Проект «Близнец». Том 2 - Евгений Пожидаев

— Доброе утро, господин!

— Доброе, — отвечаю и прошу следовать за мной. — Как дела со строительством казармы? — спрашиваю я и поглядываю вдаль, где уже виднеется котлован, спецтехника и рабочие.

— Аманда контролирует ее через документы. Все прекрасно, господин. Что насчет реальной ситуации — она нисколько не отличается от той, что по бумагам. Я каждый день присутствую на планерках и вечером проверяю, чтобы все было в порядке.

— Отлично, можешь возвращаться в сад.

— Рад служить, Алексей Федорович, — улыбается Денис и спешит.

Такое чувство, что, в самом деле, он проникся романтикой сада и уходом за ним только несколько дней назад. Нет, конечно, Денис всегда отлично выполняет свою работу, но вот сегодня он прямо сияет от счастья. Что же, если сад преобразится еще заметнее, то я тоже буду доволен.

Стучу костяшками по стальным воротам и вхожу из зеленого сада и жары в прохладу индустриального мира. Сверху стальные балки, мощные светильники, а еще прохладно — пахнет сталью и всякими техническими жидкостями.

Вдалеке, рядом с шестиколёсником вижу Дема и Дениса. Что интересно, механик и оружейник сидят на креслах и уже не работают над «Шестеркой», как последние несколько дней. Они любуются машиной с нескрываемым восторгом, даже я бы сказал, с детской беззаботной улыбкой. А еще здесь играет музыка, именно поэтому они меня не слышат.

Денис замечает меня первым и сразу же выкручивает громкость на минимум.

— Доброе утро, господин! — говорит он с Демом практически в один голос.

Здороваюсь с ними, тоже усаживаюсь на свободное кресло, осматриваю получившуюся машину или это уже нечто вроде легкого бронетранспортера?

«Шестерка» напоминает железного зверя, облаченного в коричнево-зеленый камуфляж. Шесть колес обуты в агрессивные покрышки, готовы вгрызться в грязь, а высокая подвеска придает машине еще более суровый вид.

Кузов теперь более угловатый и выглядит так, словно собран из бронированных листов наспех. Но в этой небрежной простоте тоже есть свой шарм. Стекла затемненные и укрепленные. Фары прикрытые прочной стальной сеткой, а на задней дверце сразу две запаски.

На крыше, как вишенка на торте, установлен пулемет «Максим», вернее — его современная версия. Вдоволь налюбовавшись детищем своих верных людей, все-таки есть в боевой технике свой шарм, я спрашиваю:

— Что, парни, закончили свой «Магнум опус»?

— На девяносто девять процентов, Алексей Федорович, — отвечает Никита.

Дем сразу же уточняет:

— А ста никогда не будет, поэтому «Шестерку» можно считать полноценной боевой единицей, готовой к эксплуатации.

По коварному взгляду Широтина я понимаю, что он уже хочет пустить ее в оборот. А что? Я тоже не против. Не будет же у меня вечно гвардия состоять только из пехоты, для больших свершений и противостояния с сильными мира сего нужны куда более внушительные силы. Техника в этом почти такой же существенный помощник, как и сильные маги.

— Дем, с сегодняшнего дня используйте «Шестерку» на учениях. Только не вздумайте испортить газон и дорожки.

— Нет-нет, конечно, исключительно полевые учения, — отвечает оружейник и поднимает руки в успокаивающем жесте. — Парни с Валуном уже собираются как раз на такие…

— Тогда почему ты до сих пор здесь⁈ — по-доброму усмехаюсь я, указываю взглядом на авто.

— Спасибо, господин! Парни будут в восторге! — Широтин подрывается с места, прыгает за руль.

Машина громко ревет мотором и уносится на улицу. Надо будет потом потребовать у Федотова отчет, я хочу быть уверен, что гвардейцы не просто грязь месят да в бездорожье играют, а отрабатывают настоящие боевые сценарии. Ну, то есть я, конечно, в них уверен, но техника на учениях — это несколько другой уровень, всё немного сложнее.

— Хорош, зверюга, — Никита гордым взглядом провожает свое детище.

— Да, наделает еще шума, — отвечаю ему и продолжаю: — Переговори с Амандой, машину нужно зарегистрировать, иначе у Имперской Канцелярии могут возникнуть вопросы.

— Уже сделано, — со знанием дела отвечает Никита и берет папку со стола.

— Оперативно. Хвалю, — я бегло пробегаю глазами по печатям, оформлению, содержанию и прочему: чисто, что не придраться. — Для тебя есть работа. Жезаря помнишь?

— А как же? Такого человека не забыть, — почесал парень затылок.

— Сегодня ты поедешь к нему договариваться о встрече. Возьми с собой какой-нибудь презент, что ему понравится. Мне нужно лично с ним встретиться, поэтому сразу дай понять, что никаких формальностей, без напыщенных визитов и всего такого. Недолюбливает Жезарь все это.

— Сделаю, Алексей Федорович.

— Приступай, — киваю я. — Отзвонись мне, как закончишь.

⁂

Уже на следующий день вместе с Никитой мы едем на переговоры с Жезарем. Причем машину я выбираю самую заурядную из всех имеющихся в моем автопарке. Ею оказывается самый обычный «Стриж», ухоженный и чистый, но звезд с неба не хватает. Думаю, это тоже сыграет мне на пользу.

Я почему-то уверен, что будь на моем месте Иван Гальдин или тот же мой брат Игорь, они бы непременно поехали на самой дорогой машине из имеющихся и сразу разгневали этим Жезаря. Такой он человек, и с этим просто нужно считаться.

Кстати, про Ивана Гальдина — последнее время его не видно и не слышно, а его «Соболь» отдыхает у меня в гараже. Два раза я на нем уже выезжал в свет, машина, действительно, зверь, настоящий маслкар.

Минут тридцать спустя мы с Никитой въезжаем в район старых промышленных цехов на окраине города. Здесь местами слышится громкий гул машин, я не только про грузовики с прочей рабочей техникой, но и про различные стационарные механизмы.

В воздухе запах гари и машинного масла. Но самое необычное — это ощущение нагретой маны в пространстве. Использовать ее как дармовую точно не получится, она просто говорит о характере некоторых работ, которые ведутся в этом районе.

Возле одного из зданий, которое, по сведениям от Аманды, служило рабочим цехом для «серых» артефакторов, особенно веяло горячей проработанной маной в воздухе. А это уже говорило о многом.

Когда же мы приближались к обиталищу Жезаря, я снова почувствовал ману в пространстве. Причем это довольно высокая концентрация, а значит — слухи не врут: Яков Савельевич действительно мастер-артефактор. И, несмотря на свой характер, даже не скрывает этого, будто бросает вызов всему миру. Интересно.

— Приехали, Алексей Федорович, — сообщает Никита, когда я это и сам вижу.

— Жди здесь, — велю ему я, а сам направляюсь