Мы, Николай II. Годы 1914-… - Станислав Черняк

знакомы. Хотя… помню, когда я впервые увидел его стоящим рядом с родителями, подумал — экий ангелок, но потом потянулся облобызать его, и он отпрянул, состроив недовольную гримасу. — Эх, маленький. А я всё — голубчик, голубчик…

— Возможно, Вы не в его вкусе, уважаемый Григорий Ефимович, — хохотнул Мордвинов, но тут же осёкся, вспомнив про свой статус моего адъютанта.

Однако эта фраза ничуть не смутила Распутина, который сначала немного очумело посмотрел на Мордвинова, а потом неожиданно захохотал.

— Мы ушли в сторону, господа, — довольно резко сказал я. — Все эти личные истории имеют ценность для нас лишь в разрезе политической подоплёки происходящих событий. Куда важнее вопрос — зачем английской резидентуре потребовалось меня устранять?

— Если Ваше Величество позволит, я отвечу, — Маврокордато выглядел необыкновенно собранным и серьёзным. — На самом деле всё предельно просто — они выполняли задание, данное им не руководством английской разведки, а кем-то иным…

— Но кем? — не успел я задать этот вопрос, как двери распахнулись, и в сопровождении нескольких вооружённых военных в комнату вошёл эрцгерцог Франц Фердинанд. Чуть позади него гордо вышагивал Оскар Потиорек.

— Господа, хотим сообщить вам ужасную новость. Только что сербские националисты в центре Сараево бросили бомбу в императорский кортеж. Последствия ужасны — императоры Франц Иосиф и Вильгельм мертвы.

— О, Господи, — буквально простонал Маврокордато. — Убийца схвачен?

— Задержано шестеро террористов — боснийских сербов из студенческой революционной группы, — Оскар достал из кармана бумагу и зачитал: — Задержаны Мухамед Мехмедбашич, Васо Чубрилович, Неделько Чабринович, Цветко Попович, Трифко Грабеж, а также Гаврило Принцип.

Последнее имя было мне отлично знакомо — в прошлой реальности именно Гаврило Принцип убил Франца Фердинанда, в новой — Франц Фердинанд предстал передо мной собственной персоной, но убиты были куда более важные лица.

— Господа, я настоятельно прошу вас немедленно покинуть Австро-Венгрию, в противном случае мне придётся вас арестовать.

Оба моих адъютанта, как по команде, выхватили оружие и нацелили его на Франца Фердинанда.

— Господа, давайте все успокоимся и поговорим, — Маврокордато и в экстремальной ситуации продолжал оставаться дипломатом.

— Нам не очень хочется говорить с возможными заказчиками убийства, — сверкнул в его сторону глазами Оскар Потиорек.

Я собрал в кулак всё своё терпение и максимально спокойно и дружелюбно сказал:

— Хочу напомнить, что меня тоже чуть не убили, причём два английских агента. Или вы считаете, что я сам заказал покушение на себя? — дав небольшую паузу для того, чтобы они обдумали сказанное, я продолжил: — Давайте оставим эту театральщину и поговорим серьёзно. Господа, я прошу всех опустить оружие и покинуть помещение. Думаю, что один на один с Францем Фердинандом нам будет легче договориться до чего-то разумного.

Для того чтобы мы остались вдвоём потребовалось ещё несколько минут, пока горячие головы успокоились, опустили оружие и покинули помещение.

— Ну что же, Ваше Величество. Король умер, да здравствует король! — обратился я к наследнику, внезапно ставшему обладателем австро-венгерского трона.

Глава 76

Наконец мы остались вдвоём. Франц Фердинанд сел в соседнее кресло, и у меня появилась возможность хорошенько его рассмотреть. Это была далеко не первая наша встреча. Впервые он приезжал в Петербург ещё в далёком 1902 году, потом, если мне не изменяет память, был визит в 1912-м, а последняя наша встреча состоялась буквально пару месяцев назад, но это было в моём рабочем кабинете, времени, как всегда, категорически не хватало, а сегодня я никуда не спешил — самое важное для судеб России и Европы происходило здесь и сейчас, в точке пространства и времени, где я изо всех сил пытался изменить ход мировой истории.

Широкое лицо, подёрнутые сединой, аккуратно зачёсанные назад волосы, усы а-ля Франц Иосиф, хотя и гораздо более скромных размеров, холодные серые глаза. Мой собеседник был явно взволнован и прилагал неимоверные усилия, чтобы держать себя в руках.

— Эрцгерцог, Вы ворвались ко мне с оружием и страшными обвинениями, но я призываю Вас успокоиться, выдохнуть и вместе порассуждать логически — какая мне выгода от убийства Вашего дядюшки и императора Германии, Царствие им небесное?

— Не знаю, может, какая и есть.

— Допустим на секунду немыслимое предположение, что это сделал я. Какова выгода? Ускорить начало войны? Настроить против себя, помимо Германии и Австро-Венгрии, всех здравомыслящих людей Европы? Что дают эти смерти? Чего бы я добился? Прихода к власти молодых наследников — Вас и кронпринца Вильгельма? Заменил стариков на умных и прогрессивных деятелей? Ну включите свои серые клеточки! Найдите аргументы, чтобы возразить мне.

— Допустим, Вам понравилась моя фраза, сказанная во время нашей недавней встречи насчёт того, что я пожертвую всем, чтобы избежать войны Австрии и России, так как это может закончиться свержением обеих династий — и Романовых, и Габсбургов…

— И я ускорил Ваше восхождение на трон, да не просто так, а ещё и приехав в Сараево лично, дабы проконтролировать, чтобы всё прошло в лучшем виде? Не смешите меня. Задумай я подобное, меня бы не было не то что здесь, а, возможно, даже в Петербурге, уехал бы инспектировать какие-нибудь самые дальние российские губернии, дабы максимально отвести от себя подозрения. И, главное, — а как Вы объясните покушение на меня англичан?

Франц Фердинанд задумался. И это меня радовало. Его злость и нервное возбуждение отступили, умные глаза потеплели, и к нему вернулась возможность взвешенно оценить весь расклад фактов.

— Допустим, это было сделано, чтобы отвести от Вас подозрения…

— Помилуйте, если каждый раз для того, чтобы отвести подозрения, я разрешу стрелять по себе, я буду не император российский, а какое-то решето. Хорошенькое дельце — тащиться через пол-Европы, чтобы получить пулю в бедро. И ещё неизвестно, какие последствия будут для моего здоровья, возраст, знаете ли, не юношеский.

— Тогда попробуем предположить, что Вы ни при чём. Но кто? Англичане? Какая-то глупость. Они не настолько жаждут войны, чтобы резкими действиями ускорять её начало. Американцы? Там вообще у руля почти миротворец. Немцы? Насколько я знаю, кронпринц совсем не воинственный человек, а поддержка Вильгельма в армии была существенной. Сербы?

— А что сербы?

— Они спят и видят распад Австро-Венгрии и получение самостоятельности.

— Я думаю, они были простыми исполнителями. Простите, но по нашим данным они планировали ликвидировать в конце месяца Вас и, если повезёт, Потиорека, но никак не двух императоров. Зачем