Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

В общем, к номеру Изольды ноги вынесли меня сами. Минуты две я набирался решимости. Потом постучал.

Тишина. Я постучал ещё раз. Не-а.

Среди видящих существуют неписаные правила. Их не очень много, но к исполнению обязательны все. Одно из правил гласит: вламываться к коллеге в дом, не имея на то причин размером хотя бы с кремлевскую башню, нельзя. Личное пространство друг друга мы ценим и уважаем. Если Изольда в номере, но не хочет открывать, это равносильно тому, что в номере её нет. Исключений не существует. Ни для кого.

Хотя, скорее всего, в номере её действительно нет. Денис говорил что-то о квартире в городе — логично предположить, что Изольда там. А ещё Денис намекал, что Изольда там не одна. Из чего следует новый вывод: зря я сюда припёрся. И хорошо, что её не застал…

Права Мстислава: не дурака валять надо, а работать! Какие там она номера называла? Шестьдесят пять и тридцать восемь. Шестьдесят пятый ближе. Пойду туда.

— Войдите, — отозвался на мой стук надтреснутый старческий голос.

Всё, что я мог сказать из-за двери о его обладателе: этот человек прожил очень долгую жизнь. Войдя, понял, что не ошибся. Шестьдесят пятый номер занимал старик из пещеры Маэстро.

Его мы, наравне с прочими пленниками, подозревали в том, что помогает Маэстро заклинаниями. В связи с чем Изольда и я побывали у старика дома.

Я вспомнил девочку, которая честно слушалась маму, не открыла нам дверь и завизжала, когда мы нарисовались в коридоре — так, что на крик соседка прибежала. Вспомнил шипящую кошку на руках у девочки.

Старику действительно было очень много лет. Но что-то общее в чертах у него и девочки определённо прослеживалось.

Глава 6

— Здравствуйте, — вежливо сказал я. — Меня зовут Тимур.

— Здравствуй, Тимур, — приветливо отозвался старик. — Меня зовут Михаил Иванович. Как медведя из сказки. — Он улыбнулся. При жизни эту шутку, должно быть, повторял не раз. — А почему ты один? Где красавица, которая приходила вчера?

— Изольда в отпуске. Пока я за неё.

— О, это очень хорошо! Смотреть на неё, безусловно, приятно, но выглядела девушка усталой. Чувствовалось, что пора отдохнуть. — Михаил Иванович поднял палец. — Я тридцать лет руководил кафедрой, Тимур. У меня большой опыт, я знаю, как выглядят усталые люди. Этой милой барышне катастрофически нужен отдых. Хорошо, что ваше руководство замечает такие вещи.

— Угу, это точно. С руководством нам повезло. А вы… — Я посмотрел на старика.

— Понимаю ли, что меня уже нет в живых? Безусловно. — Михаил Иванович поправил очки на носу — старомодные, квадратные, со скруглёнными по углам толстыми стёклами.

— И где сейчас оказались, понимаете?

— Догадываюсь. Здесь что-то вроде промежуточной станции, верно? А задача ваша и ваших коллег — помочь мне переместиться в конечный пункт?

— Ну… В целом, да.

Михаил Иванович кивнул.

— Всесторонне готов помочь поскорее выполнить вашу работу. Что нужно делать?

Из номера Михаила Ивановича я вышел три часа спустя.

Старик говорил всерьёз — он действительно изо всех сил пытался мне помочь. На вопросы отвечал охотно и открыто. И вообще оказался прекрасным собеседником. Много и интересно рассказывал, шутил, вспоминал события своей чрезвычайно насыщенной жизни.

Если верить Михаилу Ивановичу, всю эту жизнь его окружали исключительно порядочные, умные и интересные люди. Коллеги, семья, друзья, ученики — он с удовольствием рассказывал о каждом. И каждый рассказ начинал со слов «О, это совершенно восхитительный человек!»

Не восхитительных людей в окружении Михаила Ивановича, похоже, не существовало. Причем, заявлял он об этом абсолютно искренне. Людских недостатков попросту не замечал.

Я сначала восхитился сам — не думал, что такие люди, как Михаил Иванович, вообще существуют. Потом задумался, что могло ему помешать вознестись без нашей помощи? Уж, казалось бы, таким, как он — сам бог велел. В буквальном смысле. А потом я приуныл.

Михаила Ивановича наверняка и дома, и на работе просто обожали. У меня-то — а я познакомился не с живым человеком, а с призраком! — на душе потеплело. И когда он умер — могу себе представить, сколько людей почувствовали себя осиротевшими. Как они горевали. А вероятнее всего, до сих пор горюют…

Может, поэтому Михаил Иванович не может уйти? Может, его просто не хотят отпускать его же близкие?

Я спустился в кафетерий к Мстиславе. Изложил соображения.

Мстислава покачала головой.

— Бывает такое, что близкие держат, это не редкий случай. Буквально молят — останься, не уходи! Особенно поначалу. Но после, через какое-то время приходит осознание: ушедшему там, куда он ушёл, будет лучше. Живые люди примиряются с собой и со своей потерей. Иначе многие призраки вовсе не могли бы уйти. А в случае с твоим Михаилом Ивановичем уж сколько времени прошло?

— Больше двух месяцев.

— Вот. Таким связям давно пора истончиться.

— Что же его тогда держит?

Мстислава развела руками.

— Думай, Тимур. С ним ты работаешь, не я. Вы с Изольдой ведь и дома у него были?

— Были.

— И что там? Как?

— Ну, квартира большая, просторная. Взрослых мы никого не застали, только девчонка мелкая была. Внучка, наверное. И кошка — здоровая, пушистая. Изольда сказала, что Михаил Иванович под конец жизни лежачий был. Но ухаживали за ним хорошо, это чувствовалось. В комнате прибрано, аккуратно. Родные его очень любили.

— Лежачий? — Мстислава нахмурилась.

— Ну, там инвалидное кресло стояло. И Изольда лекарства смотрела, которые на тумбочке остались, сказала, что лежачий. Думаете, ошиблась?

— Нет. Изольде я верю, она зря не скажет.

— Вот бы ей сейчас послушать! — вырвалось у меня. — Когда она здесь, вы почему-то другое говорите.

— Слышала, и не раз, — отрезала Мстислава. — Ты про меня можешь что угодно думать, а Изольда прекрасно знает, как я к ней отношусь. И о себе тоже всё знает. И достоинства свои, и недостатки — наперечёт. Характер у неё непростой, это да. А видящая Изольда очень сильная. И работой я её никогда не попрекала. Так что нечего мне тут… О чём бишь я?

— Я сказал, что Михаил Иванович был лежачим больным.

— Точно! Так