Новое начало - Чистая Надежда

— Авигдор, ты что, смотрел, как сестра переодевается? — растерянно спросила Адлера, смотря на мужа в ожидании поддержки. Аделькар, к слову, тоже был растерян, и таким я его видела впервые.

— Чего я там не видел. — фыркнул он в ответ, но не смог удержаться, чтобы не поддеть, паразит. — Мои девочки получше будут в плане форм.

За что и получил по внутренней стороне колена ногой, в принципе.

— Прекрасные у меня формы. А эстетов попрошу оставлять мнение при себе. — мило улыбнулась гостям и, проходя мимо упавшего на колено демона, потрепала того по голове. — Папа, мама, я решила, что хочу учиться в академии. Вы ведь для этого сюда пришли?

— Д-да. — матушка растерялась ещё больше, не зная, как реагировать на происходящее. Всё же младший ребенок никогда не давал сдачи. Да и отец посмотрел на меня с неверием, будто спрашивая, в какой Бездне я раньше прятала характер. — Но, малышка, зачем тебе это?

— Как зачем? Вот ты училась в академии?

— Ну да.

— А почему я должна сидеть дома? — поинтересовалась мягко, присаживаясь рядом с демоницей и беря её руки в свои, налаживая контакт.

— Ну… Ну ты же слабая. Тебя там могут обидеть. — неуверенно Адлера подняла на меня сиреневые глаза, смотря чуть ли не со слезами.

— ЕЁ?! — не мог удержать в себе возмущения Авигдор. — Да она меня только что ударила ни за что, а ты говоришь, её могут обидеть? Да мы сегодня с ней уже несколько раз подрались, мама! — вскричало обиженное дитятко.____* Песня создана с помощью нейросети, с некоторыми моими коррективами, и прекрасно подходит к сюжету. Это было именно то, что я рисовала в своей голове.

Глава 16

Ровно через две недели я стояла у ворот Академии, провожаемая родителями, которые украдкой вытирали слезы. Хана Адлера провожала своего нежного птенчика с тревогой и была готова кинуться на амбразуру в то же мгновение, как только я подам знак. Эмир же плакал от радости, провожая маленького монстра в моем лице из своего дома.

А всё потому, что я всё же решилась на посещение казармы стражей. Сказать, что они ошалели от привалившего счастья, означало ничего не сказать. А уж если вспомнить, как я теперь влияю на противоположный пол…

Бездна, да мне даже говорить ничего не нужно было, они самостоятельно решили устроить массовую драку с применением магии и оружия! Пять кристаллов, которых можно было бы наполнить в гареме за пару дней, заполнились за пятнадцать минут. Итого в общем счету у нас: пять полных кристаллов; недоумевающая эльфийка, их получившая; поднявшая себе настроение я; все стражи, бывшие в тот момент в казарме, с нулевым резервом, плюс несколько десятков раненых; разрушенное крыло; и злой, как все твари Бездны, эмир, примчавшийся на крики с мечом наперевес, думая, что на нас напали.

Но и это ещё не всё. Я же без дела сидеть не привыкла, вот и искала занятия да поинтереснее. Но сначала всё же составила себе гардероб, от которого эмир впал в шок, хана в ужас, братец в экстаз и одновременно изошелся изжогой ревности, а гаремные девочки в бешенство и коллективно решили, что и им такое надо. Авигдор даже решил раньше времени вернуться в Академию, подальше от дурдома. А всё потому, что я, кажется, немного увлеклась и создала гардероб раскованной, местами вульгарной и экстравагантной, но безумно притягательной демоницы. А ещё подобное здесь не носили. Ну зато теперь будут!

Но все эти наряды носить в учебное время запрещено. Всё должно быть приличнее и не столь вычурно. Поэтому мною была придуман отдельный гардероб для учебы, состоящий из юбок разных материалов, длиной до пола, но с небольшими дополнениями: где разрез, где силуэт облегающий. Рубашками черных, белых, бордовых и фиолетовых оттенков. Ну и штаны — непозволительная вольность для демоницы! Тем более для благородной. А как эта хана будет драться в юбке, они вопросом задались? Короче, Риса вспомнила молодость, Риса чуть не обанкротила эмира.

— Атарис, уверена, что всё ещё хочешь туда? — с волнением спросила матушка, хватая меня за руку.

Удивлена, как ещё эмир не закивал вместо меня. Я же и в дела рода залезла, желая подробнее узнать о местной системе налогообложения, ценах в целом и делами рода в частности. Думала, Аделькара удар хватит, когда он зашел в свой кабинет и увидел в кресле меня, что-то высчитывающую. Всё, на что его в тот момент хватило, это нечленораздельные гласные звуки и вопрос, почему-то заданный шепотом: «Как ты оказалась в закрытом кабинете?».

— Конечно хочу! Дома скучно же! — возмутилась я. Аделькар булькнул что-то матерное и вытаращился на меня черными глазами.

— Но почему ты решила пойти в учебное заведение так! — всё не успокаивалась женщина, начав заламывать руки.

А я, между прочим, была одета очень даже скромно! Черный брюки высокой посадки, со стрелками и расширяющимися от бедер, плотная белая рубашка, застегнутая почти на все пуговицы, с подвернутыми рукавами и кожаные туфли на высоком каблуке и острым носом.

— Я прекрасно выгляжу, мамуль! — проглотив смешок, с серьезным лицом прошла чуть вперед и покрутилась вокруг своей оси. — Не веришь мне, смотри на реакции других!

Не стесняясь, указала рукой на тех, кто следил за нашей маленькой компанией, не понимая, откуда у рода Адрахел взялась взрослая дочь, да еще и с поплывшей операционной системой. Многие абитуриенты прибыли с родителями и ждали, когда ворота Академии откроются, чтобы можно было проверить свой уровень магии. Те, кто не пройдут порог, не смогут зайти на территорию учебного заведения вовсе. А тех, кто смог, ждет беседа с приемной комиссией и распределение по факультетам. Чаще всего юный поступающий самостоятельно выбирает, за партой какого факультета ему отсидеть пятнадцать лет. Но бывали случаи, что с подобным решением был не согласен дух Академии, и тогда он сам выбирал, куда отправиться студенту познавать науки.

— Эмир Адралех! Уж кого я не ожидал здесь увидеть! — вдруг воскликнул рядом какой-то демон.

По тому, как у папули на миг свело зубы, стало понятно, какие это знакомые. Прищурившись, осмотрела Высшего демона с его спутницей и, видимо, отпрыском. Демоница из низших не была его истинной, и этим он уже перечеркнул мое хорошее к нему отношение. То, что она являлась для него рабыней, что явно говорил об этом тонкий ошейник с рубинами, и вовсе вызывало во мне бурю протеста и