Адвокат Империи 12 - Ник Фабер

— Давай. Будь там осторожнее, хорошо?

— Ага, постараюсь держать подальше от кулеров, — хмыкнул я и завершил звонок.

Сунув телефон в карман, вышел из переговорной и направился обратно к кабинету Ричардса.

Итак, что имеем? Адвокаты Харроу решили ударить превентивно, ещё до того, как мы успеем поговорить с собственной клиенткой. Зачем? Ответ прост — попытка оказать давление. Другое дело — они действуют слишком быстро. Так ещё и эта проблема с пропавшими документами. Готов поспорить на свою левую ногу, что это не просто так. В противном случае они не торопились бы.

С другой стороны, это будет даже любопытно.

* * *

— … поэтому, как мы уже и сказали, эта женщина не может и не будет считаться наследником фамилии Харроу, земель, а также живого и неживого имущества рода, — наконец закончил высказывать завёрнутые в довольно продолжительную тираду требования сидящий перед нами мужчина. Сложив руки на груди, он поднял голову и с нескрываемым превосходством во взгляде уставился на нас.

Мы сидели в другой приёмной, которую Ричардс предоставил нам для этих переговоров. Я и Молотов с одной стороны длинного полированного деревянного стола. А наш оппонент напротив, в сопровождении сразу двух помощников, что каменными изваяниями стояли сейчас за его спиной и даже не подумали занять оставшиеся пустыми места за столом.

Звали этого мужика Захария Смит. На вид лет сорок. Может быть, чуть-чуть старше. Подтянут. В строгом деловом костюме, стоимость коего вполне могла переваливать за десятки тысяч местных долларов. Да и эмоции его выражали абсолютное спокойствие и полную уверенность в собственной позиции. Вот полностью. Ни капли сомнений или же неуверенности. Акула акулу видит издалека, как говорится.

— Очень любопытная трактовка, — задумчиво проговорил Молотов, почесав пальцами подбородок и глядя куда-то в стену над головой своего противника. — Тем не менее я буду вынужден с ней не согласиться.

— Опрометчивое решение, — произнёс Смит и наклонился вперёд, уперевшись локтями на стол. — Потому что на вашем месте я не был бы столь поспешен в заключении каких-либо выводов.

— Поверьте мне, Захария, — Молотов наконец опустил взгляд и посмотрел прямо на него, — я не терплю поспешности. Точно так же, как и опрометчивых угроз.

— Прекрасное качество, — фыркнул тот. — Признаюсь, такая разумность не может меня не радовать, так как экономит мне кучу времени. Потому что ни один суд в Конфедерации не признает этот нелепый неоформленный брак как основание для наследования. Ни в законе, ни в реестрах нет указаний, что ваша клиентка имеет хотя бы малейшее отношение к собственности покойного…

— Позволю себе не согласиться, — перебил его Молотов. — Эдвард Харроу воспользовался имеющимся у него Правом Принятия…

— Этот закон устарел на полтора столетия, — попытался было возразить Смит, но вышло у него это плохо.

— Не важно, насколько он устарел, — пожал плечами Молотов. — Закон есть закон. Устаревший или нет, Эдвард Харроу имел право им воспользоваться, чтобы ввести в семью мою клиентку. Такое право даровано ему титулом и положением землевладельца. Как и гласит Конституция вашей Конфедерации.

Эти слова вызвали у нашего противника саркастическую усмешку. Смит выпрямился в кресле, что при его росте сразу позволило ему оказаться «выше» Молотова.

— Хорошая попытка, но нет. Если бы вы, Молотов, удосужились прочитать верную трактовку Права Принятия, то знали бы, что оно подразумевает под собой лишь введение в семью и право на ношение фамилии…

— Как вы сказали, хорошая попытка, но нет, — тут же в ответ перебил его Молотов его же собственными словами. — Можете сколько угодно напирать, что его формулировки не предполагают факта обязательной передачи права наследования, но прецеденты в вашей истории имелись. И вы сами это знаете.

С этими словами Вячеслав протянул мне руку. Будучи хорошим помощником, я тут же молча передал ему папку, в которой лежали заранее распечатанные случаи имеющихся прецедентов.

Уже прекрасно понимая, что будет дальше, Захария нахмурился, а в его взгляде появилось неприкрытое раздражение.

— Роберт Джон Уорд, — заговорил Мотлотов, читая с листа. — Принят в род и получил фамилию Харрис согласно Праву в тысяча восемьсот девяносто седьмом. Принял титул землевладельца Харрис в тысяча девятьсот семнадцатом после смерти его названного отца. Томас Джефри Райн. Принят в род и получил фамилию Сандерс в тысяча девятьсот девятнадцатом. Принял титул землевладельца Сандерса в тысяча девятьсот тридцать шестом после смерти его названного отца. Уолтер Кларк. Принят в род Морган, получив право на фамилию Морган. Стал третьим в линии наследования, что официально закреплено в завещании землевладельца Моргана от тридцать четвертого года…

Молотов положил листы на стол и толкнул их в сторону Смита, позволив скрепленным канцелярской скрепкой бумажкам проскользить по полированному дереву. Тот лишь шевельнул рукой, прижав листы пальцами, чтобы они не упёрлись в его живот.

— Здесь описаны ещё три случая, — сказал Вячеслав, указав рукой на бумаги. — Мне зачитать и их?

— Благодарю, но не стоит, — отозвался Захария. — С прецедентами землевладельцев Хейз, Картером и Адамс я тоже знаком достаточно хорошо. Так что не думаю, что есть смысл тратить на это время.

О! А вот это интересно. Когда я передал Молотову бумаги, раздражение Смита всколыхнулось, но почти сразу же угасло, едва Молотов начал зачитывать распечатанные на белоснежной бумаге прецеденты. Впрочем, в его эмоциях всё ещё царила небольшая подозрительность. Значит, несмотря на всё его внешнее спокойствие, он всё ещё ожидает какого-то подвоха, но не конкретно этого.

Забавно, но если покопаться в его эмоциях, то сейчас со стороны Смита тянуло легким разочарованием. Как если бы он пришёл на шоу или спектакль, а увиденное его явно не впечатляло.

— Описанные вами прецеденты несущественны, — чуть ли не по слогам проговорил он, глядя Молотову в глаза. — Каждый из них принял на себя титул и ответственность землевладельца в виду отсутствия других законных родственников, которые могли бы стать наследниками. Более того, все они были мужчинами. В нашем же случае у семьи Харроу есть кому продолжить род и без участия… вашей клиентки.

Последние слова он произнёс уже с нескрываемым отвращением. Сидящий перед нами мужчина словно боялся, что одно лишь упоминание её имени могло каким-то неведомым образом испачкать его в грязи.

— Фу, какой шовинизм, — покачал головой Молотов. — А я думал, что мы живём в современном, цивилизованном мире.

— Мы, господин Молотов, живём в Конфедерации, —