Мальчик из будущего: Мальчик из будущего. Отрок. Новик - Владимир Геннадьевич Поселягин

простым матросам. Разное, однотипности, как в первый раз, не было, но все были счастливы. Там на табличках указано было, за что получил оружие матрос или офицер. Однако когда официальная часть была закончена, и награжденных захлестнула команда крейсера, поздравляя, Эссену, похоже, это не понравилось. Морщился.

– Осуждаете? – спросил я капитана крейсера, подходя к нему.

– Нет, тут я считаю, что вы были правы.

– Я стараюсь всегда награждать тех, с кем иду лично в бой. С кем дерусь в первых рядах… Ладно, идем к вам. Доложите, что успели сделать.

Встретились мы днем. Но пока были собраны в одну группу все суда и боевые корабли, пока на борт «Новика» были приглашены награждаемые и была проведена церемония награждения, время подошло к вечеру. Солнце заметно склонилось к горизонту. Доклад капитана второго ранга меня порадовал смелостью и лихостью. Не ожидал, что он в темноте войдет в залив, обстреляет само Токио и порт, вызвав в городе пожары, пока миноносцы ожидали его на выходе, подстраховывая. Молодец, работал на моем уровне, лихо, только вот я бы жилые дома столицы обстреливать не стал. Нет там объектов военного значения. Дальше крейсер, выпустив мины в сторону стоянки гражданских судов, благополучно покинул залив и обстрелял береговые батареи. И дальше продолжил наводить панику на побережье. Одних рыбачьих шхун и джонок было потоплено тридцать две. Шесть японских транспортов, два иностранца, третий, к сожалению, пришлось отпустить, пустой возвращался, к радости его капитана успели разгрузиться. Сколько было потоплено на стоянке в Токийском заливе, неизвестно, но взрывы и пожары там были, значит, хотя бы одна мина да дошла. Встречались и с военными судами, потопили канонерку и сторожевой крейсер береговой охраны, как назвали парусно-паровой фрегат. В принципе, это все, что успели, но паника реально должна была быть сильная.

Пока боевые корабли пополняли заметно потраченный уголь, почти везде они шли на полном ходу, расход в этом случае бешеный, мы собрали всех офицеров, и я сообщил нашу основную цель, вызвав у них шок. Нет, конечно, они чего-то подобного ожидали, особенно когда в подробностях узнали последствия того, как мы наведались в корейский порт, захваченный японцами, и на военно-морскую базу Японии. А тут крейсеры брать на абордаж, вроде не времена Моргана. Как будто эти три дня не занимались тем же. Правда, узнав, что кроме перегонных команд там никого больше не было, повеселели. Дальше мы уже говорили о самой работе. Казаки, которые присутствовали на совещании, обсуждали захват крейсеров. Встреча, по моим прикидкам, должна была произойти под утро, то есть до часа икс осталось меньше суток, вот и решали рабочие вопросы, чтобы побыстрее выдвинуться навстречу «гарибальдийцам». То место, где мы должны провести захват, очищено, японцы о русских кораблях уже знают, так что свидетелей не будет. Для того и посылал Эссена, а японские корабли пока еще не подошли. Вся операция по захвату и абордажу будет на казаках, их мы собирались, разделив на две равные группы, отправить на миноносцах. Абордаж будет с них. Скоростные, маневренные, то, что надо, тем более за эти три дня боев и погонь лейтенант Самохин и мичман Боголюбов вполне себе освоили корабли, да и с командой познакомились, хоть немного, но и это хлеб. Они же получили по два офицера из перегонных команд, по мичману и штурману, так что с вахтами там теперь все в порядке.

Когда все рабочие вопросы были решены, офицеры и капитаны стали расходиться. Раскинув тридцатимильную цепь, по одному судну или боевому кораблю на пять миль, мы пошли навстречу крейсерам в полной темноте, приближаясь крайним судном к берегу Японии. Сам я участие в захвате принимать не собирался, пусть казаки порадуются, поэтому находился на «Новике». Понимая, что до утра мы их вряд ли встретим, я прошел в выделенную мне каюту. Тут было две койки, Эссен дал такую, на второй спал Эрих. Обиделся, что я его на совещание не пригласил. Ну да ладно, устроившись на соседней койке, я спокойно уснул.

– Максим Евгеньевич, – потрясли меня за плечо.

– Что? – сонно спросил я, подняв голову.

– Наши заметили крейсеры, миноносцы уже сближаются. Немчика будить?

– Обязательно.

Пока я вставал и умывался, вахтенному удалось поднять Эриха. Так что, уступив ему место у тазика с чистой водой, вытирая лицо полотенцем, я быстро собрался и вышел на палубу, направляясь к боевой рубке. Там уже были почти все офицеры, остальные находились на боевых постах. Эрих сам знал, что делать. Его попросили только не мешать команде, так что он с фотоаппаратом и штативом поскакал куда-то на ют. Когда я прошел в рубку, основная фаза уже началась. Миноносец Боголюбова, догнав одного из «гарибальдийцев», уже пришвартовался к нему, и по штурмовым канатам, заброшенным с крюками наверх, полезли казаки, их снизу прикрывали. «Истребитель» Самохина тоже догнал второй крейсер, как раз брал его на абордаж. Крюки зацепились, так что все в порядке. Да и на миноносцах уже были наши военно-морские флаги, из запасов «Новика», так что все законно. Вон, до окутанного темнотой японского берега чуть больше морской мили было.

Буквально через полчаса с обоих крейсеров по очереди подали сигнал, что все в норме. Можно подходить. «Анна», как звали наш угольщик, подошел к одному из крейсеров, оба миноносца уже отошли от них подальше. Сейчас они несли дозорную службу, чтобы нас тут не застали со спущенными штанами. Как мне уже доложили, судно называлось «Ниссин», и когда мы пришвартовались, началась нудная и тяжелая работа. По перекинутым мосткам обе перегонные команды сейчас грузили уголь в мешки и переносили их в угольные ямы «Ниссина», вываливая, так как они были практически пусты. Часть экипажа с «Новика» на лодках была отправлена им в помощь, нужно быстро завершить эту грязную и тяжелую работу. Полтора часа авральной работы, и угольщик был пришвартован к «Кассуге».

Уже начало светать, но работы все шли, заметив сигнал с миноносца Боголюбова, я приказал заканчивать аврал и готовиться к отходу. Команды уже были сформированы для перегона, всех японцев сняли с обоих крейсеров, итальянцы кочегарами остались, удалось с ними договориться о найме для перегона, а вот британцы тоже были сняты. Несмотря на возмущение нарушением законов моря, – крейсеры шли под торговым британским флагом, – их на один из транспортников к японцам отправили.

Эрих тоже изрядно поработал, побывав на обоих крейсерах, делая разные фотографии, иногда применяя вспышки, общаясь с британцами, редко японцами. Погибшие были с обеих сторон, особенно японцы яростно защищались, но это им не особо помогло,