Ведьмы.Ру 2 - Екатерина Насута

class="p1">— Д-да… — рука разжалась и Лялин хвост выскользнул из пальцев бритоголового типа самой неприятной наружности. Вот так и тянуло ему пожелать чего-нибудь этакого.

Ульяна сделала глубокий вдох.

И выдохнула.

Что-то подсказывало, что ему и без ведьминых пожеланий хватит. Ляля же, крутанувшись, положила ладони на плечи типа.

— Какой славный… — и что-то было в её голосе такое, заставившее Ульяну вздрогнуть.

И как-то вот вспомнилось, что в мифологии, той, народной, по которой она зачёт автоматом получила, русалки значились отнюдь не милыми созданиями.

Но… это посторонние.

А Ляля?

Ляля же… она хорошая. У неё и лопаты нет.

Ляля потянулась и коснулась губами губ. Кто-то совсем рядом выдохнул, резко так, нервно даже. А Ляля отстранилась.

— Хорошо тебе?

— Х-хорошо.

— Любишь меня?

— Любит, любит, — проворчал дядя Женя. — Куда он теперь денется-то?

Чтоб.

А объяснить толком?

— И расскажешь? — Ляля провела пальчиком по щеке бандита, который явно впал в ступор. — Кто тебя послал?

— Так… это… Сиплый.

— Кто такой Сиплый? Он тут есть?

— Н-не-а.

— Ладно, мы к нему попозже заглянем, — согласилась Ляля. — А пока… скажи, что вам приказали?

— Забрать девку.

— Меня?

— Её вот, — бритый указал на Ульяну.

— Зачем она тебе, когда я есть? — Ляля чуть нахмурилась. — Или ты собрался меня променять?

— Я? Я… нет…

— Петенька, не ври.

— Всех забрать! Кто будет… она и другие… если девки. Им вот руки-ноги переломать, но чтоб не до смерти.

— Видишь, они тоже пацифисты, — сказал Мелецкий демону. — Не до смерти.

И Василий кивнул, заметив:

— Вижу. Точнее, слышу. Мне и раньше думалось, что у людей и демонов куда больше общего, чем принято считать.

— И потом куда? — продолжила допрос Ляля.

— Девку… ту, которая она, её Сиплому. И попугать. Не калечить, но так, чтоб…

— Самоубийцы, — дядя Женя покачал головой. — Определённо город дурно влияет на людей. Прям-таки реально способствует развитию суицидальных наклонностей.

— А остальных можно себе. Ну, на попользоваться… как обычно.

— То есть, это не первая ваша поездка?

— Н-нет.

Ляля кивнула и призадумалась, закусив губу. А тип остался стоять, вперившись в Лялю влюблённым взглядом.

— И много вы раньше… ездили?

— Так… не сказать, чтоб часто. Когда заказ Сиплому приходил…

Кто-то в толпе дёрнулся было, явно намереваясь отступить или вовсе позорно бежать. И Ульяна, обернувшись, рявкнула:

— Стоять! Пока не прикажу обратного.

— Улька, — Мелецкий попробовал дёрнуть плечом. — А может, в следующий раз ты как-нибудь разделять будешь? Вот им — стоять и не двигаться, а мы — типа свои.

— Своим двигаться можно.

Вот как это работает?

В магии тоже используют словоформы на начальных этапах обучения, но исключительно потому, что правильно поставленная фраза способствует установлению правильного дыхания.

Или восстановлению?

Главное, что дыхание опосредованно влияет на циркуляцию силы. В общем, всё понятно и логично. А тут? Где тут логика? Где здравый смысл?

— Спасибо.

— … а в прошлом месяце двоих девок взяли… — бритоголовый старательно то ли каялся, то ли делился богатым опытом.

— И что сделали?

— Так… известно, что. Того… ну… но они обычные! Не такие, как ты…

— Слушай, Васёк…

— Василий.

— Это детали. А ты и вправду душу забрать можешь?

— Могу.

— … потом продали.

— И что тогда с человеком будет?

— Зависит от того, кому я его душу отдам. На самом деле такие, порченные тьмой, весьма привлекательны для тварей бездны. И её можно использовать в качестве приманки. В последнее время наметилась проблема. Регулярная переработка тварей хаоса привела к значительному снижению их активности. Некоторые аналитики полагают, что имеет место в целом падение видового разнообразия и численности популяций, что в перспективе…

— Короче, ты её скормишь демонам?

— С юридической точки зрения тварей хаоса нельзя отнести к числу демонов…

— Нет, — Ляля погладила человека по щеке. — Мы не будем его скармливать демонам.

— С-спасибо, — бандит икнул. — Ты меня любишь?

— Конечно. А ты меня?

— Д-да…

— Сильно?

— Очень! — почти выкрикнул Петенька.

— Ляль, вот только давай без уголовщины, — дядя Женя подал голос. — Вспомни, что ты у нас русалка цивилизованная.

— Помню. Значит, любишь?

Петенька торопливо закивал.

— И всё для меня сделаешь?

Он закивал почаще.

— Всё-всё?

— Д-да…

— Тогда вот, — она повернулась к демону. — Васенька, солнышко…

Демон замер, явно насторожившись.

— Будь добр, отдай ему, пожалуйста, пистолетик.

— Зачем?

— Меня в детстве учили, что брать чужое нехорошо. Кроме того, остальные могут не согласиться пойти с Петенькой.

Василий наклонился и поднял упавший пистолет, повертел в руках и сказал виновато:

— Я его помял немного.

— Ничего страшного.

— У… у меня своя волына имеется! — с гордостью произнёс бритоголовый.

— А будут две. Пусть лучше у тебя. Ты ведь самый умный из них. Самый сильный, — голос вновь изменился, и теперь Ульяна буквально видела, как фигуру бритоголового окутало пушистое облако силы. Оно было зеленоватым, что болотная вода. И если присмотреться, становились заметны тончайшие нити.

Как водоросли.

Они облепили человека и… исчезли?

— Только ты знаешь, как поступить правильно.

Демон вытер пистолет белоснежным платком, а затем протянул бритоголовому.

— Возьми. А теперь слушай, что нужно сделать… — Ляля наклонилась к самому уху.

— Ведьма! — взвизгнул кто-то.

— Она — не ведьма, — Ульяна повернулась к бандитам. — Она русалка! Различать надо.

Глядели на неё с ужасом.

И ещё с ненавистью.

— А вот я — ведьма…

— Точно. Она ведьма, — улыбка Ляли была светла и невозмутима. — Улечка, а скажи им, чтобы Петеньку слушались? А то пистолетик — это хорошо. Но вдруг сбежит кто? Или стрелять начнёт… некрасиво получится.

— Вы все, — Ульяна прищурилась и уже с лёгкостью потянулась к силе. А та отозвалась. И как дальше? Отщипнуть немного… да, пожалуй… и выпустить?

Отпустить.

И сказать… пожелать…

— Слушайтесь Петра, — собственный голос прозвучал неожиданно громко. А сила, растёкшись облачком. — Делайте то, что он скажет…

— До конца недели, — подсказала Ляля.

— До конца недели. Да будет так.

Сила оборвалась.

Взлетела.

И исчезла.

— Петенька… — мурлыкнула Ляля. — Помнишь, что ты мне обещал?

—