Портальеро. Круг пятый - Юрий Артемьев

реалиями, и рассчитывает только на количество войск и качество вооружения. Ну а я просто запоминаю, кого и где нам надо победить. Ведь мои способности гораздо круче, чем у целого кавалерийского или артиллерийского полка. Но не надо расслабляться. Я такой же человек, как и все, из плоти и крови. И меня легко можно убить, выстрелив мне в голову или прямо в сердце. Думаю, что другие раны я смог бы пережить. Ну, разве что, если мне трубят голову, обратно я её не приделаю. И если я подорвусь на гранате… И тем более если я окажусь в зоне прямого поражения каким-нибудь артиллерийским фугасом…

Ладно. Не будем о плохом. Я же вполне себе спокойно могу сидеть далеко и глубоко в тылу, а сам тем временем собирать кровавый урожай на поле боя.

Сидя вдали от людей в этом диком лесу, я времени напрасно не терял. Это ведь только кажется, что мы сейчас находимся вдали от людей. Что для меня несколько десятков километров. Я тренировался, и выяснил, что дальность моих полётов может вполне достигать и ста километров, и даже чуть больше. Может быть, получилось бы летать и на более дальние расстояния, но рисковать пока что я не стал. Итогом моих полётов стало посещение очень интересного предприятия. Вряд ли бы я вообще когда-нибудь туда смог попасть, если бы не был магическим призраком-невидимкой. Так что, завод имени Дегтярёва в городе Коврове стал моей законной добычей. Помня, что в том времени, в которое мы планировали попасть, на вооружении в большом количестве были винтовки Мосина и пулемёты Максима, я решил, что патронов калибра семь шестьдесят два миллиметра для них тоже наделали достаточное количество. Так что я выбирал оружие только под этот калибр. Ручные пулемёты Дегтярёва разных вариантов пополнили мой арсенал.

Ну а ещё, появилась у меня одна задумка… Я поэкспериментировал со своим походным порталом в виде старого зеркала и посетил пару мест в будущем. Но об этом расскажу чуть позже.

А сейчас я сижу на берегу тихой речки и греюсь на солнышке, щуря глаза от удовольствия…

* * *

— Максим! — капризно сложив губки передо мной стоит абсолютно голая Машка.

Я сижу на берегу, щурясь от яркого солнышка. Тоже голый… Загораю.

— Макси-им! А когда мы уже свалим из этого леса? Я уже вся костром пропахла. Даже песком не оттирается. А ещё голову надо помыть. Даже с шампунем в реке не получается это сделать, как надо…

— А что, Ира тоже хочет, чтобы мы свалили из леса? — иронично спрашиваю я Машу, глядя, как наши голубки сидят голые на песочке и тихо-мирно разговаривают со счастливыми лицами.

— Не-а… Ей всё равно где. Лишь бы рядом со своим Олегом.

— Тебе Олег не нравится?

— Мне нравишься ты. А все остальные это…

— Ладно. Садись рядышком, поговорим.

Я давно собирался затеять этот откровенный разговор, но всё как-то не было подходящего момента. Ну а сейчас, как мне кажется, нужный момент настал. Ну, что ж… Значит пришло время поговорить начистоту.

Глава 7

Мы так привыкли притворяться перед другими, что под конец начинаем притворяться перед собой.

Хамелеон меняет цвет, а человек окраску.

Нагадил. Раз… И его нет. Он надевает маску.

Попробуй, оглянись вокруг! Забудь былые сказки!

И ты, и даже лучший друг, и все мы носим маски.

29 мая. 1982 год.

СССР. Владимирская область. Где-то в лесу.

Машка плюхается рядом со мной, и прижимаясь ко мне, заглядывает в глаза:

— Ты меня любишь?

— Маша! А когда ты успела стать такой?

— Какой такой?

— Какой-какой? Такой неискренней… Хватит играться со мной. Я же тебя давно знаю, и ты меня давно знаешь. Поэтому ты можешь со мною не притворяться, используя весь арсенал женских хитростей, а говорить прямо и откровенно.

— Но я…

— Маш! Давай сразу договоримся, как говорится, на берегу…

— Но мы и так на берегу.

— Это образное выражение. Договариваться надо на берегу, потому что потом в море что-то менять уже будет поздно.

— В каком море?

— Ты снова увиливаешь от прямого ответа.

— А я не знаю, что тебе ответить. Я боюсь…

— Кого? Меня?

— Нет, дурачок… Я боюсь, что снова потеряю тебя.

— Раньше ты ничего не боялась.

— Раньше я не знала, как это больно — терять…

— Но теперь же нечего бояться?

— Теперь я ещё больше боюсь. Каждый день, просыпаясь, я боюсь открыть глаза. А вдруг это всё мне приснилось, вдруг это только сказка…

Глаза у Машки вдруг стали влажными и заблестели, как изумруды, отражая свет солнца. Я попытался прижать её к себе, но она, упёршись руками мне в грудь, пристально посмотрела мне в глаза и потребовала с такой горячностью, что я поверил в её искренность…

— Пообещай, что никогда меня больше не оставишь!

— Обещаю! — ответил я, понимая, что именно сейчас говорю чистую правду. — Но и ты мне пообещай, что перестанешь врать и притворяться. Я ведь чувствую, когда ты это не ты, а некая маска, придуманная тобою исключительно для меня.

— Я не вру. — всхлипнула девушка.

— Сейчас, может быть, и не врёшь. И тогда, на крыше, когда ты лупила меня своими кулачками, ты тоже была искренна. А вот когда ты ластишься ко мне…

— Но я ведь и правда, в самом деле, люблю тебя. Люблю уже давно…

— Маша. Я всё понимаю. Но одной влюблённости нам будет мало. У нас впереди много всего такого, что… Я даже сам не знаю. Как сказать. Мы должны будем стать одним целым. Думать одновременно и понимать друг друга без слов.

* * *

Боже мой… Что я несу? Требую от девчонки откровенности, а сам плету какую-то ахинею. Видно же, что она готова за мной бежать как хвостик за собакой. Ну а я… А мне сего лишь жалко её. Как там говорил тот француз? Мы в ответе за тех, кого приручили? Ну, да. В ответе. В беде я её не брошу. Вытащу из любой задницы, куда бы она снова не влипла. Но люблю ли я её? Вот в чём вопрос…

Я эгоист? Ну, да. Эгоист, и даже эгоцентрист до мозга костей. А всё что я делаю для других, я делаю в первую очередь для