Целитель. Назад в СССР - Михаил Васильевич Шелест

— Не вместо Игоря Андреевича — это точно. Я не могу, как он, лечить руками на расстоянии. Моё — это лечение заболеваний внутренних органов воздействуя на точки. Массаж, своего рода.

— А это: — парень мотнул головой на сидящую на стуле мать, тоже не сводящую взгляд, но не с меня, а с моей жены.

— Ну, хоть зрение не расфокусированное, как тогда, — подумал я.

— Это голова. Мозг. Немного, кхе, другое.

Парню понравилось слово «немного».

— Ну, так немного же! Может попробуете?

— Извините, но чужих пациентов лечить, это неправильно.

— Неправильно бросать пациентов не долеченными, — вдруг вставила жена.

— Это мы сами виноваты.

Парень вдруг смутился, но подумав, решился продолжить.

— Мы сами не пошли на следующую процедуру. Кхм. Думали, что всё уже, зачем деньги за следующий сеанс платить. Вот нас Бог и наказал.

— Не Бог вас наказал, а то, что вы не закончили курс лечения, — сказал я. — Причём тут Бог? Это, как таблетки перестать пить, когда немного полегчало.

— Помоги им, если можешь, — тихо попросила жена.

Я оглянулся.

— Мы погуляем, пока.

— Э-э-э… Вы проходите вниз. Пусть мама ляжет на тот диван и посмотрю, что можно сделать. Пошли, дорогая, я спущу по ступенькам коляску.

— Мы погуляем и сразу домой. Не задерживайся там. Ясно всё с твоей «кладовкой».

Я промолчал, решив оставить до своего возвращения омой вопрос о том, что ей вдруг стало ясно.

— Понятно, — сказал я. — Хорошо. Не думаю, что это на долго. Совсем не понимаю, как приступить к этой болячке. Я тогда думал и искал в справочниках…

— Тебя люди ждут, — сказала жена отводя взгляд.

Ей снова не дали погулять с мужем какие-то мужнины дела и чужие люди. И я понимал её, но ничего не мог поделать. Мужик не может быть без дела. Тем более без дела, которое семье приносит доход.

У меня, и вправду, не выходила та встреча из ума. Честно говоря, я был поражён тем, что такие факты, а именно «жертвы экстрасенсов» имеют место, и тем, как тогда Игорь несколькими манипуляциями восстановил этой женщине элементарные функцииравновесия. Она ведь совсем не могла стоять на ногах. Её держали два парня буквально на руках. Я тогда так и не нашёл лечения в имеющихся у меня справочниках, хотя изучил их досконально.

Сейчас у меня был опыт воздействия на мозжечок и другие участки мозга и я знал, что от этого ожидать. Здесь у меня не было той силы, хе-хе, 'в бороде, но была другая — в пальцах.

Осмотрев лежащую с закрытыми глазами женщину я увидел тот сгусток в мозжечке, который мешал ей.

— Лимфа-лимфа, жёлтая лимфа, — пропел я мысленно, разглядывая лимфому, расположившуюся в церебральной ткани мозжечка. — И что делать? Что первично? Лимфома, или лечение Игоря? Или воздействие на женщину телевизионного психотерапевта.

— А у вашей мамы было что-то похожее до телевизионных, э-э-э, сеансов. То есть, до года так восемьдесят восьмого?

— Что именно? — отвёл глаза парень.

— Э-э-э… Потеря координации, например, неожиданные головокружения…

Парень засмущался.

— Если честно, то головокружения у неё давно. Это мы Игорю Андреевичу сказали, что после телевизора. Но после телевизора очень сильно стало. Прямо — сильно-сильно.

— Да-а-а… Не знаю прямо, что вам и сказать, молодой человек. У вашей мамы лимфатический лейкоз. И опухоль находится прямо в мозжечке. Вот тут.

Я показал на его затылок, потому что женщина лежала на спине. Парень дёрнулся и посмотрел на мать.

— Она спит, — сказал я, — и ничего не слышит.

— Вы усыпили её⁈ — удивился парень.

Я кивнул.

— Так легко⁈ — удивился он ещё больше.

— Поверьте, молодой человек, это самое простое для меня, — со вздохом сказал я. — А вот такие опухоли, как у вашей мамы, я никогда не лечил. Хотя… Редко бывают одинаковые болезни и самое главное, — одинаковые лечения.

— Ну, как же, а грипп? Ангина? — воскликнул он.

Я с грустной улыбкой посмотрел на него и хмыкнул.

— И вы думаете, что эти болезни лечатся парацетамолом и анальгином? Отнюдь, сказала графиня.

— Я знаю этот анекдот, — буркнул парень.

— Ну так… Кто бы сомневался. На вашем лице написано минимум одно высшее образование, а скорее всего два. Юрист, гуманитарий?

— Это к делу не относится, — вспыхнул лицом парень. — Что с мамой.

— С вашей мамой беда. Лучше всего — сделать рентген, чтобы убедиться, что я не ввожу вас в заблуждение. И, возможно, подготовиться к лечению традиционными методами. Если у меня не получится.

— Так вы не отказываетесь вылечить?

— Я не отказываюсь попробовать вылечить. И начну делать это прямо сейчас. А вы посидите там на стульчике.

— Надо сделать здесь ширму, — подумал я.

Провозился я с этой женщиной минут тридцать, но найти решение не смог. Нет меридиана, отвечающего за мозжечок. Есть меридиан «перикарда», который относят к сердцу, из-за когда-то давно неправильного переведённого слова «син-по». Что должно означать именно головной мозг, а не сердце. И я это знал, так как «первый», который прожил Бог знает сколько жизней, передал мне свои знания.

— Однако, головной мозг,жто не только мозжечок, думал я, — хотя наверное одна из основных его частей. И человек сначала научился держать свое тело вертикально, а потом уже думать. Или нет? Думают же обезьяны. И мозжечок нужен не только прямоходящим. Да-а-а…

Единственное, что я смог, в конце концов, сделать, — это приоткрыть ей верхний головной канал, через который в женщину потекла прана и минут двадцать его контролировать. Ха-ха! Единственное! Да, уж… Гордыня… Мать её!

Но очнувшись, женщина смогла сама сесть. Она смотрела на меня испуганно и вдруг позвала:

— Сынок, ты здесь?

— Здесь, мама, — отозвался парень и заглянул за занавеску. — Ах! Она сидит! Сама!

— А не сидела? — спросил я.

— Нет. Вернее… Сидела но только облокотившись на спинку и держась за стол. Кормил я её сам.

Он сбежал по ступенькам и подал матери руки. Та взялась и встала на ноги.

— Стою сама! — воскликнула женщина. — Не качает.

— Не думаю, что это на долго, — сказал я. — К моему сожалению, я не знаю, приведут ли мои манипуляции