Аркан 22 - Анна Николаевна Александрова

человека не стоили тех унижений, которым Марина его подвергала. Потому и не сожалел Харон о предстоящем разрыве. Если уж он принимал решение, то всегда окончательное, завершающее, безапелляционное.

Около полугода назад, сбегая от семейных разборок в работу и одинокие посиделки в рюмочных, Харон встретил великого Мага. Маг сам подсел к Харону, сам заговорил. Рассказал ему о единстве двадцати двух и о том, что ждет человечество, когда Врата откроются. Но главное, он показал ему смерть. Ту самую смерть, что Харон так любил и почитал. И это было прекрасно.

Прямо среди шума и гама второсортного ирландского паба, где снуют бородатые официанты в клетчатых рубахах, где пьяные за соседним столиком кроют матом правительство, Маг до боли сжал руку Харона, уколол большой палец острой иголкой, спрятанной в его перстне, велел считать до тринадцати, а сам прошептал заклинание. И вот тогда, на счете тринадцать, Харон понял, что умирает.

О, как это было… удивительно. Сознание покинуло его и тут же вернулось, но не в тело, а свободным духом. Оно парило вокруг, взметалось под потолок, падало наземь. Но оно было свободно от физических оков тела, от границ воспитания и прожитого опыта. То были восторг, феерия, счастье. Жаль, что длилось волшебство недолго. Харон видел, словно со стороны, как Маг ткнул его в солнечное сплетение, а затем влил в рот снадобье из маленького флакона. И в следующее мгновение Харон вновь узрел мир глазами бренного тела.

С тех самых пор он уверовал в силу Мага и следовал его указаниям: жить, как и жил, быть самим собой, носить на теле знак מ, начертанный на золотом кубе, следить за выбранными Магом людьми и ждать, когда он призовет его, чтобы стать частью большого ритуала, чтобы открыть вместе с братьями и сестрами Врата в иной мир.

Этот день настал – так думал Харон, перенося тело почившего собрата на металлический стол. Затем он вытряхнул из пакета личные вещи мертвеца, разыскал среди них золотой кулон, вернул его хозяину и стал ждать.

К двенадцати в дверь поскребли, словно царапали металлом о металл. Харон отворил засов и впустил его.

– Здравствуй, грек. – Вошедший крепко сжал сильной рукой плечо Харона, но тот почувствовал лишь сладкую истому. – Показывай.

Харон почтительно поклонился и провел гостя в операционный зал, где под дрожащим светом белых ламп лежало ледяное тело. Гость приблизился к мертвецу, обошел его кругом, прислушался. Положил левую руку в область солнечного сплетения, медленно поднял правую, ткнув указательным пальцем вверх, начертал в воздухе знак бесконечности. Свет замигал сильнее, забившись в эпилептическом припадке, и погас. Тьма.

Глава 10

Зомби-апокалипсис

Жирная черно-зеленая муха с размаху влетела в стекло и, не желая сдаваться, еще раз десять стукнулась в прозрачную преграду. Возмущенно жужжа, сделала пару кругов по кабинету и снова попыталась сбежать на волю.

– Какого черта, лейтенант Никитин! Алеша! Алеша, блин! – ругалась подполковник Иванова, плотно закрыв дверь за вышедшими коллегами. – Почему не оформили по правилам? Почему не сняли часы и цацки, прежде чем допрашивать? Где теперь искать похищенных?!

Алеша сидел, поникнув, пинал носком дорогого кроссовка ножку стола, теребил кожаные ремешки на запястье. А что тут ответить? Он и сам понимал, что виноват. И где теперь искать похищенных – был самый главный вопрос.

После вчерашнего происшествия, оформив труп в морг на вскрытие, Алеша кинулся по адресу регистрации Беспалова. Однако все оказалось впустую. Регистрация была формальная, там он не проживал. Где проживал – неизвестно. Те, кто хоть как-то его знал, утверждали, что уже полгода не общаются и что Марат исчез из их жизни сам и добровольно. Просто пропал с радаров. Где был, где жил – загадка. Думали, что он в бега подался из города. Или умер.

Одна из бывших любовниц сообщила, что Марат проигрался крупно месяцев восемь назад. Ходил битый, прятался по подвалам. А потом вдруг явился с крупной суммой, закрыл одним махом долг и после исчез. По машине тоже не густо с информацией вышло. Купил он ее на себя, оформил по закону, расплатился наличкой. Только вот откуда деньги? И на машину, и на карточный долг? Кто-то спонсировал? Или…

– Что судмедэксперты говорят? – смягчив тон, спросила Мария Сергеевна.

– А? – очнулся от раздумий Алеша. – Миша обещал в морг за заключением заехать, жду его.

– А сам что думаешь? Что за чертовщина?

– Вот именно, Марьсергевна, что чертовщина. Не понимаю… зачем он это. Карты Таро, Древо Жизни, каббала… голова кругом, разбираюсь, изучаю.

– Разбирайся, Алеша, докручивай тему! Ты про профессора говорил из института, что тебя консультировал. Пригласи его еще раз на встречу… и эту девочку, соседку, Веронику. Надо собрать фокус-группу из тех, кто разбирается в символике и обрядах. Аленка?

– Что Аленка?

– Алена больше не балуется этим?

– Нет, завязала. Давно уже.

Мария Сергеевна подошла к Алеше, похлопала примирительно по плечу.

– Ты извини, что накричала. Это было несправедливо. Я бы и сама про перстень не подумала. А тут… сорвалась.

– Все в порядке, Марьсергевна, я понимаю. Мы все на нервах… есть шанс, что люди живы, но как их теперь искать?

В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, распахнули ее. Сержант Стариков искрился возбуждением, потрясая в руках черную флешку.

– Вы должны это видеть!

– Что случилось? – в унисон воскликнули Алеша и Мария Сергеевна.

– Тело похитили из морга.

– Как?

– Я не могу объяснить, надо смотреть, – выпучив и без того округлые, как бы навыкате глаза, взволнованно тараторил Миша, попутно вставляя флешку в USB-порт компьютера. – Вот тут, перемотайте на ноль-ноль тринадцать по времени.

– Это запись камеры наружного наблюдения у следственного трупоприемника? – уточнил Алеша.

– Да, да-да. Смотри. Вот. Вот! Видите?!

Камера фиксировала главный вход в здание морга, время – ноль часов тринадцать минут. Дверь открылась, и вышли трое. В одном из них Алеша сразу узнал Харона, патологоанатома. Его лысый, угловато-выпуклый череп и худую сутулую фигуру сложно было с кем-то спутать, пусть даже в темноте. Еще один человек был словно размыт на изображении, он сразу отступил в тень, а лицо его скрывал капюшон широкой накидки, похожей на плащ-палатку. Так что трудно было понять, мужчина это или женщина, крупный человек или субтильный. Но про него Алеша мгновенно забыл, когда стал разглядывать третьего.

Что-то в его фигуре, прическе, наклоне головы было знакомым, пугающе знакомым. Он шел, опустив голову, двое спутников поддерживали его под руки. Видно было, что колени его подгибаются от слабости или недуга, но идет он сам. В одно мгновение он