Сердце Земли - Максим Шаттам

– Не забудьте продумать, как перемещать скарармеев, – ответила Эмбер. – Пока они живут в банках, но это непрактично.

– Конечно. Следом за вами на юг отправятся Филипп и Говард. На расстоянии трех дней пути от Эдема они остановятся и будут следить за дорогой на юг, в направлении Волчьего прохода. Надеюсь, менее чем через месяц мы получим достаточное подкрепление и сможем послать в ту сторону войска.

– Мальронс должна мобилизовать пять армий, это займет некоторое время, – вмешался Мэтт, пытаясь успокоить себя. – Примерно пятнадцать тысяч человек. Большая сила, но в таком количестве людей есть и обратная сторона – передвижение займет много времени.

В разговор вступил Бен:

– Если все пойдет как надо, через десять дней отряд Флойда вернется. У вас будет время разработать стратегию военных действий. Что касается нас, все зависит от обстоятельств. От того, что мы найдем в Уирд’Лон-Дейсе. Мы сделаем все возможное, чтобы добраться до крепости в Волчьем проходе раньше циников, – а не то окажемся за спиной врага.

Мэтт заметил:

– Вам необходимо во что бы то ни стало захватить крепость, иначе весь план провалится!

– Мы постараемся.

Зели пожала руку каждому.

– Можем ли мы доверять Нилу? – спросил Мэтт, когда девушка приблизилась к нему.

Зели украдкой взглянула на Нила и ответила:

– Он человек крайностей, иногда бывает опасным, – прошептала она, – однако Нил очень умный и может генерировать хорошие идеи. Следите за ним, но и прислушивайтесь к нему.

– Мы обнаружили, что многие пэны предают своих, становясь старше, они больше не чувствуют себя своими среди детей и подростков. Уходят к Мальронс. Нилу как раз должно быть лет семнадцать – критический возраст.

Зели мрачно кивнула:

– Да, мы тоже заметили. В Эдеме это происходит немного позднее, примерно в восемнадцать, но все-таки будьте осторожны, никогда не знаешь наверняка…

– Мне тоже семнадцать, – вмешался Бен, – и могу заверить, что меня у циников не привлекает абсолютно ничего!

– Может быть, потому, что ты находишься все время в дороге, один…

Эмбер прервала Мэтта:

– Эти перемены в пэнах не являются неизбежными. Не всем суждено, вырастая, становиться циниками. Так что прекратите говорить и думать про это.

В ее словах слышался холодный гнев. Зели двинулась дальше, чтобы приободрить остальных членов отряда.

К Мэтту подошла Мия, она еще слабо держалась на ногах и опиралась на костыль.

– Сегодня выдающийся день, – сказала она.

– Да, – ответил Мэтт, вдруг почувствовав неловкость оттого, что это происходит на глазах у Эмбер.

– Я рассчитываю, что вы скоро вернетесь живыми и здоровыми, избегайте стрел и прутьев, они могут опасно ранить, уж я-то знаю, – пошутила девочка.

– Попробую.

Мия уже собиралась отойти, но вдруг споткнулась. Мэтт подхватил ее, длинные светлые волосы девочки рассыпались по плечам. Она прижалась к нему на несколько секунд, и, когда снова обрела равновесие, ее щека коснулась щеки Мэтта.

– Я буду скучать по тебе, – прошептала она.

Мэтт почувствовал, что краснеет.

Половина пэнов Эдема высыпали на деревянные мостовые, когда девять путников отправились в дорогу. Все махали им на прощание, говорили слова ободрения. На лицах пэнов читались восхищение и грусть.

На солдат обоих отрядов смотрели так, словно видели их в последний раз.

У Мэтта возникло неприятное чувство, что он герой, которому суждено погибнуть.

13. Лица во мраке

Страшнее всего было уснуть.

В этой выстланной костями пещере Тобиас мог ждать, свернувшись калачиком в своем углу, прислушиваться к каждому звуку, молясь, чтобы они не означали приближение Пожирателя. Крепко уснуть здесь было настоящим подвигом – это значило стать полностью уязвимым, душой и телом отдаться этой пещере и чудовищу, которое приходило за очередной жертвой.

Измученный ожиданием, мальчик лишь дремал, просыпаясь от любого звука.

Его сердце то билось медленно, то, наоборот, начинало бешено колотиться от страха. Грудь болела, во рту пересохло. Приходилось постоянно быть начеку, и успокоиться никак не удавалось. Не было сил выбраться из угла, в который он забился. И проявить интерес к другим живым существам, запертым вместе с ним в этом ужасном месте.

«Звездочки» гипса отражали ровно столько света, сколько нужно было, чтобы Тобиас мог видеть другие тела, лежащие в позе эмбриона.

Он не ощущал течения времени. Как долго он тут пробыл? Сколько часов? Или дней? Он мог лишь смотреть и считать людей, съеденных у него на глазах Пожирателем, чьей пасти он пока избежал.

Уже троих.

Сколько нас всего? Самое большее человек десять. При таком раскладе рано или поздно наступит его очередь. Монстр проберется внутрь через липкую дверь, гипс перестанет светиться, чудовище проползет по костям, ощупывая жертвы и выбирая подходящую. И наступит его очередь.

Тобиас вытянул затекшие ноги. Каблуком задел что-то полое, эта штука покатилась прочь, раздавшийся звук вызвал у других пленников дрожь.

Впервые с того мгновения, как Тобиас попал сюда, ему в голову пришла мысль, ненадолго прогнавшая страх.

Его гриб.

Он быстро сунул руку в карман и вытащил светящийся кусок гриба. Белый свет озарил часть пещеры.

– Что это? – раздался где-то рядом слабый голосок.

– Убери! – произнес кто-то другой. – Он увидит и придет!

Тобиас заметил у своих ног почти целый скелет, не хватало только черепа.

В подростке боролись противоречивые чувства: ужас и подобие надежды. И тогда он сделал то, на что никогда не решился бы раньше: выбрался из своего угла и двинулся вперед. Десятки скелетов, покрытых тонких слоем земли. С каждым шагом Тобиас наступал на чью-нибудь грудную клетку, позвонки или большую берцовую кость.

Он не знал, зачем идет, но чувствовал, что это жизненно важно. Активность в этом аду доказывает, что он еще жив.

Пол пещеры плавно спускался вниз. Высота потолка была небольшой, метра три, впереди тянулся бесконечный тоннель.

– Возвращайся к себе в угол! – прошептал кто-то. – Из-за тебя мы все умрем!

Тобиас проигнорировал замечание. Жизнь возвращалась к нему. Он не знал, как реагировать, если внезапно появится Пожиратель, как контролировать свое тело и разум, но постепенно опять обретал себя, разрывая сеть парализующего сознание ужаса.

Мало-помалу он понял, что находится где-то глубоко внутри Роперодена. Не в развевающихся на ветру тканях, откуда появлялось бесформенное лицо, но намного глубже, в самых недрах этого существа. Переход между миром, где жил он и его друзья, и этим страшным местом закрылся.

Назад не вернуться.

Все осталось там, снаружи.

Не поддавайся панике, – приказал он себе. – Прогони все мешающие тебе думать эмоции.

Подросток продолжал медленно двигаться вперед. Стало холодно, руки и ноги замерзли. Хорошо бы развести огонь, но в пещере, без притока воздуха,