Повелитель огня II - Алексис Опсокополос

Я же кивком дал знак Ясне и Добрану, что нам надо уходить назад к основной дороге. Когда мы отошли достаточно далеко от мужика, я сказал:

— Думаю, вы понимаете, что в Горовель нам соваться не стоит.

— Понимаем, — вздохнув произнесла Ясна.

— Понимаем, — повторил за ней Добран и добавил: — Только где мы теперь еды купим?

— Найдём какую-нибудь деревню, — сказал я. — Или будем охотиться. Лук и стрелы у нас есть. А ещё тут у нас кое-кто с первой стрелы грызнеца укладывает. Они, кстати, съедобные?

— Съедобные, — ответила Ясна. — Но не очень вкусные. Да и их ещё найти и выследить надо.

— Вкусно — это для нас сейчас непозволительная роскошь, — сказал я. — Достаточно, чтобы было съедобно. Кроме грызнеца, наверное, ещё кто-то водится в лесах, кого съесть можно?

— Водится.

— Ну значит, от голода не помрём. Меня сейчас намного больше интересует другое: куда ведёт основная дорога и почему она не указана на карте?

— Может, по ней гораны свои товары возят? — предположила Ясна.

— Вполне возможно, — сказал я. — В тот же Гардов они их привезли на телегах, значит, двигались не по бездорожью.

— Получается, если пойти по этой дороге, можно попасть в земли горанов, — продолжила Ясна логическую цепочку.

— Или в какой-то другой город, не указанный на карте, — сказал я. — И судя по состоянию той дороги, по ней ездят довольно часто. Либо редко, но при этом за ней хорошо следят.

— Мне всё же кажется, нет там никакого города, дорога ведёт к горанам.

— Пока не пройдём по ней до конца, не узнаем.

— А другого пути точно нет? — Крепинская княгиня посмотрела на меня так, будто я предложил ей пройти через вольер с голодными львами.

— Может, и есть, но я его не вижу, — ответил я. — А тут дорога, которая ведёт на север. Туда, куда нам и надо. Теперь я, конечно, начал сомневаться в точности карты, но если горы на неё нанесены правильно, то до них ещё около двадцати вёрст. Вполне возможно, что дорога ведёт не к горанам, что она куда-то свернёт или вообще пойдёт в обход гор, что было бы для нас просто идеальным вариантом. Но пока мы не пойдём по ней, мы не узнаем, куда она приводит.

— А в землях горанов точно нет скверны?

— Ну, Ясна! — воскликнул я в сердцах. — Ну опять двадцать пять! Огневики всем внушили, что на горанах лежит скверна, потому что они пользуются диким огнём. Ты уже несколько дней ночуешь у дикого огня, а я на нём нам еду грею. И ты после этого боишься скверны в землях горанов? Ну сколько можно?

— Ты прав, — вздохнув, согласилась юная Крепинская княгиня. — Но всё равно страшно.

— Тебе тоже страшно? — спросил я Добрана.

— Мне нет, — ответил мальчишка. — Я есть хочу.

— Тогда давайте быстрее отсюда уходить. Может, успеем поохотиться в предгорьях перед сном.

К основной дороге вернулись быстро — заставили гусаков бежать, затем свернули на север и продолжили путь в том же темпе. Через час дорога пошла вверх, и это было хорошо заметно. Ещё через час поменялась растительность вокруг — стало больше кустарников вдоль дороги, зелень стала сочнее, поля исчезли вовсе. До гор оставалось всего ничего.

А ещё через какое-то время мы остановились у большого указателя, стоявшего на обочине. Размером он был примерно метр на два и сделан из аккуратно подогнанных друг к другу досок, выкрашенных в белый цвет. И на этом белом фоне была выведена красная надпись на незнакомом мне языке. Странное письмо — то ли буквы такие, то ли руны.

Что значила эта надпись, для нас было загадкой, а вот под ней небольшими чёрными буквами на привычном мне языке Девятикняжья было написано: «Пути нет!» Были ли эти слова переводом странной надписи или на разных языках были написаны разные вещи, можно было лишь догадываться, но то, что проезд дальше был запрещён, было понятно. Кем запрещён и почему — неизвестно, но факт есть факт.

— Но мы же всё равно поедем дальше? — спросила Ясна.

— Думаю, было бы очень глупо разворачиваться и возвращаться, — ответил я. — Поэтому поедем. Но уже пора начинать присматривать места для ночлега. Здесь совсем другая природа, полей нет, не факт, что у нас получится слишком далеко отойти от дороги. Можно наткнуться на горную реку или ущелье, через которые не перебраться. А отойти надо, чтобы развести костёр и не быть замеченными. Поэтому дальше едем медленно и высматривает тропинки или ровные участки вдоль дороги, по которым можно уйти в сторону. Ещё нам надо…

Я запнулся — моё внимание привлекли пять всадников, мчащиеся по дороге на полной скорости в нашу сторону. Примерно за пятьсот метров до места, где мы стояли, дорога делала небольшой изгиб, обходя холм, поэтому издалека дружинников — а это были именно они, суда по одинаковой одежде и мечам в руках — мы увидеть не могли. И вот теперь они на полной скорости вылетели из-за этого холма и мчались на нас.

— Что нам надо? — переспросила Ясна.

— Убежать вон от тех дружинников, — ответил я, подавшись корпусом вперёд, смещая вес в седле и сжимая ногами бока гусака.

Ездовой ящер тут же отреагировал на привычный сигнал — присел, будто на пружинах, и сорвался с места. Ясна сделала то же, что и я, и наши гусаки рванули по дороге, оставляя позади себя странный указатель и, как мне очень хотелось верить, преследователей. Кто это был, за нами они гнались или просто ехали, а если за нами, то как узнали про нас — все эти вопросы меня пока не интересовали. Сейчас надо было просто оторваться от погони.

Время от времени я оборачивался, удовлетворённо отмечая, что расстояние между нами и преследователями не сокращается. А когда дружинники добрались до странного указателя, четверо из них и вовсе остановились возле щита. Лишь один какое-то время скакал дальше, подавая нам какие-то знаки рукой, но потом и он остановился, развернул коня и отправился к своим товарищам.

Спустя некоторое время и я решил остановиться, чтобы нормально осмотреться и перевести