Александра. Большая игра. (книга вторая) - Олег Ростов

— Спросила его. Он прохрипел, давая понять, что слышит. — Ну вот видишь, Мориц, разве я сказала тебе не правду, что золото даётся только тому, кому оно предназначено, всем остальным оно несёт тлен и прах. Сейчас ты чувствуешь вкус своей крови на своих губах. Но очень скоро этот вкус сменится на вкус тлена. Понимаешь?

— Ты… Лекарка… Спаси… — Прохрипел он, напрягаясь из-за всех сил. Я отрицательно покачала головой.

— Увы, Мориц, я, конечно, сильный хирург для этих земель, но даже я не смогу тебе помочь. Судя по всему, картечь или пули моих солдат пробили тебе лёгкое. Они фактически разорвали тебе его. У тебя сейчас идёт обильное внутреннее кровотечение. И остановить его невозможно. Скоро ты захлебнёшься своей кровью. Я вообще удивлена, что ты ещё жив. Единственное что, это дать тебе исповедоваться и причастится. Если успеешь.

— Да… Священника…

— У меня нет здесь священника. А ехать сейчас на берег и искать его, просто не успеют. Но здесь есть тот, кто сможет его заменить. — Я встала с корточек. Посмотрела на контр-адмирала. — Князь, прочитайте молитву барону. Причастите его. Здесь и сейчас вы в праве это сделать, ибо вы первый после бога на корабле, как главнокомандующий. Давайте, ему немного осталось.

Пандольфо приклонил колено над лежащим бароном. Соединил ладони в замок и стал читать молитву. Я велела принести свечу. Принесли. Вложили её в руки Морица. И зажгли.

— Оставьте их. — Сказала я всем кто находился рядом. Мы отошли. Я обратилась к командору: — Поймали кого ещё из нападавших?

— Да, Ваше Величество. Восьмерых человек. Трое раненые, но не сильно.

— Пусть приведут их сюда.

Вскоре матросы притащили восьмерых. Трое действительно были ранены. У кого голова окровавленная, у кого руки или ноги. Поставили их на колени.

— Вы все люди барона фон Вольфа? Вы понимаете этот немецкий диалект? — Спросила их по-немецки. Они молчали, испуганно глядя на меня. Богдан, стоявший ближе всех к ним, толкнул одного из них ногой.

— Отвечать, когда спрашивает Королева. — Рявкнул он тоже по-немецки.

— Понимаем. Нет, Ваше Величество, мы не люди барона. Мы ландскнехты из банды Марио Плачинни. — Ответил тот, кого Богдан толкнул ногой.

— Что делал итальянец в немецких княжествах?

— Мы пришли сюда в надежде наняться к кому-нибудь. Слышали, что император воюет в Польше.

— Где Польша и где вы⁈ Но это ладно, ваши проблемы. Почему напали на мои корабли?

— Наш капитан познакомился с местным бароном. Вон с тем, над которым читают молитву. Вчера днём он приехал в наш лагерь. Разговаривал с капитаном. Сказал, что можно хорошо поживится. Что два корабля перевозят сокровища. Десятки или сотни сундуков, набитых серебром и золотом.

— Вы что, не видели, что корабли не купеческие, а военные?

— Видели. Но барон заверил, что солдат на них нет, а матросов мало.

— Он вас обманул. Алчность и жадность затмили ему разум.

— Мы это поняли, Ваше Величество.

— Где ваш капитан?

— Нет его. Он убит. Картечь снесла ему полголовы и он упал в воду. Больше я его не видел… Скажите, Ваше Величество, что с нами будет?

— А ты сам как думаешь? Повесят вас на реях, как татей и разбойников. Вот и всё. Ваша служба на этом закончится.

Он опустил голову. Остальные, кто мог начали молится. Я наблюдала за ними. Никто из них не просил пощады. Наверное, это просто такой средневековый фатализм. К тому же они прекрасно понимали, что за то, что они совершили, тем более в отношении коронованной особы, им полагается только одно — петля или топор палача.

— Как тебя зовут? — Задала я вопрос наёмнику. Он поднял голову.

— Антонио Романо.

— Кем ты был у капитана?

— Лейтенантом, Ваше Величество. Я командовал аркебузирами.

— И где ваши аркебузы?

— Утонули. Тем более, мы взяли с собой немного. В основном были вооружены мечами и палашами.

— Ваш лагерь далеко?

— Нет. Вы удачно встали. Отсюда до лагеря примерно половина лье. — Я прикинула. Французское лье, это примерно 4,5 километра. Половина лье, это чуть больше двух километров.

— Сколько людей в лагере?

— Около сотни.

Подошла к следующему, стоявшему на коленях. Он баюкал свою левую руку. Она была в крови.

— А ты тоже аркебузир? — Он кивнул. Потом застонал, прижимая к себе руку.

— Ваше, Величество, это мой брат, Доминик. — Произнёс Антонио Романо.

— Брат? — Удивлённо посмотрела на Антонио.

— Брат, Ваше Величество. Младший. Он меня на четыре года младше. У него рука перебита.

— А сколько тебе лет, Антонио?

— Тридцать пять, Ваше Величество.

— В вашем лагере у вас есть кто-нибудь?

— Да, Ваше Величество. Там третий наш брат, самый младший, ему восемнадцать исполнилось в два месяца назад. Ещё там наши с Домиником семьи. Моя жена, жена Доминика и дети. У меня двое сыновей и дочь. У Доминика сын и его жена сейчас беремена.

— О как замечательно. Всем табором путешествуете.

— Ваше Величество, ещё десятерых выловили. Пятеро раненые, но не сильно. Остальные целые. Тоже из этих, из ландскнехтов.

— Тащите их сюда. — Посмотрела на Романо. — У кого ещё там семьи? — руку поднял ещё один ландскнехт. В волосах его уже была седина. На вид ему лет сорок пять.

— А ты кто такой?

— Лоран Фурнье.

— Француз?

— Да, Ваше Величество. Я из Лангедока. Пикинер.

— Кто у тебя там?

— Жена и две дочери. Был сын, но умер от лихорадки в прошлом году.

— Какой у вас интернационал.

Притащили ещё десятерых. Поставили передо мной на колени. Я прошлась вдоль их шеренги.

— Я смотрю, граждане разбойнички, у вас итальянцы, французы… Кто ещё есть?

Тишина. Я покачала головой.

— Когда Королева спрашивает, надо отвечать. — Крикнула Паула.

— Есть испанцы, Ваше Величество. — Ответил Антонио. — Немцы, фламандцы. Но в основном итальянцы и немцы.

— Понятно. Значит так, Антонио, я сейчас тебя отпущу. Сядешь в лодку и поплывёшь к берегу. У тебя мало времени, Антонио Романо. Прибудешь в лагерь и заберёшь семьи тех, кто здесь находится, если они у них есть. Приводишь их сюда. Если ты не придёшь, я повелю их всех, кто стоит на коленях передо мной, повесить на реях. Понятно?

— Да,