Я воскрес магом, в другом мире - Максим Кротов

— Раз ставка касается всей твоей группы то и на арену выходите все сразу. Не хочу тратить на вас лишнее время.

Глава приказала пожать руки в знак заключения соглашения и мне потребовалось значительная часть силы воли, что бы не раздавить руку толстяка. Глава повела нас на арену, а это время Лира довольно улыбалась и радостно виляла хвостом. Эй безумно нравилось, как Хозяин защищал её. Одна из наёмниц видевшая весь конфликт, подошла к радостной нэкари, которая должна по идее если не боятся, то хотя бы волноваться.

— Тебе совсем не страшно? Про этих четверых ходит довольно дурная слава.

— А чего мне боятся? Это не меня заперли на маленькой арене с разъяренным Хозяином.

Арена представляет собой квадрат сторонов в десять метров и стеной в три метра высотой, на вершине которых распологались трибуны в два ряда. На против больших двухстворчатых дубовых входных дверей распологалась высокая каменная статуя воина в доспехах, в рогатом шлеме, перекинутой через плечо шкурой волка и большим мечом, воткнутым в землю.

Выйдя на середину арены, глава опустилась на одно колено перед статуей и, приложив руку к сердцу, заговорила.

— Я, Ро’Шауда, взываю к великому духу Макарат, духу благородных и непобеждённых. Прошу, благослави этих отважных воинов, вышедших на поле брани под твоим взором.

Когда Ро’Шауда закончила молитву, меч и глаза статуи объяли пламя, она встала и заняла место среди зрителей на трибуне. Проследив за ней, я увидел Лиру, которая мне махала рукой. Ро’Шауда села рядом с ней и завела разговор. Я перестал на них смотреть, потому что меня взяли в кольцо. Их шайка состояла из двух бойцов с коротким копьём, двух мечников включая толстяка и берсерка с большим двуручным топором. Каждый из них был в комплекте кожаного «снаряжения».

Обычно, маги стараются держаться на расстоянии от противника, стараясь не допустить окружения и атаковать издалека. Наёмники, окружив меня думали что уже победили, но это была их ошибка. Едва мечник с права от меня пошевелился, я бросился к нему и пнул в щит. Не ожидая удара такой силы его отбросило в стену. Один из копейщиков бросился ко мне, целясь копьём в живот. Я перехватил копьё и резко дёрнув руку на себя, нанёс удар локтем в лицо. Я собирался сломать ему ведущую руку, но краем глаза заметил бойца с топором, который уже наносил удар. Его топор обладал большой инерцией и отвести в сторону его было нельзя, поэтому вместо того, что бы уворачиваться, я просто подставил под удар его товарища. Топор глубоко вошел в плечо копейщика практически отрубив тому руку. Я не забыл про толстяка и прежде чем разобраться с владельцем топора, вызвал пару земляных широких копий, перерубивших ему Ахиллесово сухожилие. Пока толстяк вопил дуэтом с копейщиком, я пнул недоделанного берсерка в берцовую кость, оставив его с открытым перелом. Оставшийся копейщик стоящий в ступоре, наконец-то пришел в себя и взяв копьё на перевес, с криком, бросился на меня таранным ударом. Я не стал особо мудрить и отведя копьё в сторону одной рукой и нанёс хук в правую скулу огненным кулаком. От удара огонь перекинулся на копейщика, превратив того в горящую головешку. Наёмники уже не были боеспособны и я спокойно подошел к толстяку.

— Ты и твои бойцы проиграли.— я взял его за волосы и слегка приподнял— я сохраню вам жизни, если ты признаешь поражение и принесёшь извинения моей рабыне за свои слова.

— Катись в брюхо Левиафана, ты и твоя рабыня.— он хотел плюнуть мне в лицо, но получилось только на берцы— Я лучше сдохну чем унижусь перед этой блохастой сукой!

Я не собирался устраивать шоу, но ситуация могла повториться. Нужно было жестко, раз и навсегда предотвратить подобные выпады. И эти ребята сами решили стать добровольцами. Я встал позади него и рывком задрал голову вверх.

— Как пожелаешь. — Я специально начал говорить настолько громко, что бы каждый на арене услышал мои слова.— Узри же, цену и последствия своего выбора!

Я щёлкнул пальцами и из земли вырвались восемь тонких копий и пронзили плечи ещё живых наёмников. Изгибаясь копья выставили наёмников в ряд, в центре арены, на высоте трёх метров. Выждав театральную паузу, в тела начали вонзаться десятки тонких копий, вырывая из них куски мяса. Когда тела уже слабо были похожи на людей я вызвал ещё четыре более толстых копья и они выстрелили ровно вверх, войдя в подбородок, пробив голову насквозь. Толстяк хотел что-то сказать, но я схватил его за подбородок и резко дёрнул вверх, оторвав голову. Продолжая своё кровавое шоу, я поставил ногу на труп наёмника, поднял голову перед собой и взревел на всю арену.

— Кто ещё сомневается в моей силе⁈ Кому хватит смелости выйти на арену⁈

На трибунах была абсолютная тишина и, естественно, никто не вышел. Простояв десять секунд, я развеял магию, тела наёмников упали, словно марионетки с обрезанными нитями и в общую кучу полетела голова. Под оглушающую тишину я прошел в открытые двери.

Зайдя в вестибюль, я увидел занятые столы и главу гильдии за стойкой регистрации, с которой разговаривала Лира. Увидев меня, она тут же подскочила и, не скрывая радости, встала за моим левым плечом. Подойдя к стойке, я передал Ро’Шауда свой медальон. Оформив повышение и получив пропуск в подземелье, я собирался забрать медальон, но меня остановила глава гильдии, положив руку на мою ладонь.

— Не спеши, у меня к тебе есть одно предложение. Давай сразимся на кулаках.

— Я уже получил что хотел. Зачем мне это?

— Не придуривайся.— орчиха усмехнулась.— Я прекрасно видела как ты на меня смотрел и мы оба знаем какие мысли копошились в твоей голове. Давай так, побеждённый выполняет желание победителя. Любое желание.

— Любое говоришь? Ну хорошо, давай сразимся. Только, если возможно давай обойдёмся без зрителей.

— Хорошо. Иди за мной. Девчонку свою тоже бери, может научится чему- нибудь.

Ро’Шауда привела нас в комнату в 9 квадратных метра, в которой пол был заменён на татами. Выйдя на центр комнаты девушка убрала броню в хранилище. Под бронёй не было видно, но её четвёртый размер был туго перетянут бинтами, а под юбкой были что- то похожее на короткие велосипедные шорты. Её тело было без единого изъяна. Я разделся, оставшись лишь в штанах и отдал вещи на хранение Лире.

— Не возражаешь если