Крылья за спиной - Саманта Миллс

Но теперь она бежала в стае. А это уже – самосовершенствование. Приложение тела к определенной цели. Не поддержание формы, а развитие способностей. В секте мехов Зене никогда не придется преуменьшать свои способности.

Вот как объяснить хоть что-то из этого брату? Как сказать человеку, которого сама же бросила: «Я была одна»?

Но ведь была же. А теперь не одна.

Вот какова была жизнь в Паве в те ранние дни, до того как мир изменился.

Каждое утро Зеня просыпалась на рассвете, толкалась в очереди в умывальню, а затем спешила во двор. Сначала молитва, потом зарядка, потом кухонное окно, где молчаливый повар с розовыми волосами выдавал им завтрак, который они заглатывали по пути на уроки.

Дальше под руководством Водайи они занимались теорией – заучивали наизусть писания святых, хором повторяли правила гигиены и ношения одежды, составляли планы военных кампаний, – но с подлинным нетерпением ждали послеобеденного времени, потому что именно оно было отведено для боевой подготовки.

Они осваивали все: пращи, луки, метательные ножи, сетеметы, дротики. Но берегли задор для настоящего боя: один на один, лицом к лицу. Клинки. Кулаки. Схватка! Соратники по очереди бились с новенькой, стремясь ее нокаутировать, и в течение следующих нескольких недель Зеня проводила больше времени на земле, чем на ногах.

Каждый синяк служил предметом гордости.

Случались и сюрпризы, самым большим из которых оказались проходившие раз в две недели занятия по механике с самым настоящим техником из округа Фэйан.

– Фэйан Санадор уже двадцать два года занимается экипировкой наших бойцов, – объяснила Водайя. – В ходе занятий вы должны научиться сами обслуживать свое снаряжение, ремонтировать крылья, устранять неполадки в полевых условиях. Он научит вас всему, что вам нужно знать. Есть вопросы?

Вопросов была тысяча! И Санадор, человек, посвятивший жизнь изготовлению крыльев и оружия, с радостью на них отвечал. Воплощение главного техника – от бронзовых значков в виде циркулей на отворотах куртки и набитого под завязку пояса с инструментами до белоснежных волос, которые не брала никакая химия.

– Милар! – удивленно воскликнул он, когда Зеня представилась. – Вот уж не думал, что доживу до этого дня. Ну, за тебя-то на экзамене мне беспокоиться не придется.

От комплимента она зарделась, а затем покраснела еще сильнее под недружелюбными или откровенно презрительными взглядами других учеников класса. Зеня быстро усвоила: в плане технологий, которые держали их в воздухе, секта мехов полагалась на техников, но без удовольствия.

(Однако Фэйан Санадор не ошибся: на экзамене ему за нее беспокоиться не пришлось.)

Зеня и рада была бы по вечерам проводить больше времени с отрядом, но, когда у всех остальных учебный день заканчивался, она оставалась с Водайей наверстывать упущенное. Потеря не беспокоила ее, ведь ей нужно было столькому научиться.

Она была стаканом, а Водайя – кувшином.

– Книжных знаний недостаточно, – не раз провозглашала наставница. – Потеть в спортзале недостаточно. В настоящем бою нет места колебаниям. Так нельзя стряхнуть нападающего, обдумать все и попробовать снова. Не станешь оружием – станешь мишенью.

Во время первых уроков Водайя снимала крылья. Зрелище получалось шокирующим. Прямо-таки интимным. Но все занятия Водайя вела бодро, деловито и эффективно. Она подробно показывала каждую последовательность маневров, а Зеня повторяла за ней снова и снова, пока не получалось как надо. Каждый вечер она приползала в расположение отряда, съедала оставленный товарищами холодный ужин и проваливалась в сон без сновидений. Наверстывала ли она упущенное? Поди пойми. Работа казалась бесконечной, а сколько еще впереди, Водайя не говорила.

Так, в непрерывном круговороте испытаний, овладения навыками и новых испытаний, прошло несколько месяцев. Зеня чувствовала, а потом и видела, как меняется ее тело.

Она похудела, но мышцы обрели упругость, а тело – гибкость и отзывчивость. Постепенно она стала выигрывать схватки с товарищами по команде. Поначалу с трудом, скорее за счет эффекта неожиданности, нежели благодаря мастерству, но с достаточной силой, чтобы заставить их напрягаться, стараться больше, драться по-настоящему.

В иные дни Водайя не скупилась на похвалу:

– Ты прирожденный воин, Земолай! Не позволяй никому убедить тебя в обратном.

Бывало, Зеня все делала не так.

– Ты отнимаешь у меня время! – рявкала Водайя. – Вязнешь в расчетах. Ты воин или исследователь? Давай сначала!

В такие дни Зеня тряслась от ужаса, уверенная, что к утру ее отчислят. Ни есть, ни спать она не могла. С рассветом проступок неизбежно оказывался забыт, но Зеня удваивала усилия в тщетной надежде избежать очередной выволочки.

Настроение у нее скакало от восторга (когда Водайя бывала довольна ею) до опустошенности (когда та выказывала разочарование). Ее хрипловатый голос Зеня слышала днем и ночью. Эта женщина держала в руках ее будущее, и девочка понятия не имела, на каком она свете.

(«Тебя послушать, ведет она себя по-мудацки», – писал Никлаус: в двенадцать лет он стремительно расширял свой словарный запас.

«Она хочет, чтобы мы стали лучшими, – отвечала Зеня. – Хочет, чтобы мы вкалывали наравне с нею. Я сама виновата, что всегда слишком много думаю…»

«Все равно по-мудацки», – резюмировал Никлаус.

И она перестала рассказывать ему о неудачных днях.)

После особенно ужасной тренировки Зеня плакала, пока не уснула, вымотанная до изнеможения и полного безразличия. На следующий день никто из товарищей ни слова не сказал, но Водайя вела себя ровнее, а Зене велела лишь повторить систему упражнений, освоенную ученицей еще пару недель назад.

– У всех воинов-победителей общие принципы: вера и преданность. – Водайя стояла так близко, что Зеня чувствовала ее дыхание. – Вера в свое божество. Преданность своему командиру. Вера в моральный авторитет. Преданность дисциплине.

Она придвинулась ближе. Подтолкнула Зене локоть чуть влево и приподняла ей подбородок на волосок выше.

– Я вижу тебя, Земолай, – тихо сказала она. – Вижу, как ты выкладываешься изо дня в день, – не думай, будто я не замечаю. На плацу я говорю то, что должна, но, пожалуйста, никогда не путай мои слова с моими чувствами. Ты молодец.

Зеня успокоилась и на следующий день показала себя безупречно.

(Кое-что из того, что она не могла впоследствии объяснить: как Водайя ухитрялась считывать малейшие колебания настроения и решать все проблемы. В обратную сторону это не работало – настроение у Водайи менялось стремительно, и пытаться предугадать перемены было неблагодарным занятием. Но эта женщина обладала талантом чувствовать потребности своих учеников. Она их просто видела.

Потом Зеня смаковала такие моменты. Когда ночь бывала омрачена бессонницей, она повторяла вопросы-ответы, словно молитву: «Почему она так сказала? Потому что