Шарлатан V - Квинтус Номен

Да плевать мне на сберкассы. То есть не плевать, конечно, я ведь и свои денежки в ней храню… если получается что-то не истратить. Меня как раз Павел Анатольевич просил придумать, как отслеживать движение, скажем, нелегальных доходов отдельных граждан.

— Нелегальные — они через сберкассы как раз не проходят.

— Пока не проходят. А если те же предметы роскоши, которые сейчас всякие сволочи на такие доходы скупают, можно будет приобрести только через сберкассу?

— И как ты себе это представляешь? Покупателю нужно будет в сберкассу идти, там, отстояв в очереди, оплату произвести, потом с выпиской обратно в магазин… а если он вообще в другом городе что-то купить захочет? По-моему, чушь ты какую-то придумал… что на тебя вроде как не похоже. Давай, рассказывай подробнее, и отдельно рассказывай, причем тут ЭВМ твои в сберкассах.

— Ну, сами напросились. Итак, у нас все вычислительные машины во всех сберкассах будут соединены друг с другом проводами…

Вот в чем-чем, а в деньгах, причем главным образом в деньгах наличных, товарищ Коробова разбиралась прекрасно. И не только в том, как они «движутся», но и в том, откуда они берутся и как их лучше всего тратить. Сейчас в стране только, скажем, производством эмалированной посуды занималось свыше двухсот разных предприятий — и больше сотни из них входили в систему Минместрома РСФСР. И все они производили в основном именно «товары народного потребления», то есть, по сути, производили именно «наличные деньги» — понемногу, так как торговые наценки на ТНП в стране законодательно ограничивались тремя процентами, но общий поток был довольно приличным. Однако, когда я Зинаиде Михайловне предложил этот поток сильно сократить, она уже через десять минут нашего разговора с радостью принялась за дело. Потому что мгновенно, причем просто в уме, просчитала все выгоды такой «перестройки производства»: оборудование можно использовать прежнее, грандиозных капвложений не требуется, а кастрюля из нержавейки, хотя и получается даже чуть дороже эмалированной, служить будет в разы дольше. И все отходы теперь будет проще утилизировать (то есть их почти уже и не будет, при все же определенных вложениях: если пищевую нержавейку в электропечах, да «под аргоном» переплавлять, то, возможно, кастрюли и не дороже нынешних получатся.

Конечно, полностью прекращать производство всем уже привычной посуды никто и не собирался, но вот часть заводов перевести на выпуск новой продукции было бы крайне неплохо. В том числе и потому, что при этом несколько «местпромовских» металлургических заводов можно будет не ликвидировать. А планы уже такие начали возникать, все же на небольших, в основном артельных заводиках обычная сталь выходила заметно более дорогой, чем на «металлургических гигантах» — а вот переход на производство там сталей специальных смысл имел — при условии, что такие спецстали будут кому-то нужны. А в том, что кастрюли из нержавейки народ брать будет, ни у кого сомнений особых не было: такие, правда небольшие, полуторалитровые, уже потихоньку начал делать как раз «из отходов основного производства» один «оборонный» заводик, расположенный на Арзамасском шоссе за Мызой — и эти кастрюльки даже в торговлю не поступали: их все буквально в драку народ раскупал в небольшом «заводском» магазинчике, оборудованным в здании проходной этого завода. Может, такие еще где-то делали, но Зинаиде Михайловне и пример горьковчан был вполне показательным. Правда, для переоборудования артельных заводов требовалось кое-что еще, кроме совершенно недефицитной хромовой руды: дофига электричества. Очень даже дофига — но и тут «показательный образец» успел нарисоваться.

Очень «показательный», и им стал завод в Ворсме. Там и раньше отходы нержавейки переплавляли в небольшой электропечке: как не выпендривайся, а при производстве, скажем, хирургических инструментов таких отходов появляется немало, а отправлять их на переплавку в мартены вместе с прочим металлоломом было жалко. Но раньше там работала на переплавку нержи крошечная печь на полтонны металла, а осенью там уже поставили печь, способную по десять тонн зараз переплавить. И этой печке уже требовалось несколько мегаватт электрической мощности — но ее в пиковое время заводику обеспечивала Варежская ГАЭС, а в остальное время энергия приходила с сельских электростанций.

Конечно, в этой печке нержавейку не переплавляли: там в основном лом с машиностроительных заводов Горького использовали для выпуска «корабельного листа» для Варежского судостроительного. Который так и продолжал считаться именно судостроительным, и даже баржи-самоходки все быстрее на воду спускал — но самой важной его продукцией считались трубы-водоводы для строящихся ГАЭС. В Вареже даже специальным причал выстроили для отгрузки этих труб: сама Варежская ГАЭС тоже оказалась очень «показательной» и строительство новых станций развернулось буквально по всей стране. Понятно, Вареж трубы на не всю страну делал, но только на Волге таких станций уже начали строить восемь штук, так что спрос на эту очень специфическую продукцию имелся…

Правда, постройку второй Варежской ГАЭС отложили: место-то под нее выбрали замечательное, с перепадом высот за сто десять метров — но там требовалось деривационные трубы проложить больше, чем на два километра и, что было особенно неприятно, трубы эти должны были идти через не самое мелкое село. И проблема была не в селе, народ был готов «переселиться» — но вот грунты в селе никто пока не изучил, так что на текущий год там только геологам работа нашлась. Впрочем, никто по поводу задержки строительства не переживал: две станции в Вареже по плану должны были выдавать гигаватт мощности, а пока что даже ЛЭП, способных столько электричества куда-то передать, не было. И, что важнее, не было в стране и энергии достаточно, чтобы ночами там столько воды наверх закачивать. Я вообще поначалу удивлялся, зачем сразу столько ГАЭС строить все бросились, но чуть позже разобрался: станции эти все же строятся небыстро, а к тому времени, когда их закончат, нужное «ночное электричество» уже появится. И конкретно в Вареже станцию ночами планировали питать от стоящейся АЭС…

Вот выбор места для АЭС меня очень удивил: ее решили строить в пяти километрах от поселка Сатис, рядом с одноименной речкой. Насчет речки-то понятно: для электростанции вода нужна, чтобы лишнее тепло в воду сбрасывать. Вот только речка эта была больно худосочная, глубиной по колено и шириной метра в три. С другой стороны, до Арзамаса-16 там всего двадцать пять километров, а случае чего атомщики на помощь придут… но вот речка, обеспечивающая по три куба воды в секунду, меня все же смущала. Впрочем, атомщикам виднее, возможно, я просто многого по атомные станции не знаю. То есть точно не знаю: их