на искусственной возвышенности у берега небольшой речушки. Толстые стены высотой в двадцать локтей обильно заросли мхом, многие зубцы откололись и громоздились прямо у покрытого тиной рва. Вода в эту давно не чищеную канаву поступала из речки с обрывистыми берегами, которая и защищала замок с юга.

Свободного от колючих ёлок и высоких сосен пространства тут было побольше, чем вокруг твердыни дю Жоанаров: на две версты окрест простирались заливные луга без единого деревца, переходящие на западе и севере в непроходимые по весне болота с единственной гатью — широкой, капитальной, на которой могли разъехаться две повозки. На востоке же темнел лес, пересекаемый досмотренным наезженным трактом на высокой насыпи, уберегающей дорогу от паводков.Эти транспортные артерии были на удивление в приличном состоянии, что резко контрастировало с плачевным уровнем местной фортификации.

Полуэльф Руаран, перехвативший войско Аркана на полпути, доставил талантливо нарисованный план местности. Благодаря этому у Рема было время принять решения по поводу взятия вражеского оплота.

Буревестник заявился под стены Риохи совершенно не скрываясь, с развернутым знаменем и непокрытой головой. Баннереты со своими людьми, и верховые дружинники на безопасном расстоянии принялись гарцевать вокруг крепости, показывая защитникам неприличные жесты, ругаясь почем свет стоит и попутно изучая слабые места в укреплениях и численность неприятелей.

Рем достал из седельной сумки подзорную трубу и тоже принялся осматривать замок. На стенах было тесно от флагов! Да, да, каждый жалкий дворянчик, все владения которого представляли собой нищую деревеньку и полуразрушенный донжон, считал необходимым заявить о своем присутствии. Судя по гербам, тут были в основном феодалы из Лабуанского герцогства. Пришли пограбить зажиточных соседей, пользуясь благовидным предлогом…

— Вы собираетесь штурмовать замок, ваше высочество? — Скавр Цирюльник сидел на коне как жаба на кочке, кавалеристом он был аховым. — Стены — дерьмо, не спорю. Но враги готовы, вооружены, многочисленны… Мы умоемся кровью.

Даже этот многоопытный человек думал таким образом. Что же говорить об остальном войске?

— Нет, маэстру баннерет, — усмехнулся Аркан. — Я собираюсь заставить их штурмовать нас!

Пехота ортодоксов давно закончила установку лагеря у самого леса, там, где дорога выходила на луг. Фургоны перегородили единственный торный путь через чащу, рогатки сделали эту составную стену практически непреступной для конницы. Теперь стучали топоры: трудолюбивые ортодоксы, не снимая кожаных доспехов и металлических шляп — шапелей, третий час кряду рубили засеку, превращая опушку в нагромождение стволов и ветвей, непроходимое для крупного отряда.

— Шарль! А ну-ка выдай что-нибудь эдакое… — Рем повернулся к сержанту.

Тот достал рог, набрал побольше воздуха в легкие и исторг из своего инструмента чудовищный звук, подобающий скорее страдающему диареей северному носорукому чудовищу, чем боевому сигналу. Но внимание они привлекли — в замке забегали, засуетились. Аркан тронул поводья, и конь тронулся с места. Черное знамя с Красным Дэном полоскалось на ветру, Скавр Цирюльник и Шарль с рогом в руках скакали следом.

За ними наблюдали сотни глаз: оптиматы с высоты стен глядели сквозь забрала шлемов, сжимали оружие и поминали Феникса.

— Антуа-а-а-ан!!! — заорал Рем у самых ворот, поднимая лошадь на дыбы. — Покажись, подлец! Выйди, выйди ко мне и я наплюю тебе в бороду!

Его соратники недоуменно переглядывались: Аркан явно затеял новое непотребство!

— Каково тебе было оставить полсотни раненых на поле боя? Тебе не привыкать бросать своих людей, да? Анту-а-а-ан!!! Клянусь — я выпущу тебя отсюда, и даже не стану ломать твой меч — ты ведь всё равно не умеешь им пользоваться! — горло начинало драть от громких выкриков, но Рем продолжал орать, зная, что двадцать локтей высоты — это не так уж и много, и там, сверху, его прекрасно слышат. — Просто оставь мне своих людей, пусть они выйдут по очереди и сдадутся в плен, и можешь убираться к чертовой матери! Тебе ведь наплевать на них, да? Ты кинул полсотни, кинешь и полтысячи! Давай, трус, покажись!

Анутан дю Массакр был рыцарем и притом одним из самых известных в герцогстве. Герой турниров, дамский угодник, надежный столп оптиматской церкви и блестящий вельможа — он не мог спустить такое оскорбление.

Надвратная башня, потрескавшаяся и невысокая, совсем не напоминала массивный и мощный барбакан Цитадели Чайки. И совершенно не соответствовала сверкающим доспехам и великолепной золотой цепи молодого дю Массакра, который раздвинул ряды своих людей и вышел на линию зубцов — высокий, красивый, с длинными до плеч каштановыми волосами. Его лицо — типично массакровское, хищно-привлекательное, было гладко выбрито.

— А-а-а-а! Так у тебе нет бороды? — изгалялся Аркан. — Тогда я наплюю тебе прямо в рожу! Спускайся, и мы обсудим условия капитуляции. Или без всяких условий — отправляйся прямиком нахер, только прикажи своим людям сложить оружие! Тебе ведь плевать на них, верно?

— Убийца! — закричал дю Массакр. — Аркановское еретическое отродье! Закрой свой поганый рот! Или я спущусь и заткну его своим сапогом!

— Спустись, спустись, трус! Что-то я не видел тебя в первых рядах, когда стрелы косили твоих рыцарей одного за другим! Ты кинул их! Послал других умирать за себя! И теперь они погибнут по твоей дурости в этих развалинах… — Рем продолжал давить.

Он говорил в общем-то сплошные пафосные глупости, но, похоже, попал в точку.

— Закрой свой поганый рот! — Антуан начал повторяться.

У этого храброго кавалера и записного поединщика явно была какая-то причина так себя вести. Рыцари Запада гордились своим правом идти в бой в первых рядах, они были вооружены, экипированы и подготовлены лучше всех. Поэты нередко сравнивали строй рыцарской конницы с крепостной стеной, за которой укрывается остальное войско. И сеньор скакал во главе своих вассалов — в большинстве случаев.

— Ты поплатишься за свои слова, подлец! — надрывался дю Массакр со стены.

Аркан махнул рукой Шарлю:

— Давай сигнал Эадору. Пора… Наши-то готовы?

Скавр Цирюльник, оглянувшись на перегородившие дорогу фургоны, решительно заявил:

— Готовы!

— Тогда — труби, Шарль! Если это их не спровоцирует, тогда я и не знаю…

— Туру-туру! — рог сержанта издал короткую трель.

Над гатью на болоте начал клубиться дымок, который постепенно превращался в настоящую черную стену, ясно говорившую: единственный путь через топь в опасности! На замковых стенах поднялась паника — послышались медные голоса горнов, воины забегали, штандарты закачались…

— Дело сделано! — Рем потянул за поводья. — Отходим. Скоро у нас будет полно работы!

* * *

С Антуаном дю Массакром точно что-то было неладно. Тот Антуан, которого Рем помнил с детства — забияка, смельчак и силач, пошел бы на вылазку сам, во главе лучших своих людей. Этот, нынешний — отправил в бой кавалерию второй линии: латников. Да, над крупным отрядом в полторы или две сотни всадников, что на рысях вырвался из замковых ворот реяли штандарты