Электро: Протокол "Тираниум" - xxxFantasy

Второй удар фонарём — и череп треснул с отвратительным хрустом, напоминающим звук ломающихся орехов. Существо обмякло, разжимая челюсти и отпуская моё израненное предплечье. Кровь хлынула из раны, заливая пол алыми струйками.

Мой взгляд метнулся к двум заражённым у окна. Они всё ещё дёргались, пытаясь подняться, их тела содрогались в последних конвульсиях. Два стремительных прыжка — и я оказался перед одним из них. Фонарь с хрустом проломил его череп.

Второй противник уже поднялся, его движения были медленными, но целеустремлёнными. Он тутже рванул ко мне, но я успел отскочить. Заражённый наступил на электрический след и застыл, пронзённый разрядом. Мой удар пришёлся по его голове, но череп выдержал — лишь глубокая вмятина осталась на месте удара.

Тварь рванулась вперёд, целясь в меня своими когтями, но из-за дезориентации промахнулась — её когти лишь скользнули по моей щеке, оставив глубокие царапины. Горячая кровь потекла по лицу, заливая рот.

Не теряя времени, я нанёс ещё один сокрушительный удар по виску противника. Череп треснул, словно яичная скорлупа, и последнее существо рухнуло на пол, окончательно прекратив своё существование. Его глаза застыли, уставившись в пустоту.

Тишина обрушилась на комнату. Только моё тяжёлое, хриплое дыхание нарушало эту мёртвую тишину. Из раны на предплечье продолжала течь кровь, заливая пол. В воздухе витал металлический запах железа и смерти.

Битва была выиграна, но цена оказалась непомерно высока. Я стоял среди трупов, чувствуя, как силы покидают тело, а сознание начинает мутиться от потери крови. Но я жив — и это главное. Пока жив.

Я рывком распахнул балконную дверь и, пошатываясь от потери крови, опустился на порог. Рюкзак тяжело упал рядом. Дрожащими пальцами начал расстегивать застёжку, доставая аптечку. Каждый вдох давался с трудом — боль в предплечье становилась всё невыносимее.

Внезапно слух уловил странные звуки снизу — будто кто-то скребётся по стене. Инстинктивно я вскинул руку, окутывая обожжённое предплечье электрическими разрядами. Молнии затрепетали на пальцах, готовые в любой момент сорваться смертоносным зарядом. И как раз вовремя — в проёме балконного окна появилось искажённое от гнева и безумия лицо заражённого.

Его глаза горели лихорадочным огнём, а рот был растянут в жутком оскале. Не раздумывая ни секунды, я метнул заряд прямо в оскаленную пасть. Существо, разжав руки, полетело вниз. Через мгновение до меня донеслись глухие удары — два тела упали на асфальт. Перед глазами вспыхнули уведомления о полученном Тираниуме, но я лишь отмахнулся от них — сейчас было не до того.

Переведя дух, я склонился над раной. Предплечье представляло собой ужасное зрелище: плоть была разорвана глубокими бороздами от зубов, мышцы обнажились, кое-где виднелись белые кости. Кровь текла не переставая, капая на пол.

Дрожащими руками я достал из аптечки необходимые принадлежности. Сначала обильно смочил стерильные салфетки антисептиком и начал осторожно очищать рану от грязи. Каждый прикосновение вызывал вспышку боли, от которой темнело в глазах.

Затем я ввёл обезболивающее — оно немного притупило боль, но не избавило от неё полностью. Наложил на рану специальный регенерационный гель, который должен был ускорить заживление. После этого начал накладывать повязку. Движения были неуверенными — пальцы правой руки слушались плохо, а левая оставалась практически неподвижной. Пришлось использовать зубы, чтобы закрепить бинт.

Закончив с перевязкой, я осмотрел результат своей работы. Повязка выглядела надёжно, но рука оставалась безжизненной. Я попытался пошевелить пальцами — безуспешно. Только слабая пульсация под бинтами давала надежду, что Тиран поможет восстановить функции конечности.

Осознание того, что с одной недееспособной рукой шансы на выживание резко падают, заставило меня собраться с мыслями. Нужно было срочно найти безопасное место для отдыха и дождаться, пока Тиран сделает своё дело. Но времени на отдых почти не оставалось — звуки снаружи говорили о том, что заражённые всё ещё рыскали поблизости.

Собрав остатки сил, я запихнул аптечку обратно в рюкзак. Нужно было двигаться дальше, пока ещё оставалась возможность. Тиран внутри пульсировал, готовый дать мне силы для нового рывка, но даже его мощь не могла гарантировать, что рука восстановится полностью. А если этого не произойдёт, мои шансы на выживание стремительно приближаются к нулю.

Я медленно перетащил старый деревянный стул к балконным перилам. Каждая мышца в теле протестовала против этого простого действия — особенно левая рука, которая всё ещё оставалась безжизненной. Но я знал, что балкон — единственное относительно безопасное место в этой квартире. Отсюда открывался вид на улицу, а главное — я мог контролировать все входы в помещение.

Устроившись на стуле, я окинул взглядом панораму разрушенного города. Разбитые окна соседних домов зияли чёрными дырами, словно пустые глазницы мёртвых зданий. В некоторых квартирах виднелись следы борьбы — перевёрнутая мебель, разбитые стёкла, следы крови на стенах. Город умирал, и каждая разрушенная квартира была свидетельством этой агонии.

Под ноги поставил рюкзак, который уже стал моим верным спутником в этом кошмаре. Внутри него — всё моё богатство: несколько бутылок воды, найденные в холодильнике Петровича, продукты, аптечка. Нужно будет дозаполнить его запасами из холодильника. Достал шоколадный батончик и откусил кусок. Вкус казался безвкусным, но организм благодарно принял любую пищу. Сделал глоток воды из бутылки — прохладная жидкость немного освежила пересохшее горло.

Заражённые больше не пытались проникнуть через окно. Казалось, они чувствовали опасность, исходящую от меня, словно какой-то первобытный инстинкт предупреждал их держаться подальше. Это настораживало, но давало драгоценное время на передышку.

Открыв статус, я погрузился в размышления. Пришло время сделать следующий шаг в развитии своих способностей. Улучшение покрова до четвёртого уровня могло усилить регенерацию, но существовала опасность стать более уязвимым. «Спазмы живота и выкручивание костей с органами я переживу», — мысленно повторил я и, стиснув зубы, вложил триста единиц Тираниума из имеющихся шестисот в улучшение покрова.

В тот же миг тело пронзила острая боль. Живот скрутило так, будто в него вставили раскалённый прут. Мышцы начали сокращаться непроизвольно, словно кто-то дёргал за невидимые нити. Раны на теле загорелись огнём — каждая царапина, каждый порез начал гореть, будто в них втыкали раскалённые спицы. Кости выкручивало так, что хотелось кричать, но я стиснул зубы, не позволяя себе издать ни звука.

Я продолжал внимательно следить за обстановкой — прислушивался к каждому шороху, не отрывая взгляда от разбитых окон. Нельзя было терять бдительность даже в такой момент.

Постепенно боль начала меняться. Жгучие спазмы трансформировались в тёплое покалывание. Раны на теле начали зудеть, словно заживая изнутри. Я осторожно провёл пальцами по ране на щеке, пытаясь унять зуд, но