Мальчик из будущего: Мальчик из будущего. Отрок. Новик - Владимир Геннадьевич Поселягин

ногтю этих революционеров, прикрывает их. Да и мягкость приговора предателям, а все революционеры – предатели, только злит. За предательство против государства нужно казнить, а не отправлять на каторгу, откуда эти либералы возвращаются обученные и полные ненависти ко всему русскому.

– Простите, – сказал задумчиво Эрих, делая записи в тетради. – А что вы имели в виду, говоря, что император Российской империи может пострадать из-за своей слабохарактерности?

Немец успел задать свой вопрос, когда я в очередной раз впился в яблоко, поэтому, прожевав, ответил:

– То и имел. Когда революционеры захватят власть в стране, это не сейчас произойдет, больше десяти лет пройти должно, пока народ не взвоет. Да и толчок должен быть, вроде еще одной войны, только гораздо масштабнее. Так вот, к чему им живой император? Мешающий фактор, он может снова взять власть в свои руки, сподвижники найдутся. Нет, его уничтожат. Его и всю его семью. Революционеры – это очень грязная и мерзкая банда, которая может пойти абсолютно на все, всех, кто против них, всех они уничтожат. Не сразу, а постепенно, но так и будет. Бандиты, что тут еще скажешь… Давайте оставим эту тему. Еще вопросы есть?

– Есть, и много, – кивнул он, но задать следующий вопрос не успел, подошли Самохин с Боголюбовым.

– Командир, – сказал Самохин. – Все в порядке. Миноносцы в отличном состоянии, приведены в полный порядок. Угольные ямы полны, хоть сейчас можно идти обратно в Артур. Все почищено, отремонтировано и вымыто. Разрешите снять японские флаги?

– Нет, пусть висят. Замены им все равно нет, а нам они еще пригодятся. Поднимайте давление в системах, через час покидаем место стоянки. Курс северо-восток. Головной миноносец – лейтенанта Самохина. Наши вещи уже перенесли на его борт?

– Так точно, вы размещены в одной из кают, – кивнул лейтенант.

Капитанскую я брать не стал, это уж наглость капитана из его каюты выгонять. Так что занял одну из свободных, нашему корреспонденту тоже выделили одну. Через час мы двинули дальше, пока немец общался с экипажем, его для перевода Самохин сопровождал, я отдыхал в каюте.

– Дымы на правой скуле! – раздался крик дежурного сигнальщика.

Меня тут же подняли, Самохин вестового прислал, и я, позевывая, – успел-таки подремать, – прошел в рубку. Самохин курс выкладывал, так что посмотрев, где мы находимся, я кивнул сам себе – это место встречи, и велел поворачивать в сторону дымов. Мы пришли в нужную точку, и если я не ошибаюсь, дымы, стоявшие на одном месте, были от «Новика» и того неизвестного транспорта, загруженного углем и с перегонной командой. Лейтенант пользовался картами и приборами с моего «Листика», с японскими он работать не умел, обозначения были непонятны. Конечно, если припрет, как Боголюбова, и с ними бы поработал, но к чему, если мы все штурманское имущество с джонки тоже сняли? Оптика даже была среди трофеев, и куда лучше моей подзорной трубы. Так что, выйдя наружу, на боковой мостик рубки, я стал в бинокль рассматривать неизвестные суда на горизонте. Шли мы по моему приказу на двадцати узлах, поэтому достаточно быстро показались корпуса из-за горизонта. Тут я заметил, что один дым сдвинулся с места. Значит, нас заметили, и Эссен решил проверить, посмотреть, кого это к ним несет.

– Японцы? – спросил стоявший рядом Самохин, он никак не мог опознать, кто там вдали находится, дым был в нашу сторону и скрадывал силуэты.

– Что? – рассеянно спросил я. Судов на горизонте было не два, а четыре, что настораживало, но все же тряхнул головой и приказал: – Дать две сигнальные ракеты одновременно, ровно через десять секунд пустить еще одну. Выполнять.

Самохин, тут же подозвав сигнальщика, выполнил приказ. Почти сразу с неизвестного боевого корабля ответили. Друг за дружкой пустили две ракеты. Отзыв, который я обговорил с Эссеном, верен. Мы с ним не успели нормально познакомиться и пообщаться, он прибыл во дворец наместника перед самым моим уходом, мы лишь с интересом изучили друг друга, каждый слышал о другом много интересного. Я обговорил точку встречи, как ожидать, ну и сигналы при встрече. Сигналы были правильные, что не могло не радовать.

– Боголюбов сигналит. Запрашивает, что ему делать, – передал Самохин.

– Спустить до середины флаги, следовать навстречу нашему крейсеру. Свои.

Лейтенант схватился за бинокль и присмотрелся, но опознать корабль не успел, почти сразу раздался вопль сигнальщика:

– «Новик», братцы! Это «Новик» на полном ходу к нам идет!

На обоих миноносцах летели вверх фуражки и бескозырки. Свои. Приятно встретить в практически чужих и вражеских водах своих. Понаблюдав за приближающимся крейсером, приказал Самохину передать через сигнальщиков, чтобы тот подошел к борту его миноносца, я перейду на борт крейсера.

– Теперь все? Домой? – счастливо улыбаясь, спросил Самохин.

– Нет, лейтенант, сейчас только и начнется настоящее дело. А то, что мы совершили, это так. Детские шалости.

Оба миноносца, сбрасывая скорость, шли прямо, за обоими на буксире шло по шлюпке, одна поменьше была, другая достаточно крупная, но со сломанной ранее мачтой. Ее уже успели привести в порядок, заметно укоротив. Крейсер, сделав полукруг, догнал нас и, уравняв скорости, подошел к борту. С палубы крейсера, выстроившись в несколько рядов, экипаж «Новика» прокричал нам троекратное ура. Помахав рукой офицерам боевого корабля и Эссену, я стал ожидать, когда можно будет перебраться на борт крейсера.

– Уходите совсем? Теперь капитан «Новика» будет командовать? – насторожился лейтенант.

– Нет. Эссен находится у меня в подчинении. Я тут самый старший по приказу наместника Алексеева. Флаг я буду держать у вас, сейчас перейду на борт крейсера, и двинем к остальным судам, там ждет пополнение команды и, возможно, отдых.

– Ура-а-а командиру! – крикнул Самохин, и его поддержали как на обоих миноносцах, так и на «Новике», тот практически к борту уже подошел.

С «Новика» в это время подали люльку, я в нее сел и после короткого полета, от которого все обмерло внутри, оказался на борту крейсера. Не знаю, кто их научил, но меня стали кидать в воздух сначала простые матросы, а потом и до офицеров дошло. Причем среди них был и капитан корабля. Не сильно стеснялся руки приложить, молодец.

Наконец радость встречи немного поутихла. Мельком посмотрев на миноносец, с которого меня сняли, он уже отошел метров на двадцать в сторону и, поблагодарив команду крейсера за такую приятную встречу, я пообещал им лично рассказать, откуда взялись эти два трофейных миноносца, а пока пообщаемся с офицерами. Мы прошли в кают-компанию, и я, поздоровавшись, и что уж говорить, познакомившись со всеми офицерами, достаточно подробно описал все, что с нами было. Как