"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 - Виталий Свадьбин

Когда Василия Сталина вызвали к начальнику школы лётчиков-испытателей, он только собирался провести парный полёт с одним из курсантов школы. Узнав в чём дело, Василий согласился без раздумий. Через час он уже вылетел с аэродрома в Жуковском на «МиГ-17». Пришлось прихватить парадную форму с наградами, такое распоряжение поступило из Киева. Пришлось сделать несколько посадок для дозаправки на аэродромах подлёта. Однако через два часа Василий приземлился на военном аэродроме под Киевом. Его встречали и достаточно быстро доставили в штаб ЧС, где тут же провели инструктаж. С отцом встретиться не получилось. С Василием в Киевское авиационное военно-инженерное училище поехали два лётчика капитан Мыскин и майор Летучий, оба из 106-ой бомбардировочной авиационной дивизии Киевского Военного Округа. После войны в Корее младший Сталин изменился, как в отношении к службе, так и в отношении в быту. С пьянкой завязал, приходилось много летать, чтобы не отставать от курсантов школы в мастерстве. А в ШЛИ проходят подготовку не просто сопливые мальчишки, поступившие в лётное училище, а состоявшиеся профессионалы. Не разу не сомневаясь, Василий знал, что нашёл своё место в жизни — это школа лётчиков испытателей. Подойдя к воротам училища троица переговорщиков, ну или парламентёров, остановились. Сами ворота закрыты, территория училища огорожена высоким решетчатым забором. Метрах в десяти, рядом с будкой КПП[300], сооружена баррикада из мебели, которую явно притащили из корпусов училища. За баррикадой виднелись двое курсантов, вооружённые автоматами.

— Сразу видно нашего брата летуна, никакой подготовки для обороны. Что за придурок велел пацанам баррикаду из мебели соорудить, такая даже пулю из автомата не удержит, про крупный калибр я даже вспоминать не буду. Будь здесь пехотинцы, они бы мешки с песком или землёй уложили, — высказался капитан Мыскин.

Василий не обратил внимания на реплику Мыскина, он подошёл к самым воротам и пнул несколько раз в нижнюю часть ворот, создавая грохот. Из будки КПП выглянул сержант, с погонами курсанта, но с сержантскими лычками на погонах.

— А ну назад! Стрелять будем, — крикнул старший курсант.

— Прямо так в генерал-лейтенанта стрелять станешь, сержант? Я, Василий Сталин, надеюсь в вашем училище не забыли, что есть такой известный лётчик? — сказал Василий, улыбаясь самой доброжелательной улыбкой.

Сержант смутился, растеряно закрутил головой. Двое курсантов, что присели за баррикадой зашептались между собой. Только шёпот был слышен Василию и капитану с майором.

— Точно сам Василий Сталин, я его фотографию в газете видел, да и не только в газете, он кажется в школе лётчиков-испытателей командует, — громко шептал один другому.

— Ну что, воины, откроете ворота? Мне с вашими командирами поговорить хочется, — Василий не стал оттягивать то, зачем пришёл.

Сержант курсантов вновь растерянно посмотрел на своих сокурсников. Василий заметил его сомнения.

— Сержант, ты будущий боевой лётчик и сомневаться в принятии решений тебе не полагается. Вызывай сюда офицера, ну или кто там командует у вас постами, — поторопил сержанта младший Сталин.

Сержант оправил одного из курсантов за начальником караула. Через десять минут курсант вернулся в сопровождении прапорщика[301]. Василий разглядывал подходящего к воротам прапорщика, думая о том, что такое звание в ВС СССР ввели в 55-ом году, а на флоте ввели звание мичман. Подойдя к воротам, прапорщик явно узнал Сталина, сразу подтянулся.

— Начальник караула прапорщик Сергеев, — представился подошедший начальник караула.

— Кем служишь в училище, прапорщик Сергеев? — доброжелательно спросил Сталин, вновь широко улыбаясь.

— Старшиной, товарищ генерал-лейтенант, — бодро ответил Сергеев.

— Офицеры в училище есть? — задал очередной вопрос Василий.

Прапорщик Сергеев рассказал, что офицеры, как педагоги отказались участвовать в бунте, потому были взяты под стражу. Часть курсантов также отказалась браться за оружие, сейчас сидят под охраной в казарме. Распоряжаются всем в осадном училище десяток оперативников из местного Управления МГБ. Прибыл генерал-лейтенант Щёлоков, 2-ой заместитель Хрущёва. С ним приехал редактор журнала «Октябрь» Братунь.

— Ну а ты что же не под арестом, прапорщик? — спросил майор Летучий.

— Пацанов не смог оставить без присмотра, наделают глупостей, у них порой ветер в голове свищет, а то и пальнут в кого с дуру, — спокойно ответил Сергеев.

— Ну хорошо, прапорщик Сергеев, веди нас к Щёлокову, — распорядился Сталин.

Прапорщик велел своим подопечным открыть ворота и впустили парламентёров на территорию училища. По пути в административный корпус Сталин объяснил Сергееву, что Вождь всех народов и большой друг пионеров жив и здоров, более того сам прибыл в Киев. В дельнейших событиях прапорщик Сергеев сыграл значительную роль. Он сразу и бесповоротно поверил Василию Сталину. Пока Сталин разговаривал с Щёлоковым в кабинете директора училища, Сергеев приказал курсантам взять под стражу сотрудников МГБ и редактора журнала. По всей видимости авторитет старшины Сергеева в училище был непререкаемым. Курсанты арестовали оперативников и реактора, предварительно их разоружив. После разговора с Василием Сталиным, Щёлоков сам сдал сой пистолет. С Киевского авиационного училища сняли осаду.

С Киевским танкотехническим училищем получилось по-другому. Герой Советского Союза гвардии полковник Быков настоял на том, что в училище к танкистам он зайдёт один. Офицеры, которые его сопровождали остались за воротами училища. Быкова провели к тем, кто возглавил бунт курсантов танкового училища. Ситуация была похожей, часть курсантов отказались взять оружие и были помещены в казарме под арест, здесь же находились часть преподавателей и директор училища. Заправляли здесь всем Кириленко и Черненко, играя роль идеологических вдохновителей. Быков не стал с ними уединяться для разговора, а при курсантах и некоторых преподавателях предложил выбрать группу тех, кому остальные доверяют, чтобы выборные могли лично встретиться с Главнокомандующим, так как он находится в Киеве. Что и было сделано. Встреча со Сталиным произошла, а через час после возвращения парламентёров от училища, все забастовщики сложили оружие. Обошлось без крови, даже Кириленко и Черненко сдались, утверждая, что Хрущёв их обманул. Оставался гарнизонный полк, который нёс комендантскую службу в городе. Позже Кириленко и Черненко охотно давали показания о своих связях с Хрущёвым.

В отличии от военных училищ гарнизонные сдаваться не торопились. Здесь находились почти все заговорщики во главе с Никитой Хрущёвым. Позже узнали, что не было только Горбачёва и Шеварнадзе. Они должны были поднять на демонстрацию протеста комсомольцев в Тбилиси и в Ставрополе. Разговаривать в виде парламентёра ходил сам Василевский, но ничего не добился. Его просто арестовали, обвиняя в пособничестве Берии. От перебежчиков знали, что тяжёлого вооружения у гарнизонных не было, даже крупнокалиберных пулемётов. Жуков посоветовал Чуйкову ввести танковые батальоны в город,