Тяжелый путь - Алексей Игоревич Ильин

Клещёв чертыхнулся, но, повинуясь мысленному приказу оборотня, остался стоять, не отводя взгляда от жёлтых волчьих глаз. Барьер, блок, ещё один барьер. Гвэйн выругался и начал прощупывать первую стену, стараясь найти хотя бы одно уязвимое место. Ему было важно знать, что именно хотел сделать с Вандой Клещёв и как он собирается проникнуть в хранилище. Сейчас, когда он держал этого человека под контролем, то был абсолютно точно уверен, что именно он пытался воздействовать на Вишневецкую.

В облике человека он уже давно пробил бы эту стену, даже не напрягаясь. Что случилось бы в этом случае с самим Клещёвым, его не особо волновало. Он до сих пор не мог понять, как за несколько веков мог так сильно измениться мир, в котором появились такие странные слова, как гуманизм и права человека. Но сейчас он не мог даже найти небольшую брешь. Ладно, оставим это на Главу Семьи. Дима приказал Роману оставить этого человека в живых. Значит, и он сам должен был прислушаться к этому приказу, хотя зверь был против, как тогда, когда он едва нашёл в себе силы выпустить из лап старшего Гаранина.

Но просто так он его не отпустит. Пускай немного помучается после того, как хотел причинить вред его подопечной. Энергия смерти ринулась к замершему человеку и проникла в его голову, полностью окутывая его разум. Небольшое влияние и встреча с белоснежным волком возле хранилища Моро полностью стёрлась из памяти Клещёва.

Тряхнув мордой, Гвэйн прервал зрительный контакт, наблюдая, как страх, обречённость и паника начинает поглощать стоявшего перед ним неподвижно человека. Мгновение, и с диким криком Клещёв ломанулся куда-то в противоположную от дома сторону, особо не разбирая дороги. Ну что же, на какое-то время он точно нейтрализован, так что он сейчас может прийти в себя, отдохнуть и набраться сил, сбросив хоть ненадолго эту проклятую шкуру.

Оглядевшись, Гвэйн так же неторопливо побежал в сторону поместья, возвращаясь в комнату, где сразу же перекинулся в человеческую ипостась.

Глава 6

Роман направился к главному залу уже к середине вечера. Вся эта неразбериха со случайным трупом и постоянные попытки ограбления хранилища привлекли много нездорового внимания. Служба безопасности Фландрии перекрыла все выходы из особняка раньше того срока, на который он рассчитывал. Вдобавок ко всему, кто-то умный надоумил Моро активировать артефакт, ограничивающий перемещение при помощи порталов. Его действие распространялось не только на те точки в поместье, откуда можно было телепортироваться, но и на большую часть территории за его пределами.

Пришлось выходить на контакт с Гильдией мошенников из Сингапура, чтобы найти этот артефакт, выкрасть его и попытаться деактивировать. К этой операции присоединились воры из Австрии, которые так же, как и многие другие, хотели просто уйти из этого места, не нарвавшись на фландрийскую Службу Безопасности.

Местную охрану и людей Моро, если Роман понял правильно, никто из преступников всего мира не боялся и за препятствие не считал. Да он и сам бы спокойно с ними разобрался, даже к магии не прибегая. Но так было гораздо лучше: подключив сторонние структуры, его Гильдия, так же как, и первая Гильдия Российской республики, осталась в стороне от происходившего.

Артефакт оказался сложным, выполненным очень искусным мастером. И Рома не справился бы с ним, если бы этим мастером не была его мать. После её смерти практически все артефакты бесследно исчезли, и теперь Роману было понятно, что именно с ними сделал его отец.

Георгию хватило нескольких часов, во время которых был снят защитный купол с дома, чтобы вынести из особняка наиболее ценные вещи и подороже их продать, выделив активы на развитие бизнеса. Но потом купол вновь накрыл дом, где большую часть времени они жили с матерью вдвоём, и допуска в который, кроме них, ни у кого больше не было. Так продолжалось двадцать лет, до того момента, пока Роман не решил открыть его для Ванды, Димы и ещё для кучи народа.

Эту небольшую статуэтку в виде волка Ромка прекрасно помнил. Привет традициям Империи, как говорится. На этом артефакте мама как раз начинала обучать его тонкостям артефакторики и правильному распределению энергии. Дар эфирита пробуждается рано, и мать начала его учить сдерживать беспокойный источник с тех пор, как ему исполнилось три года.

Именно поэтому этот артефакт считался сложным и многосоставным. Он был создан двумя артефакторами: его матерью и им самим. Неумелые, корявые и рваные нити, вплетённые в артефакт ребёнком, делали его непредсказуемым, опасным, но от этого очень эффективным.

Гаранин испытал просто невообразимый спектр эмоций, когда взял статуэтку в руки, чего с ним не случалось уже очень давно. Кое-как взяв себя в руки, он подправил некоторые узлы и создал небольшую брешь в защите, оставив видимость её внешней целостности.

Уже ближе к вечеру Роману удалось вывести всех своих ребят с территории поместья незамеченными и снабдить сингапурцев и австрийцев порталами в качестве платы за выполненную работу. Правда, они не спешили уходить, надеясь выкрасть сам артефакт, но их буквально несколько минут назад опередили воры из Польши, сумевшие выкрасть статуэтку. Правда, уйти у них сразу не получилось, и теперь поляки скрывались где-то на территории поместья. Но Роману было на них плевать, как и на сам артефакт, — слишком много ненужных воспоминаний он вызывал.

Но сам факт кражи Гаранина позабавил. Это было настолько рискованно и нагло, что охрана до сих пор, похоже, не поняла, что артефакт выкрали из специальной комнаты. А Моро не был магом и не мог отследить брешь в защите. Так что все делали вид, что всё нормально, и Романа это пока полностью устраивало.

Их никто не трогал весь день и большую часть вечера. Охрана была занята охотой на наиболее отчаянных и безголовых представителей других Гильдий, а Служба Безопасности пока занималась гостями. Это было сложно делать ненавязчиво, но безопасники старались. Гости были слишком высокопоставленные, чтобы пытаться их как-то задеть. Тот же президент Фландрии или его очаровательная супруга вряд ли оценили бы навязчивое внимание, и полетели бы головы. Вступать в конфронтацию никому не хотелось, и за прислугу пока никто не брался. То, что к вечеру из официантов осталось всего десять человек, включая двух его людей, его самого и Ванду с Егором, как бы намекало на то, что все преступники уже благополучно сбежали.

Внизу было шумно. Запланированную вечеринку никто отменять не стал, да и повода для сплетен было в