Обратный отсчет - Токацин

— кивнул медик. — Причём такой же эффект наблюдался у людей. Года два назад, ещё на Марсе, я слышал о некоторых экспериментах Ассархаддона. Он весьма интересовался свойствами мозга… он многим интересовался. Очень интересные эксперименты, но материалы по ним засекречены напрочь. Даже Север молчит…

Гедимин мигнул. «Север скрывает информацию⁈ Это уже интересно…»

— Кто такой Ассархаддон? — спросил он. Сармат-медик вздрогнул всем телом и растерянно мигнул.

— Если не знаешь, то и знать незачем, — буркнул он. — Ты здоров. Сегодня выходной. Найди себе занятие подальше отсюда.

Небо потемнело на рассвете, и с тех пор облачный покров не размыкался, и мелкие капли дождя то и дело сыпались на посёлок. Иногда с озера налетал ветер — тогда они падали горизонтально. Гедимин, получив пригоршню холодных капель за шиворот, поднял капюшон. На посту у насосной станции двое охранников в экзоскелетах прятались под дроном-наблюдателем; он висел над ними неподвижно и изредка обшаривал окрестности ярким лучом прожектора. Над спортивной площадкой не умолкала музыка, но очередную порцию воззваний самцов к самкам и самок к самцам слушать было почти некому — двое сарматов лениво перебрасывались мячом, пятеро отошли к полосе препятствий и стояли там, что-то обсуждая. На закрытых от холодного ветра дверях пятиэтажек висели яркие картинки — груды фруктов и овощей, венки из осенних листьев. Под крышей информатория мигали круглые жёлтые лампочки — такие же, как в прошлом году, а из-за приоткрытой двери пахло ванилином и подгоревшей органикой. Гедимин, хмыкнув, направился к крыльцу. «Интересно, я пропустил праздничную речь?»

В вестибюле толпились сарматы и охранники, пахло этиловым спиртом, человеческой едой и обугленной изоляцией. Недовольный ремонтник с поселковой базы, сняв стенные панели, копался в проводке; Гедимин шагнул к нему, но его ухватил под руку вынырнувший из толпы у праздничного стола Кенен Маккензи.

— Ты же не собираешься работать сегодня, Джед? — ухмыльнулся учётчик, повертев перед сарматом очередным образцом еды — толстой хлебной лепёшкой, намазанной чем-то жёлтым и вязким. — Ты пробовал кленовый сироп?

…За дверью кинозала что-то громыхало, лязгало и скрежетало, и Гедимин сердито щурился — ему вспоминались вовсе не боевые действия, а партии новой техники, недавно привезённой в Ураниум-Сити, но уже разваливающейся на ходу. Выдавив себе в рот тюбик кленового сиропа, он поморщился и, не читая обёрток, проглотил несколько порций какой-то человеческой пищи.

— Чистая глюкоза…

— Да, горчицы не завезли, — развёл руками Хольгер, всё это время пристально разглядывавший Гедимина. Линкен, брезгливо покосившись на стол, хмыкнул.

— Вкусы у тебя, атомщик…

— Что нового сказал Джеймс Марци? — Гедимин кивнул на закрытую дверь кинозала. — Я пропустил что-нибудь важное?

— Ничего нового, — отмахнулся Линкен. — Мы — страшнейшая угроза для человечества, макаки выстояли, сплотившись, и их вымышленные друзья хранят их.

Он поморщился и провёл пальцем по новому шраму — розовой, почти уже побелевшей полосе, пересекающей подбородок.

— Осколок? — сузил глаза Гедимин, увидев полосу. Линкен, внезапно смутившись, отвёл взгляд.

— Он дрался с охраной на комбинате, — пояснил Хольгер, слегка отодвинувшись от взрывника — на всякий случай. — Когда узнал, что тебя схватили. Его сутки держали в карцере после этого.

— Вот как? — изумлённо мигнул Гедимин. Линкен криво усмехнулся, потирая шрам.

— Да, это была идиотская идея. Ни пользы, ни удовольствия.

— Ты хотел меня вытащить? Почему не рассказываешь? — ремонтник положил руку ему на плечо, и Линкен, смутившись ещё сильнее, накрыл её ладонью.

— Говорить не о чем. Вот если бы вытащил…

Из компьютерного зала выглянул администратор Броган и поманил к себе сарматов, закрепляя в пазах раскрытые дверные створки.

— Подождёте немного? Я напишу пару слов Джозефу, — сказал Линкен, занимая свободное место. Рядом сел Кенен, покосился на Гедимина и быстро развернул на весь экран окно проекта «Слияние».

— Последняя шахта закрыта в городе Ураниум-Сити на Канадских территориях, — вслух прочитал он. — Грубые варварские методы добычи руды отошли в прошлое. Теперь добыча ведётся на выщелачивающем оборудовании концерна «Вирм». Нормы еженедельной выработки возросли втрое…

Гедимин посмотрел на Линкена — взрывник как будто ничего не слышал, быстро набирая фразы в окне переписки, но свободная рука лежала поверх старого шрама, и лицо Линкена подёргивалось.

— Вечером мы можем вылететь в лес, — тихо сказал Гедимин, опускаясь на пол рядом с ним. — Есть азотная кислота и глицерин…

Линкен, повернувшись к нему, криво усмехнулся.

— Брось. Ценю твою заботу, но тебе сейчас рисковать нельзя. Тебя и так чуть не угробили. Ты ещё нужен тут живым, атомщик…

— Кто ты теперь? — спросил Гедимин.

— Я — взрывник, — сузил глаза Линкен. — А работаю на проверке скважин. Я привык, не беспокойся.

— Уран и торий! — вскинул руку в приветственном жесте один из сарматов за соседним столом. — Хорошо, что вы все снова здесь.

Гедимин кивнул.

— Как там твоя мартышка? — спросил он, узнав Алексея. Тот хмыкнул.

— Мне бы снова не помешал совет. Эй, Кенен!

— Да? Всегда рад помочь, Алекс, — закивал тот, поворачиваясь к венерианцу. Алексей посмотрел на него с сомнением.

— Джессика спрашивает, что у нас принято дарить на день рождения, и когда он у меня. Что ответить?

— В сети полно информации об обычаях макак, — нахмурился Хольгер. — Ты читал?

— Читал, понятнее не стало, — качнул головой венерианец. — Для них действительно так важен точный учёт дней существования?

— Их срок короток и точно выверен, — посмотрел на потолок Хольгер. — В их культуре очень многое завязано на прожитые дни. А дата, когда тебя клонировали, должна быть прописана в клейме.

Алексей прикоснулся к плечу и хмыкнул.

— Я его давно выжег.

— Пиши, что не помнишь, — махнул рукой Кенен. — У них принято в этот день ездить друг к другу в гости. А ты пока невыездной. Но если вдруг… попроси хороший смарт или миниглайд.

— Да ну тебя, — фыркнул Алексей. — Я серьёзно.

— У нас нет такого обычая. Напиши ей об этом, — сказал Гедимин, глядя на его плечо. «Я думал, клейма тут никому не мешают. Интересно, кто ещё выжег…»

— Она пишет, что родилась двадцать шестого декабря, — Алексей посмотрел на экран. — И что очень хотела бы со мной встретиться в этот день.

— Спроси, что ей подарить, — посоветовал Кенен. — Это важно.

Хольгер,