Александра. Большая игра. (книга вторая) - Олег Ростов

— Правильно, Айно. Разве у меня был тогда меч «Экскалибур», Никиша?

— Не был, Матушка. Но всё равно, сейчас с этим мечом тебе вообще никто не страшен.

— Никиша, ты так ничего и не понял. Меч, это всего лишь символ. Не более. Сам меч не приносит обязательно победы. Победу добывают люди. Уясни это. Я с мечом могу потерпеть поражение. А без меча могу одержать победу. Дело не в мече.

Утренние сумерки всё больше рассеивались. Увидела, как показался краешек солнечного диска. Наступал новый день. К нам подошёл контр-адмирал.

— Ваше Величество, моя королева, ты так рано встала?

— Я, Пандольфо, вообще не ложилась. Вот, своим палатинам рассказывала историю этого меча. — Показала на меч в руках Никифора.

— Можно? — Спросил Князь, протягивая руки к «Экскалибуру». Я кивнула.

— Можно, Пандольфо. — Никифор с неохотой отдал меч контр-адмиралу. Тот, взяв его в руках, смотрел на меч с восхищением.

— Прекрасный клинок. Словно только что выкованный. — Некоторое время он любовался мечом, потом протянул мне. Я забрала его и вогнала в ножны.

— Ваше Величество. — Проговорил Князь. — Если этот Антонио Романо не вернётся, что делать с пленными?

— Как что, Князь? Повесить на реях. Я же сказала.

— Всё понятно.

Просыпались экипажи кораблей. Матросам и солдатам начали выдавать завтрак. Ко мне подошла Фрося.

— Матушка, тебе бы поесть.

— Спасибо, Фрось. Мне просто взвар сделай с мёдом. Девушки встали?

— Девушки-красавицы спят, Матушка. И вставать не собираются.

— Ладно, пусть спят. Они почти всю ночь не спали. Им надо.

Появились остальные палатины — Богдан, Илья, Божен, Аббас.

— Ну что, добры молодцы, выспались?

— Выспались, Матушка. Нам то что? Совсем немного надо. — Ответил за всех Богдан.

— Идите, завтрак у кока получите.

— Матушка, а что с этими? — Божен кивнул на Доминика, который тоже проснулся и сидел на циновке.

— А что с ними? Как только экипажи каравелл позавтракают, и если Антонио не появится, их всех повесят на реях. И мы двинемся дальше.

Экипажи позавтракали. Палатины тоже. Все смотрели на меня. Я взяла подзорную трубу и взглянула на берег, в ту сторону, где со слов Антонио был лагерь наёмников. Никого видно не было. Вздохнув, дала знак, чтобы из трюма вывели пленных. Взглянула на Доминика. Он всё понял, встал с циновки. Матросы по приказу командора «Авангарда» стали крепить на реях верёвки с петлями. Когда петли свесились к каждой из них подвели по приговорённому. Я стояла на капитанском мостике и спокойно смотрела. Увидела, что Доминик ловит мой взгляд.

— Пандольфо, переведи Доминику. Боюсь он плохо понимает немецкий.

— Ваше Величество, мы говорим с ним на разных диалектах. Доминик и его брат из Неаполитанского королевства. Это юг Италии. Я родился и жил севернее.

— Всё же я надеюсь он поймёт твою речь.

— Хорошо, Ваше Величество.

Я посмотрела на итальянца:

— Увы, Доминик, но твой брат бросил тебя, как и всех остальных. К сожалению, я не могу отменить свою приказ. Иначе скажут, что я не держу своё королевское слово. А я такого допустить не могу.

Доминик и остальные итальянцы выслушали меня. Стали молится. Я взглянула на командора, капитана «Авангарда»:

— Командор, распорядитесь, чтобы приговорённым принесли по миске каши.

Командор, а с ним и контр-адмирал взглянули на меня удивлённол. Пандольфо спросил:

— Зачем, Ваше Величество? Их ведь всё равно повесят!

— Знаете, Князь, в Китае, это страна далеко на востоке, там перед казнью приговорённому дают съесть миску риса. Это такая еда у них.

— Я знаю про Китай и знаю, что такое рис. Но это бессмысленно.

— Нет, мой дорогой Князь. Во всём есть смысл. Миска риса, это последнее, чем может насладится человек, перед тем как уйдёт за грань. А ещё это драгоценные мгновения жизни, которые ему даются.

— Как скажите, Ваше Величество. Командор, распорядитесь.

Наёмникам принесли по миске каши и ложки. Они смотрели на меня с недоумением.

— Ешьте. Возможно, это последнее в вашей жизни, чем вы сможете насладится. — Сказала я им. Ещё раз убедилась в психологии фатализма людей этого времени. Они стали есть. Когда всё съели, миски у них забрали. На палубу вышли барабанщики. Каждому из наёмников помогли залезть на бочонки. На шеи им надели петли. Перед приговорёнными вышел контр-адмирал. Он стал читать молитву. Наёмники тоже молились. Барабанщики смотрели на меня. Молитва закончилась. Контр-адмирал поднялся на капитанский мостик. В этот момент Доминик на плохом немецком обратился ко мне.

— Ваше Величество. Скажите, зачем Вы лечили меня, если сейчас казните?

— А потому, Доминик, что тогда я была прежде всего врач, лекарь, а не Королева. И я давала клятву Гиппократа. Я обязана была оказать медицинскую помощь нуждающемуся, пусть этот нуждающийся и был бы моим врагом. К тому же я надеялась, что твой брат не бросит тебя.

— Антонио не мог меня бросить.

— Но бросил. Такое бывает, когда своя шкура дороже, чем жизнь родного человека. Контр-адмирал, заканчивайте, нам пора двигаться домой. У нас дел много.

Барабанщики забили дробь.

— Матушка! — Услышала я голос Богдана. Оглянулась. Он указывал на берег. Я посмотрела туда. На берег выезжали повозки. Посмотрела в подзорную трубу. С самой первой повозки соскочил Антонио и забежал в воду. Он что-то кричал и махал руками.

— Пандольфо, отставить! — Крикнула я в тот момент, когда матросы готовы были уже выбить бочки из-под ног висельников.

— Отставить! — Рявкнул контр-адмирал. Барабанщики смолкли. Висельники продолжали стоять на бочках с петлями на шее.

— Князь, надо послать шлюпки. И ещё, половину из прибывших и половину ландскнехтов, что сейчас здесь, отправить на «Луизу». Но этих пока не трогайте, пусть стоят. И пусть Андреа полюбуется на это. Это чтобы в следующий раз он более живее шевелился. Я и так из-за него потеряла здесь много времени. Солнце уже давно встало. Выполнять. И кстати, какого они пригнали кучу повозок? Они что, думают я повезу этот хлам на колесах на своих кораблях?

— Разберёмся, Ваше Величество. — Пообещал контр-адмирал.

— Разберитесь, Князь.

В этот момент из каюты выскочили Ксения, Паула и Агнешка.

— Матушка, а почему нас не позвали? — Воскликнула польская княжна. Всё верно, казни в общественном месте, в средневековье это было для горожан своего рода