Негасимое пламя - Наталья Романова

Яр механически шагнул в сторону. Согбенная старушка гневно зыркнула на него и заковыляла дальше вдоль улицы. Да, тут люди… Перемахнув через кучу смёрзшегося грязного снега, Яр нырнул в тесную щель между павильонами. Здесь его могли заметить разве что бездомные коты. Прикрыв глаза, он сосредоточился на хорошо знакомой квартире. В лицо пахнуло теплом и едва ощутимым горьковатым ароматом духов. Здесь ничего не изменилось… Яр метнулся к приоткрытой двери в хозяйскую спальню. Откуда-то из угла горестно охнул Прохор – должно быть, переживал за испачканные ковры.

Женщина, болезненно скорчившаяся на неразобранной постели, разительно отличалась от оставшегося в памяти образа – разве что безупречно элегантная одежда напоминала о прежней Свешниковой. Она ждала гостя; она не могла не принарядиться… Яр рухнул на колени рядом с кроватью, сжал в обеих руках сухую бледную ладонь бывшей наставницы. Лидия Николаевна вряд ли понимала, что он здесь; она так и продолжала шептать бескровными губами его имя, словно в лихорадочном забытьи.

– Прохор, – не оглядываясь, позвал Яр. Тени на стенах едва заметно шелохнулись: домовой придвинулся ближе. – Что случилось?

– Всё хворь проклятая, – едва слышно прошелестел Прохор. – Хозяюшка-то храбрилась – мол, одолею, одолею… А оно вон как…

– Понял. Помолчи.

Ни черта он не понял. Какая ещё хворь? Лидия Николаевна – искуснейшая волшебница, разве могла она довести себя до такого?.. Яр сощурился, силясь разглядеть чёрные нити проклятия, и ничего не нашёл. Что ещё может быть? Истощение? Какая-нибудь отрава?..

– Прекратите, юноша, – хрупкое запястье отчётливо дрогнуло в его ладонях. – Прекратите, я сказала… И больше так не делайте…

Яр отпустил руку бывшей наставницы. Глаза на её измождённом лице казались колючими зимними звёздами.

– Что вы?..

– Скорую вызовите, – слабым голосом велела Свешникова. – Вы… в состоянии… сладить… с телефоном?

Яр не сразу понял, что от него требуется. Потом, усилием воли вырвав себя из оцепенения, торопливо вытащил из кармана телефон. Кое-как назвал адрес, почти ничего путного не сумел сказать о симптомах. Лидия Николаевна неподвижно лежала с закрытыми глазами и хранила молчание. Яр не рисковал больше к ней прикасаться: в голову запоздало прокралась мысль о том, что её хворь – из тех, что волшбой не вылечить. Иначе наставница не велела бы прекратить. Иначе справилась бы сама.

До самого приезда врачей он неподвижно просидел на полу, опершись спиной о жёсткий деревянный каркас кровати. Прохор, заслышав мелодичную трель звонка, мигом скрылся за мороком, но – Яр был уверен – из комнаты не ушёл. Задержавшись на миг у входной двери, Яр щёлкнул пальцами, запирая все двери, кроме той, что вела в спальню, и только потом отодвинул щеколду.

– Сюда? – деловито осведомилась невысокая молодая женщина, целеустремлённо шагая через прихожую. Её ботинки оставляли на светлых плитах грязные следы. – Молодой человек, пациентка в сознании?

– Не знаю, – механически ответил Яр. Дюжий фельдшер, нагруженный ярко-рыжими пластиковыми чемоданами, протопал мимо него в спальню вслед за врачом. – Была только что… Недавно.

– Что-нибудь уже давали?

Да, порцию жизненной силы. Яр покачал головой, наблюдая, как медики проворно достают незнакомые приборы. Он совершенно не представлял, что делать дальше.

– Хроники какие-нибудь? Болела чем-то в последнее время?

– Нет. Не знаю, – Яр до боли закусил губу, вымещая бессильную злость. Без малого год прошёл, а он разве что изредка звонил женщине, которой был обязан больше чем жизнью. По голосу в трубке разве различишь опасные признаки? – Я… давно её не навещал.

– Кем приходится?

– Тёткой.

– Ага, – врач смерила его оценивающим взглядом и велела: – Выйдите пока. Я позову, если что-то понадобится.

Яр повиновался без тени сомнения, будто скованный ментальными чарами. Вышел в коридор, притворил за собой дверь, механически шагнул в залитую неярким зимним светом гостиную. На журнальном столике лежала заложенная тетрадным листком «Практическая астрономия в магии»; Яр подобрал её и бездумно сунул в книжный шкаф, за дверцу из непрозрачного матового стекла. Из соседней комнаты доносилась приглушённая возня, рокот негромких голосов, раздражающий писк медицинских приборов. В уютном обычно кресле совершенно невозможно было сидеть; Яр перебрался на диван, но и там оказалось не лучше, и он принялся мерить шагами просторную комнату.

Спустя несколько бесконечно долгих минут ему почудилось, будто к голосам врачей примешался ещё один, слабый, но упоительно знакомый. Яр выскочил в коридор, но вовремя притормозил: незачем мешать медикам. Фельдшер вышел к нему целую вечность спустя. Утомлённый сменой детина сочувственно оглядел Яра и прогудел басом:

– Пойдёмте документики позаполняем. Куда тут можно?

Яр молча вернулся в гостиную. Фельдшер с видимым удобством устроился в кресле, разложил на опустевшем журнальном столике слегка помятые бланки. Дешёвенькая шариковая ручка деловито заскребла по тонкой бумаге.

– Ваше имя?

– Яр… Ярослав Зарецкий.

– Да не переживайте вы так, – фельдшер на пару мгновений оторвал взгляд от документов. – Госпитализируем вашу тётушку, процедурки поделаем, всё нормально будет. Телефончик продиктуете?

Он кропотливо записал рядок наползающих друг на друга цифр. Разобрать корявый почерк было невозможно; Яр быстро сдался и перестал щуриться на сероватый лист. Всё равно диагноз ничего ему не скажет. Медицинской наукой он пренебрегал: чтобы под завязку загрузить мозги, хватало и инженерной. Вопросы фельдшера вгоняли его всё глубже в жгучий стыд. Он не знал, чем занимала своё время Лидия Николаевна, давно ли начались симптомы, где паспорт пациентки и её полис… Устав от невразумительных ответов,