Лекарь Его Величества - Игорь Алмазов

Так, она явно не в порядке.

Подхватив девушку на руки, я перенёс её на ближайшую скамейку. София была в сознании, изо всех сил пыталась вдохнуть, но издавала только какие-то протяжные хрипы.

Не теряя времени зря, я выставил правую ладонь и активировал магию считывания. Импульс почувствовал почти сразу, но в этот раз память отказалась подкидывать его значение. А сам я этого ещё не проходил.

Тогда надо думать логически. Кашель, свистящие хрипы. Плюс провоцирующий фактор — пыльца цветов. Очень похоже на приступ бронхиальной астмы.

Стоило мне об этом подумать, и память услужливо мне подкинула ответ — да, такой импульс бывает именно при бронхиальной астме. Очень вовремя!

Теперь как облегчить состояние? Препаратов я с собой не ношу. Возможно, что-то найдётся в дамской сумочке Софии. Астматики часто носят с собой порошок из цветков мать-и-мачехи. Но искать их в сумочке долго, сначала надо хоть немного облегчить состояние, пока девушка ещё в сознании.

Я снова выставил правую руку и сосредоточился на магическом центре. Запасы магии ещё очень малы, но… надо попробовать.

Я выпустил новый магический импульс, направив его в бронхи девушки. Так, бронхи надо расширить хотя бы немного. Это уже облегчит её состояние.

На этот простой приём ушёл весь запас моего магического центра, но это сработало. Девушка смогла сделать протяжный вдох.

Отлично, теперь можно и порошок поискать. Не церемонясь, я выхватил сумочку из рук Софии и почти сразу нашёл нужный препарат. Высыпал немного на руку и поднёс к носу девушки.

— Вдыхайте! — приказал я.

Та беспрекословно подчинилась, вдохнув весь порошок. Уже через пару мгновений ей стало ощутимо лучше, и София даже смогла присесть.

— Спасибо, — всё ещё пытаясь отдышаться, произнесла девушка.

— И зачем нужно было вдыхать цветочную пыльцу, зная, что у вас бронхиальная астма? — сурово спросил я.

Бронхиальная астма — это неизлечимое хроническое заболевание лёгких. Его можно контролировать, но излечить полностью не может никакая лекарская магия. При бронхиальной астме бронхи воспаляются и сужаются в ответ на какой-либо провоцирующий фактор. Часто это пыль, холодный воздух, табачный дым или цветочная пыльца.

— Забыла, — покраснев, ответила девушка.

Весёлое дело, забыть о своей болезни. А если бы меня рядом не оказалось, и она решила бы прогуляться одна? Даже думать страшно…

Я присел рядом с девушкой, тоже переводя дух. Только что у меня получилось использовать магию для снятия острого приступа!

И пусть приступ снялся не полностью, состояние я всё равно смог облегчить, что выиграло мне время на поиск препарата.

И сделал я это по наитию. Снова всплыли некоторые воспоминания из моего будущего. Они-то и помогли.

Только вот запасов магии не хватило. Надо прокачивать свой магический центр, чтобы магии было достаточно на подобные трюки.

— Можно мне что-нибудь попить, пожалуйста? — оторвала меня от мыслей София. — В горле пересыхает после этой мать-и-мачехи.

— Сейчас принесу, — кивнул я, направившись в зал.

Там вовсю шло веселье, кое-кто из студентов уже выглядел не совсем трезвым. Состав деканов и ректора тоже не отставал, они что-то бурно обсуждали за своим столом. Один лишь Святослав продолжал также мрачно сидеть.

Я подхватил стакан с соком и направился назад на улицу. Где меня ожидал новый сюрприз.

Подумал, что у меня резко начало двоиться в глазах. Но нет.

На скамейке сидели… две Софии.

Глава 7

Я подошёл к скамейке. Девушек действительно оказалось две, поразительно похожих друг на друга. Понятно, это близнецы.

Вторая тоже была с рыжими волосами и тоже в зелёном платье, отличалась от сестры только родинкой на правой щеке. Поразительное сходство. Видимо, передо мной однояйцовые близнецы.

Такие развиваются из одной яйцеклетки, которая в процессе развития делится на две части. Поэтому они внешне очень похожи.

Разнояйцевые близнецы же развиваются из двух яйцеклеток, а потому у них нет идентичной внешности, и они могут быть даже разного пола. Таких близнецов ещё называют двойняшками.

— Добрый вечер, — поздоровался я со второй девушкой, протягивая Софии стакан с ананасовым соком.

— Добрый вечер, Николай, — засуетилась её сестра. — София уже сообщила мне ваше имя. Меня зовут Мария. Мы сёстры-близняшки, как вы уже, наверное, заметили.

— Трудно было не заметить, — усмехнулся я. — Уходил, была одна София, а вышел, и их уже две.

— Нас часто путают, — улыбнулась Мария. — Я заметила, как вы вместе ушли на улицу, а потом уже в одиночестве резко вернулись за соком. Догадалась, что с сестрой уже что-то приключилось.

— Приступ бронхиальной астмы, — оторвавшись от стакана с соком, пояснила София. — Николай спас мне жизнь.

— Знакомая история, — вздохнула Мария. — Мы обе страдаем от неё ещё с детства. Любые цветы, пыль или табачный дым сразу же вызывают приступы.

И это было ещё одно отличие близнецов от двойняшек. Близнецы чаще всего имеют одинаковые проблемы со здоровьем, в то время как у двойняшек этого нет.

— А вы тоже с психологического факультета? — поинтересовался я у Марии.

— Нет, я на патологоанатомическом, — призналась девушка. — Артефакты разделили нас на разные потоки, хоть мы и близнецы.

— Интересно, я думал, у близнецов всегда одинаковый магический потенциал, — удивился я.

— Видимо, мы стали исключением, — пожала плечами Мария. — Хотя мы хоть и похожи внешне, внутри сильно отличаемся. София с детства была более чувствительна к эмоциям и мыслям людей. А меня как-то это не волновало.

— Её волновали трупы бабочек, она даже коллекцию собирала. Думала, что потом когда-нибудь сможет их оживить, — добавила София.

— И как, получается сейчас? — полюбопытствовал я.

— Пока что даже бабочек не научилась оживлять, — вздохнула Мария. — Такие тонкости на шестом курсе уже проходят. А мне всегда было их так жалко. Бабочки живут всего один день, а потом умирают.

— Значит, у вас с сестрой больше общего, чем вам кажется, — улыбнулся я. — У обеих сильно развито чувство сострадания. Просто проявляется по-разному.

София тем временем окончательно пришла в себя после приступа бронхиальной астмы.

— Спасибо ещё раз, Николай, — от души поблагодарила она. — Вы правда спасли мне жизнь. Надо же было забыться и полезть к этим цветам!

— Я не мог поступить иначе, — просто ответил