Поймать хамелеона - Юлия Цыпленкова

могло бы заинтересовать Котова. Впрочем, и сам Олег был занят. Теперь повод появился, а чтобы визит не выглядел нарочито, Олег Иванович намекнул Федору Гавриловичу, что они давно не навещали их общего приятеля.

— Да уж, пора бы и отдохнуть, — расплылся в улыбке господин доктор. — А в компании вас да Сан Саныча с души неизменно слетает весь налет тягот и забот. Когда же мы пойдем?

— Я уведомлю нашего дорого сыщика, а после вам отвечу, — заверил его Котов.

— Буду ждать! Ради такого дела, я даже отменю прием, если он у меня будет назначен.

Этот разговор состоялся на следующий день после появления Полянского. Тогда же Котов отправил Степана к Рыкину с запиской, а вечером от Александра Александровича пришла телеграмма, что он ожидает гостей к обеду через два дня, о чем был оповещен и Ковальчук.

И вот сегодня они отправились к сыщику. Ради этого визита Федор Гаврилович и ожидал Котова, стоя недалеко от его дома, где и развлекся беседой с молодой супружеской четой, со Светлиными, кажется. Да, точно, с четой Светлиных.

Впрочем, о случайных знакомцах Ковальчука Олег как раз и не думал, у него было иное важное дело, ради которого он и затеял этот визит.

— И я безмерно рад видеть вас, Сан Саныч, — с улыбкой пожал руку сыщику Котов, когда Федор Гаврилович отступил от их общего приятеля.

— Признаться, и я вам рад, господа, — ответил Рыкин. — Давно мы не собирались, а между тем у меня есть новости. Да попросту хочется отдохнуть душой в приятной компании. Проходите, господа, стол накрыт и ждет нас. Сегодня моя Ксения расстаралась, услышав, что я жду гостей.

Ксения — дородная краснощекая и словоохотливая женщина с веселым нравом, вела хозяйство в небольшой квартире сыщика. Она же готовила и выгуливала пса Барбоску, не имевшего какой-то определенной породы, но имевшего черты, схожие сразу с десятком пород. И это было еще одной забавой трех приятелей — отыскивать родственников Барбоски по его внешнему виду. Не среди собак, разумеется, а в предположениях. Пес не обижался и с радостью торчал у стола, зная, что хозяин и его друзья непременно набьют и без того сытое собачье брюхо. В общем, Котов и Ковальчук были в этом доме желанными гостями, как для людей, так и для собаки.

Когда мужчины вошли в столовую, Барбоска уже сидел на своем излюбленном месте и, завиляв хвостом при виде гостей, приветствовал их громогласным:

— Ваф.

— Барбоска! И вам мое почтение, уважаемый пес, — широко улыбнулся Федор Гаврилович.

Он подошел к Барбоске и потрепал его по голове. Тот принял ласку с одобрением и радостью, но…

— Даже зада не приподнял, — укорил его Ковальчук, и пес ответил весомым:

— Ваф, — а после демонстративно сглотнул.

— И где твоя совесть, собака? — усевшись на стул, вопросил доктор.

— А нет у него совести, — объявил хозяин Барбоски. — Третьего дня стащил со стола кулебяку и потребил в одиночестве. Мне осталось только на крошки любоваться. Ксения спрашивает, как мне понравилась кулебяка, а я ей отвечаю, чтобы спросила у своего любимчика, раз уж разбаловала.

— И что же Ксения? — с улыбкой спросил Олег.

— Подвергла наглую морду экзекуции, — хмыкнул Сан Саныч. — Отходила веником. Обещала, что Барбоска всё осознал и больше непотребства не допустит.

— И что Барбоска? — живо заинтересовался Ковальчук. — Держит слово?

— Угу, — промычал Рыкин. — Колбасу в зубах он держит крепче, чем слово. Вчера вот уже опять воровал, но я обещал его не выдавать Ксении. Да и что толку? Она его сначала веником, а потом в нос целует и сует что-нибудь, пока думает, что я не вижу. Но оставим лохматого негодяя и его покровительницу с веником. Угощайтесь, друзья мои, милости прошу.

После обеда, во время которого особо не разговаривали, приятели перебрались в гостиную, где уже был подготовлен стол для игры в карты, и стоял поднос, на котором красовались коньяк и три стакана. Начиналась та часть визита, ради которой они и встречались… кроме Котова, у того был собственный мотив. Но удовольствия от игры в карты и беседы под стаканчик коньяка Олег получал не меньше, чем доктор и сыщик.

— Так что же у вас за новости, Сан Саныч? — спросил Котов, когда они расселись.

Рыкин наполнил стаканы из четырехгранного графина, первым сделал глоток и причмокнул:

— Хорош, — после подождал, когда приятели последуют его примеру и ответил: — Иван Дмитриевич вернулся на службу. Слава Богу, здоровье ему это позволило.

— Правда? — приподнял брови Олег. — Добрая новость. За здоровье господина Путилина, — и он отсалютовал стаканом, мужчины тост поддержали. — И когда же он вернулся?

— Еще в марте, — ответил Сан Саныч. — Я безмерно был рад увидеть его.

— Он же с восьмидесятого года отсутствовал вроде? — задумавшись, спросил Котов.

— Именно так, — кивнул сыщик. — Я периодически справлялся о его здоровье, вы знаете. Даже отчаялся уже, что Иван Дмитриевич преодолеет недуг, но это же наш Путилин! Он может всё, — лицо Сан Саныча осветилось улыбкой. — Не обижайтесь, господа, но я вновь хочу выпить за начальника петербургского сыска.

— Какие обиды! — воскликнул Федор Гаврилович. — С превеликим удовольствием! За хороших людей, хоть весь графин до дна, — он рассмеялся, и приятели вновь выпили.

Отставив стакан, хозяин дома взял колоду карт. Приятели, пользуясь своим уединением, уже давно выбрали себе игру, в которую в светских салонах обычно не играли — в «Дурачка». Эту игру знали многие, но пренебрегали, считая грубой и простой.

Но в доме сыщика именно ей отдавали предпочтение. Кичиться мужчинам было не перед кем, а игра им нравилась. К тому же они никогда не делали ставок, играли просто в удовольствие под приятную беседу, время от времени попивая коньяк. Обычно графина хватало на весь вечер, но иногда брались и за второй, но такое случалось нечасто. Разговор и без того тек легко и необременительно.

— А как ваши рассказы, Олег Иванович? — полюбопытствовал Рыкин, раздав карты.

— К сожалению, за то время, что мы не виделись, написал лишь один, его и принес. Не хватает вдохновения, — ответил Котов. — Нахожусь в поиске сюжета.

— Что вы, Сан Саныч, голубчик! — весело воскликнул Федор Гаврилович. — Наш дорогой друг нынче ходит по салонам мистиков! — Он рассмеялся, но вдруг замолчал и хлопнул себя ладонью по лбу: — Олег Иванович, так вы вдохновения у них ищите⁈ Вам разонравилось писать о преступлениях?

Мужчины разыграли карты, и хозяин дома поднял взгляд на молодого гостя.

— Вы решили сменить сюжет? — спросил сыщик. — Желаете написать что-нибудь этакое? Вроде «Вия» господина Гоголя? Или же вроде «Утопленника» господина Пушкина? Помнится, это стихотворение