Быть Героем - Александр Николаевич Романчиков

Фонарик он выронил, приходилось полагаться только на инстинкты и усиливающийся лунный свет. Несколько раз он чуть не полетел кубарем на землю, цепляясь за корни деревьев, и лишь чудом оставался на ногах. Пришлось бежать, высоко поднимая ноги, это сильно снижало скорость, да и выглядело смешно, но Павлу было не до эстетики.

Погони за собой он не чувствовал, а зажатый в руке амулет уже не вибрировал, но Паша продолжал бежать. Из последних сил. Однако эти силы закончились чуть раньше, чем он наконец-то выбрался из леса на дорогу. Пришлось перейти на быстрый шаг, было тяжело дышать. Вокруг было тихо, лишь легкий шелест листьев и тяжелое дыхание беглеца нарушало ночную тишину. Однако беспокойство не покидало ночного странника, он постоянно озирался вокруг, оглядывая залитое лунным светом поле и дорогу.

Домой он добрался около девяти часов вечера, уже без происшествий. В пути он несколько раз переосмыслил произошедшее, теперь ему казалось, будто в лесу он поддался эмоциям, и что незнакомец не совершал на него никаких атак, уж тем более магических. Но он, в связи с помешанностью на всем оккультном, поддался фантазиям своего подсознания и… убил человека. Что этот человек делал ночью в лесу, Паша мог только предполагать. Он боялся, что из-за своего глупого испуга и помешанности на мистике ему придется сидеть в тюрьме или сумасшедшем доме, однако и возвращаться на место преступления не хотелось, не было сил.

«Завтра, все завтра»: Паша в бессилии рухнул на кровать, но уснуть смог лишь к утру, все перебирая в голове мысли о случившемся.

Проснулся он к полудню, и сразу же в голове градом застучали мысли о прошедшей ночи. Он замычал и зарылся головой в подушку, будто пытаясь укрыть ее от нагрянувших переживаний. Пришлось собраться с мыслями и взять себя в руки. Сегодня он планировал посетить тренировку, пропущенную в четверг. Идти в лес пока что не хотелось.

Дорога до города и самого клуба была насыщена нестерпимым страхом, ему казалось, что его уже преследуют, что вскоре его схватят и обвинят в убийстве, но ничего подобного не происходило.

Никогда не пропускавший занятий Паша был встречен вопросом:

– Ты где пропадал? – Сергей дружески улыбнулся, – Тут в четверг ребята выдавали. Вася Кирилла побил!

– Да ладно?

– Прикинь, на ринге, как положено, – Сергей огляделся по сторонам, будто пытаясь найти объект своего повествования, – Кирилл же выхвалялся своим мастерством, кричал тут, что он самый-самый. Довел Васю, тумаки ему все выписывал да пинки. Тот меч ухватил, говорит: «пошли». На ринг, значит. Кирилл естественно сразу закричал, что убьет нерадивого сейчас, что не уйти ему на своих двух с ринга, а Вася ему там ногу сломал и плашмя по лицу заехал так, что тот два зуба выплюнул. Потом оправдывался, что, мол, споткнулся и все такое, что убьет Васю в другой раз. Да вот только говно он, давно мне не нравится.

– Хм, – Паша усмехнулся, – мне тоже. А Вася молодец, получается, растет!

– Еще и Дима где-то шишку на лбу набил, говорит, что упал, – продолжал программу новостей Сергей, – не похоже на него, сильно пьянствовать, да еще и по будням, но такие дела.

Сердце кольнуло, Паша не сразу смог сделать однозначный вывод, но тот напрашивался сам.

– Это да, – протянул Паша отвлеченно.

Клуб пустовал, все-таки в субботу приходили лишь самые отчаянные и те, кому совсем не сиделось дома. Всего Павел насчитал пять человек, пока проводил обряд приветствия, пожимая товарищам руки. Поздоровавшись со всеми, он сразу же направился в мастерскую. Те двадцать грамм серебра он планировал попытаться наплавить уже прямо сейчас. Дело сразу не пошло, виной тому было то ли отсутствие опыта, то ли низкая реалистичность задуманного, а то и вовсе Пашино крайне не стабильное состояние. Он решил немного отдохнуть и направился к выходу из мастерской. Там он лицом к лицу столкнулся с Димой, на лбу у того красовалась шишка с рассечением. Такое могла бы оставить рукоять не удачно брошенного ножа.

– Привет, – Паша первым протянул руку, и, кивая на шишку, спросил, – Где это тебя так угораздило?

– Упал. Не поверишь, перебрал вчера с виски и как шандарахнулся о двери, возле туалета, там порожек этот дурацкий… – Дима рассказывал историю, будто заучил ее наизусть, как стихи в школе.

– Да, порожек там опасный, особенно для пьяных, – Паша утвердительно кивнул, делая вид, что совсем не сомневается в словах Димы.

– Что ты там мастерил? – заглядывая Паше за спину, поинтересовался глава клуба, – Артем копье сломал в четверг, нужно новое смастерить. Возьмешься?

– Да, но не сегодня, – Паша не собирался делать копий вообще, – Сегодня я малость устал.

– Без вопросов, завтра сделаешь, – Дима сказал это непринужденно, но взгляд его был испытующим, будто он пытался прочесть Пашины мысли.

– Да, завтра и займусь, – подтвердил Паша в той же манере, едва сдерживая эмоции.

Казалось, будто Дима был удовлетворен разговором, он не стал заходить в мастерскую и пошел к беседке. Однако Паша ясно понял, что не все так гладко. Он был более чем уверен, что именно Дима вчера был в лесу и именно от него Паша убегал, сверкая пятками. Несколько полегчало, ведь он никого не убивал и тюрьма ему не грозила. Но вслед за облегчением накатила и новая волна беспокойства. Ведь теперь стало ясно одно – нужно бежать, и бежать как можно быстрее.

Паша предусмотрительно складывал все свое снаряжение после каждой тренировки, чтобы иметь возможность быстро его забрать. Так было и сейчас, увесистая сумка с его имуществом стояла прямо в мастерской.

В сумке лежал остро заточенный полуторный меч-бастард из каленой стали высокого качества. Сделан он был на европейский манер, с прямым лезвием и не широким долом. За этот меч Паша отдал практически все свои сбережения, большую часть которых заработал на продаже зелий. Таким же покупным был и стилет, который он носил в аккуратных ножнах на правом боку. Все остальное Пашино снаряжение было изготовлено из более дешевых материалов и прямо в стенах «Богатыря» совместно с Никитой. Его Павел уважал за спокойствие и усердность, из всех остальных мастеров клуба Паша более достойного кандидата не нашел. Общими усилиями они смастерили для Паши шлем с бармицей, настолько же тяжелый, сколь и прочный. Кольчужную рубаху со стальными вставками на груди, ее они плели очень долго, стараясь подогнать как можно точнее и плотнее каждое кольцо. Имелись