Аксиома Эскобара: всегда занимай высоту - Сергей Анатольевич Артюхин

в центр, где Лондон тоже выглядел не лучшим образом. До своего пика развития ему было ещё очень и очень далеко. Ещё не было тут такой концентрации капиталов, «убывших» из арабских стран и Восточной Европы. Лондон был ещё пока далёк от своей роли мирового финансового центра — тем более что Тэтчер еще пока не создала систему, позволявшую американским банкирам обходить ограничения закона Гласса — Стигола. Ведь именно Уолл-стрит, совокупно с развалом социалистической системы, превратил Лондонский Сити в просто «Сити».

Конечно, долго всё это не продлилось — в 99-ом Билл Клинтон закон отменил (ещё бы, он к этому моменту вообще перестал работать, совершенно и абсолютно), а ещё через десяток лет начался общемировой кризис, официально стартовавший с падения «Леман Бразерс». Бесконечный рост долгов, потом Брекзит и бесконечное количество ошибок бесконечно меняющихся премьеров и правительств — что консерваторов, что лейбористов…Но всё же Лондон успел поблистать — в очередной, в общем-то, раз.

Сейчас город был совсем другим. Британия являлась развитой страной: с приличным ВПК, производством шикарных реактивных двигателей, автомобилей и много чем ещё. Да и «британские ученые» пока не стали нарицательным понятием. И то, что Англия еще не вошла в «пост-индустриальную» эру, было заметно. Промышленных зданий хватало, но обращало на себя внимание число заброшенных или выглядящих таковыми, каких-то грязноватых складов и закопчённых котельных. Через пару десятилетий на местах всего этого построят жилые кварталы в рамках процессов джентрификации. Но «стильные, модные, молодежные» кварталы пробудут таковыми недолго, начав стремительно ветшать и превращаться в гетто, следуя за тонущим кораблём британской экономики.

«Посмотрим, не получится ли пустить вас на дно ещё раньше», — Пабло дернул уголком рта, словно сопротивлялся желанию показать зубы во внезапной вспышке мстительной радости. И было от чего радоваться.

Поток порошка и таблеток на острова рос гораздо быстрее, чем ожидалось в самых смелых предположениях. При этом фактическая конкуренция на островах хоть и имелась, но так, в следовых количествах, так что маржинальность, и без того в наркобизнесе запредельная, била рекорд за рекордом.

Естественно, что сопротивляться долларовым (или, точнее, фунтовым) денежным знакам казалось задачей попросту невозможной, а потому здешние поставки начали откусывать заметный уже кусок от идущего в Штаты траффика. И это, с точки зрения Пабло, было прекрасно, ведь так достигалось сразу несколько целей: от ещё более заметного роста доходов картеля и до создания у американцев ощущения успеха в их «войне с наркотиками». Последнее легко объяснялось: организованный Пабло массовый мор конкурентов совместно с перенаправлением потоков в Европу и частично Японию обеспечили резкое сокращение доступности порошка на улицах в США. Что, кстати, давало ещё один плюс: цены удерживались на приятном уровне. Так, если в той истории они при резком росте объемов начали понятным образом резко же снижаться, обвалившись до 20, а где-то и до 14 тысяч долларов за килограмм «товара», то сейчас удешевление случилось, но и близко не такое. И именно Британия, «проглотившая» уже больше сотни тонн порошка, несла за это значимую долю ответственности.

Останавливаться Эскобар не собирался. Да, накопление не очищенной налички ускорилось, но теперь, когда Пабло принял принципиальное решение относительно своего вмешательства в глобальную политику, имелось просто бесконечное количество мест для её использования.

Так, одни только ирландцы получат от него десятки миллионов — как в прямом, так и в косвенном виде. Пропаганда, рекрутинг и обучение бойцов, помощь семьям погибших и арестованных, взятки, покупка оружия, транспорта и всякой разной недвижимости… Пабло вполне серьёзно ожидал усиления ИРА в разы, если не на порядок, в течение буквально пары лет. Тем более что он и не думал стесняться в средствах: провокации под видом англичан были делом решенным. Это заметно осложнит ситуацию на Зеленом Острове и, по идее, приведёт к очень сильному нагреванию обстановки. К моменту Фолклендской войны потенциал конфликта вырастет достаточно, чтобы буквально взорвать британское общество и британскую же политику.

Не меньшие суммы Пабло тратил на создание маршрутов транспортировки нелегалов на территорию Штатов. Конечно, до безумия конца десятых — начала двадцатых годов двадцать первого века ему было как до Луны, счет иммигрантов шел на тысячи или десятки тысяч. Соревноваться с Демократической партией из той жизни, завозящей себе «избирателей» миллионами, он не мог. Но свой вклад, конечно, внесёт.

И, что очень важно, спрятать среди этого бесконечного потока своих людей оказывалось не то, что просто, а очень просто. Сотни агентов лос Паблос растворялись на территории Америки, создавая всё более сложную сеть ячеек, готовых выполнять буквально всё, что им прикажет Эскобар. И не было штата, где за прошедший год не появилось щупальце организации Пабло.

— Мы прибыли, сеньор, — голос водителя вырвал Эскобара из раздумий.

Дождь за окном усилился, превратившись из мерзкой мороси в не менее мерзкий ливень. Учитывая околонулевую температуру за окном, выходить из автомобиля не хотелось вовсе.

Впрочем, на этот счет у него были специально обученные люди.

Хосе мгновенно оказался снаружи, с раскрытым огромным зонтом. Чуть дальше, из второго Роллс-Ройса разве только не выпрыгнул Хесус, также несущий зонт и направившийся к двери со стороны Марии. Два других бойца рассредоточились — один направился к входу в отель, второй оказался чуть в стороне, у столба, прикрываясь с одной сторону машиной, с другой стороны зданием.

Конечно, четырех бойцов, из которых вооружены были только двое — ну и водители ещё, конечно, — могло бы и не хватить, пойди что-нибудь не так. Но Эскобар понимал, что защититься от реально продуманной атаки он не сможет — свою армию сюда не притащить — и принимал меры скорее общего характера, больше для спокойствия жены, чем своего.

Уже войдя в фойе — предупредительно распахнутая швейцаром дверь вызвала у Эскобара вежливый кивок — Пабло подумал, что очень устал и надо бы последовать примеру сына и лечь спать. В конце концов, «La almohada es un buen consejero» — «подушка — хороший советчик». Или, используя русский аналог: «утро вечера мудренее».

Вопрос с номером — или, точнее, номерами — Пабло решил очень быстро. Чопорные англичане на стойке администрации, «подогретые» купюрой в полсотни фунтов, сделали все быстро и четко, Эскобару не пришлось ждать вообще.

Собственно, супруга с ребенком, слпровождаемые Хесусом отправились отдыхать, ну а Пабло решил всё же повременить и прошествовал в местный ресторанчик, выпить горячего глинтвейна. Мерзкая погода мгновенно перестаёт быть таковой, когда ты сидишь в кресле у окна, с исходящей приятным паром кружкой.

— Главное, — усмехнулся себе Пабло, — на улицу не выходить.