Конвой - Андрей Петров

Раненых унесли. На площади остались Егор, Химера и Кэп.

— Итак, — Кэп смотрел вдаль. — Гадюка жива?

— Ранена, но сбежала, — ответил Егор.

— Разумеется. — Он бросил взгляд на Егора. — Использовала фиолетовую пыль против вас?

— Да, — кивнула Химера. — Заставила их напасть друг на друга.

— Классический прием. Просто и эффективно. — Кэп задумчиво посмотрел на шрам.

Он помолчал, потом продолжил:

— Знаете, что интересно? После уничтожения "Террариума" его выпускницы разбрелись по всему Мешку. Некоторые, как вы, — он кивнул Химере, — пытаются начать новую жизнь. Другие, как Гадюка, продают навыки тому, кто больше заплатит.

— К чему вы клоните? — спросила Химера.

— К тому, что информация о местонахождении бывших террариумщиц стоит дорого. — Кэп усмехнулся. — Многие хотели бы знать, где искать таких... специалистов. Или где их избегать.

Химера напряглась.

— Вы угрожаете?

— Я торгуюсь, — поправил Кэп. — Вы выполнили работу, я выполню свою часть. Транспорт, припасы, проводник — все будет. Но...

Он сделал паузу.

— Мне интересно знать, куда направится Гадюка после вашей встречи. И что она знает о черном камне — судя по состоянию Кардинала, она что-то говорила.

— Она сказала, что Торговый союз не все рассказал о камне, — медленно произнесла Химера.

— Вот как? — Кэп затушил окурок. — Любопытно. Возможно, стоит это обсудить. Но не здесь и не сейчас.

Он повернулся к Гвозде:

— Покажи им, где отдохнуть. И проследи, чтобы к закату болотоход был готов.

— Есть.

Кэп сделал несколько шагов, потом обернулся:

— Кстати, Химера. Я знаю, что ты покинула "Террариум" до инцидента с Коброй. Проверял. — Он помолчал, словно взвешивая слова. — Но клеймо этой организации не смывается. Ни дождем Мешка, ни кровью врагов. Ты всегда будешь той, кем тебя выковали в тех стенах.

— Понимаю, — кивнула Химера.

— Вот и отлично. Отдыхайте. Болота не прощают усталости. — Он усмехнулся. — А мне нужно написать несколько писем. Появление Гадюки в этом секторе заинтересует многих.

Кэп ушел, оставив их под моросящим дождем. Химера смотрела ему вслед.

— Он использует информацию обо мне, — тихо сказала она.

— И о Гадюке тоже, — добавил Егор. — Но пока это нам на руку.

— Пока, — согласилась Химера. — В Мешке все временно.

Они пошли следом за Гвоздем. За воротами уже слышались первые вопли просыпающихся тварей. День в Мешке начинался.

Егор думал о странном разговоре. Кэп явно что-то задумал. Информация о бывших террариумщицах, черный камень, Торговый союз — все это складывалось в картину, которую Егор пока не мог разглядеть целиком.

Впереди был день отдыха и подготовки. А потом — болота. И что бы ни ждало их в "Высоте", Егор чувствовал: игра только начинается.

Глава 5. Гнилые болота

Мешок менял ландшафты как перчатки — небрежно, без всякой логики. Вот только что под гусеницами болотохода хрустела каменная крошка форта "Депо", а теперь машина уже месила жидкую кашу, в которой твердая земля растворялась, словно сахар в чае. Егор вел болотоход с той осторожностью, с какой сапер разминирует неизвестное поле — каждый метр мог оказаться последним.

— Правее бери, — негромко посоветовал Корешок. Проводник сидел рядом, вцепившись в поручень костлявыми пальцами. Семь лет по болотам — это вам не шутки. Семь лет смотреть смерти в глаза каждый божий день. — Видишь вон ту кочку с сухой травой? Значит, там твердо. Где трава растет — там можно проехать.

Егор кивнул, корректируя курс. В зеркале заднего вида маячили лица спутников — Кардинал машинально сгибал и разгибал восстановленную кисть, словно до сих пор не веря миксу. Химера сидела с закрытыми глазами, но Егор знал — она не спит, просто слушает. В "Террариуме" их учили слушать мир всеми органами чувств. Кроха проверял ленту пулемета — после вчерашней заварушки патронов осталось в обрез. Болт молча смотрел в окно, и в его взгляде читалась та особая пустота, которая приходит к людям, заглянувшим в лицо смерти и вернувшимся обратно.

— Корешок, — окликнул проводника Егор, — а почему ты согласился нас вести? Кэп хорошо платит?

Проводник хмыкнул — звук получился как у старого пса, которому наступили на хвост.

— Платит как платит. Дело не в камнях. — Он помолчал, подбирая слова. — Видишь ли, парень, в Мешке у каждого свой долг. Кто-то должен возить грузы, кто-то — охранять форты. А я... я вожу людей через болота. Это моя... как бы это сказать... функция. Предназначение, если хочешь красивых слов.

— И много провел?

— Достаточно. — Корешок сплюнул в окно.

Болотоход вздрогнул — правая гусеница нашла мягкий участок. Егор среагировал мгновенно, перебросив тягу на левую сторону. Машина выровнялась, продолжая медленное движение вперед.

— Хорошие рефлексы, — одобрительно кивнул Корешок. — Водитель из тебя что надо. Редкий дар в Мешке — чувствовать машину.

Егор хотел ответить, но слова застряли в горле. Потому что в этот момент он почувствовал Это. Странное ощущение, похожее на дежавю наоборот — когда знаешь, что что-то произойдет, но не понимаешь что именно. Черный камень в рюкзаке Кардинала словно вздохнул, послав по болотам невидимую рябь.

"Интересно, — подумал Егор, — это камень реагирует на мои мысли или я начинаю думать как камень?"

Философский вопрос пришлось отложить. Потому что Корешок вдруг напрягся, как охотничий пес, учуявший дичь.

— Стой. Мотор глуши.

— Что там? — Егор послушно заглушил двигатель.

— Слушай.

Дождь барабанил по крыше кабины свою вечную песню Мешка. Но сквозь этот белый шум пробивались другие звуки — скрежет металла, рокот мотора, пьяные выкрики.

— Мародеры, — констатировал Корешок без особых эмоций. — Болотные крысы. Шакалят по ночам, грабят тех, кто направляется в форт.

— Обойдем? — предложил Кардинал из кузова.

— Некуда. — Корешок кивнул в темноту. — Справа топь — засосет за минуту. Слева та же песня. Они не дураки, место выбрали с умом.

— Подождем, пока уйдут? — предложила Химера.

— И торчать тут до рассвета? — Корешок сплюнул за борт. — Днем тут твари просыпаются. Болотные. Они похуже пиратов будут.

Шум приближался. В сумерках замерцали огни — фары болотохода мародеров. Неуклюжая машина, обвешанная ржавым железом, выползла из тумана как доисторический жук.

— Пьяные вдрабадан, — оценил Корешок. — Слышите? Песни орут. Это