Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

Обратно возвращались молча. Григорий плелся позади, мучительно осознавая, какую глупость совершил. Антон, по его мнению, вообще не знал истинных целей великого князя или исполнял свой долг, как и должно офицеру. Понятно, почему так и взбеленился. До сих пор стоит перед глазами побелевшее лицо лейтенанта, его яростное желание свернуть молокососу голову за такие слова. Как еще не убил. «Да не убил бы, – меланхолично подумал парень, – я его за секунду скрутил. Не противник он мне. Вот только зря раскрылся».

Внезапно Шубин остановился перед стеклянным кубом киоска с яркой надписью «Табак», похлопал себя по карманам и совершенно спокойным голосом сказал:

– Подожди, курить куплю.

Вышел обратно с пачкой сигарет, распаковал ее тут же и вытащил сигарету. Щелкнул зажигалкой, прикурил. Пошли дальше.

– О том, что ты сказал – забудь, – посоветовал Шубин, выпуская дым в воздух. – Глупо так думать о людях, которых не знаешь. Кто вообще тебе такую дичь в голову вбил?

– Вы же прекрасно знаете, кто я на самом деле? – гнев испарился, но горький осадок все равно плескался на дне души. – Думаете, не понимаю, что происходит? Зачем за мной следите? Я уже такую кучу магических прослушек уничтожил, что счет потерял. Зачем за нашим домом слежка? За дядей Кондратом? Глупости какие! Вы уже столько косяков наделали, что будь я вашим хозяином, всех уволил бы. Грубая работа, господа.

Лейтенант усмехнулся, но прерывать Григория не стал.

– Я нужен великому князю Константину? – напрямую спросил парень. – Если в качестве носителя Полной Силы – это одно, а если в качестве будущего патриарха клана – совсем другая картина складывается.

– Ну у тебя и самомнение, – удивленно покачал головой Шубин. – Знаешь, иногда хочется действительно тебе голову открутить, как мечтает наш волхв. С чего ты решил, что интересен Константину Михайловичу в роли будущего зятя?

– Древность рода, высокая концентрация в крови магических артефактов, возможность увеличить мощь Силы, передав ее по наследству, – уверенно ответил Григорий. – Вы же знаете о моих способностях? Зачем притворяться?

Шубин закашлялся, потом с остервенением выкинул окурок в счастливо подвернувшуюся урну для мусора.

– Знал бы, что разговор так повернется, послал бы своего командира с тобой общаться, – мрачно ответил Антон.

– Тогда бы пива не попил.

– Это точно. Здесь ты прав.

– Так вы раскроете свои карты? – наседал Гришка, почувствовав, что все сделал правильно. Если играть, то в открытую. Чего боится прадед? Что его потомок все сольет, перейдя в стан врага? А если наоборот? Войти в клан Меншиковых на правах родственника и планомерно уничтожить всех прихлебателей вроде Китсеров и их подручных? Кто говорит, что мстить надо стоя лицом к лицу с обидчиком? Можно и в спину бить. Благородство среди аристократов только на словах и в художественной литературе. Реальность отличается от книг. Китсеры не погнушались уничтожить почти всех Назаровых, подло убили его мать. Да только за одно это нужно раскатать поганый немецкий род тонким слоем по асфальту!

– Я не уполномочен решать такие вопросы, – Антон впервые с уважением посмотрел на молодого волхва, идущего уже рядом. – Поговорю с капитаном, а уж он сам пусть думает, как нам жить дальше.

Они дошли до ворот Гришкиного дома и остановились. Шубин подал руку парню и с усмешкой спросил:

– Так тебя можно теперь Никитой называть?

– Пожалуй, пока рано. Все завязано на Старицкого. А мне еще надо закончить гимназию. Мной, кстати, Коллегия интересовалась. Академией смущают.

– А ты? Дал согласие?

– Кто меня спрашивать будет? У иерархов столько силы, что с ними может лишь император справиться, – засмеялся Григорий. – Боюсь, никто меня не защитит, кроме Константина Михайловича. Он ведь с императором каждый день встречается. Замолвит за меня словечко.

– А сам ты что планируешь? – с любопытством спросил Шубин.

– Передайте мои слова отцу Тамары. Как он решит, так и буду дальше планы строить.

* * *

Марченко внимательно выслушал рассказ лейтенанта Шубина, не перебивая его никакими вопросами. Остальные представители «штаба» в лице Еремко и волхва тоже молчали. Наконец Антон замолчал и оглядел товарищей.

– Что думаете, господа? Нужно ли извещать великого князя?

Капитан прошелся по комнате, заложив руки за спину. Ему предстояло самое трудное: правильно оценить ситуацию. Изумление Марченко было понятно: какой-то сопляк неожиданно сам раскидал колоду по своему усмотрению. Кто его надоумил? По чьей указке действует? Многочисленные отслеживания его контактов вызывали сомнения только в одном случае: его связь с Амурским Тайным Двором. Однако никто из их представителей ни разу не появлялся в поле зрения охраны. Если с кем-то Старицкий встречался, то было такое давно.

– Полагаю, что его светлость должен знать о предложении мальчишки, – первым высказался волхв. – Хотя… какое это предложение. Отчаянный шаг от неизвестных перспектив. Но ведь кто-то же намекнул ему об опасности связей с дочерью князя?

– Вот я об этом и думаю, – проворчал Марченко. – Просто так языком не мелят, если есть повод.

– Всех тонкостей нашего задания мы можем и не знать, – сказал Еремко. – От нас могли скрыть детали.

– Какие детали? – усмехнулся капитан, присаживаясь за стол. – Мы получили четкое задание: постепенно дать ребятишкам познакомиться, привыкнуть друг к другу, отсечь ненужные контакты со стороны молодых дворян Албазина. Начали подводить пацана к княжне (именно в таком порядке, и не иначе), а он вдруг отчего-то заартачился, перестал показываться ей на глаза, какие-то дела у него появились. Ничего не понимаю. Делаю вывод, что в городе есть его куратор от потайников, хорошо законспирированный и осведомленный о нашей миссии.

– Во всей этой истории самое забавное и печальное заключается в том, что, может быть, Тамара Константиновна единственный человек, который ничего не подозревает, – вздохнул Валентин. – Все вокруг создают суету, что-то пытаются сделать, но мы не можем заглянуть в душу детей. Нельзя насильно заставить любить. Мы же здесь все врём постоянно, и эта ложь стала видна мальчишке. Пытаемся запутать ситуацию, возводим ее до абсурда. Знаете, господа, когда Старицкий первый раз увидел княжну, я почувствовал такое мощное возмущение чистых энергетических структур, исходящих от него, что мне стало завидно. Парень ведь сразу влюбился, с ходу! Словно родную душу увидел. Я знаю, мне привычно наблюдать за тонкими материями эфирных тел, чем психологу лечить душу.

– В княжну Меншикову влюблялись мужчины куда старше, чем этот сосунок, – меланхолично произнес Шубин.

– Господин лейтенант! Я бы попросил! – возвысил голос Марченко.

Валентин только покачал головой на слова Шубина и уставился в окно, за которым уже сгустились сумерки.

– И что дальше? – нетерпеливо спросил Еремко.

– У ребят удивительное наложение аур, энергетические контуры работают на одной волновой частоте. Такое бывает, и