"Фантастика 2025-140". Компиляция. Книги 1-30 - Алекса Корр

Всю правду отец не рассказал бы и Теону.

— Знаешь, как-то он обмолвился, что мешеки не просто другие. Они изначально другие, — заметила Миара. В полумраке — а света в окна проникало немного — её глаза влажновато блестели и казались слишком уж большими. — И я тогда не могла понять, в чем именно разница. Я попросила купить мне нескольких. Но оказалось, что на рынок попадают лишь полукровки, да и то громко сказано. Ты когда-нибудь видел их, настоящих?

— Мешеков?

— Да.

— Не случалось.

— И мне. Отец сказал, что они берегут свою кровь. И что даже те, в ком её хотя бы половина, не покидают Империю. И это тоже странно. Вот например взять берберов. Кровь они ценят. Но это не мешает им охотиться по всему побережью, я уже не говорю о больших водах. А мешеки? Они не строят корабли. Они не создают големов, хотя камни, которые отец получает оттуда, полны силы. Более того, эти камни очень и очень похожи на настоящие Слезы неба.

Миара замолчала, обдумывая сказанное.

— Алеф?

— Он принес их. Просил сравнить.

— А сам?

— Он сравнивал. И сказал, что приборы не видят разницы. А он её ощущает. И я ощущаю. Но… я не могу сказать, в чем она! Это… это как запахи, понимаешь? Вот аромат, а вот тоже аромат, только самую малость иной. И меня не хватает, чтобы понять, в чем отличие.

Она тряхнула головой, и надушенные пряди затанцевали.

— Еще он пытался повторить. Алеф. Жертвоприношение. Нашел где-то подробное его описание. Пирамиду даже построил. Небольшую. Знаки написал. Только ничего не получилось. Пустые камни не наполнились силой, а мертвые — не ожили. Вот так-то.

Не сказать, чтобы Винченцо впечатлился. Брат порой увлекался, и жертвоприношение — не самое странное из того, что он делал.

— Ирграм же пишет, что мешеки вообще не прикладывают сил. Что они просто приносят людей в жертву, вырезают им сердце, и камни наполняются силой. Сами. Не знаю, в чем дело, знаю только, что отец не отступится.

Ожидаемо.

Кто в здравом уме отступит от источника силы? Даже если и нет его, второго, природного, сотворенного ли Древними, возникшего ли после катастрофы? Не важно. Главное, если мешеки готовы поставлять камни, заряженные силой, то город поглотит их.

И камни.

И мешеков.

Интересно, догадываются ли они?

В стену экипажа постучали.

— Господин, вы просили сказать, когда появится замок.

Миара подпрыгнула вместе с каретой и захлопала в ладоши.

— Замок! Замок!

Её радости Винченцо совершенно не разделял. То самое чувство близкой опасности, не раз спасавшее ему жизнь, очнулось, поползло по спине ледяным языком.

Нужно быть осторожнее.

Замок возвышался на холме. Издалека, в бледно-лиловых сумерках, он казался этакою внушительною громадиной. Вилась змеею крепостная стена, переползая от одной сторожевой башни к другой. Чернела трещина рва, надо полагать, вполне себе действующего. Возвышались над стеной каменные башни, напрочь лишенные изящества, но видом своим внушающие почтение.

Замок был прекрасен.

— До заката не успеем, — сказал начальник охраны, прикладывая ладонь к глазам. — Но с вашего дозволения я отправлю кого предупредить. Пусть ждут.

В том, что их ждали, Винченцо ни на мгновенье не сомневался.

Вот только с чем?

Глава 29

Миха замотал головой. Хватит с него и того, что имеется.

— Он же и так обещал, — бароненка открывающиеся перспективы тоже в восторг не привели. Старик же сцепил пальцы и на обоих поглядел со снисхождением.

Захотелось дать в морду.

И дикарь согласился, что порой это просто-таки необходимо.

— Нижайше прошу выслушать меня, — старик даже поклонился, но так, что желание и без того почти непреодолимое, усилилось. — Однако данный договор будет выгоден обеим сторонам.

Джеррайя пробурчал что-то в сторону.

— Во-первых, вы, господин Дикий, и без того подрядились сопроводить сего благородного юношу к его родителям.

Юноша скривился.

— Во-вторых, путь этот будет нелегким, но весьма полезным для роста личности.

От только тим-билдинга на природе им тут не хватало.

Знать бы еще, что это за зверь и можно ли его сожрать. Вообще, как Миха понял, дикарь почти все оценивал с точки зрения полезности в качестве жратвы. И следовало признать, что в этом подходе что-то было.

— Возможно, юный господин…

— Хватит меня так называть!

— Возможно, юный господин осознает, сколь непроста и опасна на самом деле жизнь.

— Уже осознал, — проворчал Джеррайя, потрогав ногу.

— Скорее вы лишь начали. Но пускай. Главное, что вам в любом случае понадобится кто-то, кому вы можете доверить свою жизнь и судьбу.

— Мне? — уточнил Миха. — Вы меня второй день знаете. Даже меньше.

А уже судьбу доверять. Как-то это слегка неосмотрительно, что ли?

— У меня большой опыт.

И снова этот взгляд снисходительный. Миха почесал кулак, ну, так, тонким намеком, который точно был увиден и истолкован верно.

— Вы — благородный человек.

— Думаете?

— Уверен. Я давно уже усвоил, что истинное благородство мало зависит от происхождения. Вы вмешались, хотя могли бы просто пройти мимо. Вас ведь не заметили. Но вы рискнули спасти нас, несмотря на угрозу.

— Дурак потому что.

— Порой это синоним благородства.

Джеррайя запыхтел, что еж. Кажется, этакая излишняя образованность старика его не радовала.

— Вы остались, хотя могли бы продолжить свой путь. Вы заботитесь о нас.

— Я его нанял!

— Думаю, что и без этого нас бы не бросили. Верно?

Миха пожал плечами.

— Вместе с тем вы пребываете в затруднительном положении. Я не вижу на вас знаков гильдии, зато наблюдаю весьма редкую родовую татуировку, — старик коснулся виска. Своего. Миха тоже потрогал. Ну, рисунок, что теперь? — Мне случалось иметь дело с подобными вам.

Дикарь насторожился.

— Где?

— По другую сторону моря.

Охренеть.

То есть, ужас, до чего удивительно, раз уж общество такое приличное сверх меры. Но Дикарь не помнил моря. Или дело в том, что значительную часть пути он спал?

— Существа, способные менять обличье, обретают на краю пустыни. Местные называют их «вилколакис».

Миха слушал.

— И почитают, как великолепных воинов, каждый из которых способен в одиночку одолеть саблезуба.

Дикарь заворчал.

Преувеличение. Далеко не каждый и не всякого, ибо саблезубы быстры и хитроумны, а еще когти у них имеются. И зубы. Те самые, из которых воин, добывший саблезуба, делает нож. Чтобы все видели.

И тогда-то он может выбрать в жены любую.

Или любых.

— Однако они же говорят, что вилколакисы редко покидают родные земли. Они живут тесными стаями, и с людьми почти не