Планета парадоксов - Ирина Седова

Деятельная натура Рябинки требовала немедленного выхода накопившемуся раздражению. Терпеливо ждать неизвестно чего — это была пытка, хуже которой не мог бы придумать для Рябинки и злейший её враг! Она устала. Ее тянуло домой, к оставленным ею ребятам, к сизым пескам Лиски.

Рябинка включила телеприёмник и принудительно застави-ла себя смотреть всё подряд. Но телепрограммы её раздражали, и мысли её только посредством внушительной дозы силы во-ли следили за перипетиями похождений телеперсонажей.

Несколько заинтересовал её художественный фильм, основной сюжет которого вращался вокруг производства воды из твёрдых пород. Оказывается, когда-то на этой планете тоже, как и у них на Лиске, была нехватка воды. Искусственная гидросфера — и такая роскошная! Неужели правда? В титрах мелькнуло, что сюжет основан на реальных фактах. Вот бы «Саваофу» показать, уж он бы иззавидовался.

Но рассусоливать из этого фактика полуторачасовую драму — нет, выдержать такое надругательство Рябинкины нервы были не в состоянии.

А тут еще этот маньяк! Неужели Эльмар сказал ей правду, и этот тип решил расправиться с ней, Рябин-кой, только за то, что она чужачка? Может, художник что-то перепутал, и зря она ему доверилась? Ведь всем известно: эти деятели искусств обожают важничать и напускать на себя загадочность.

Экстренный выпуск новостей, последовавший за водяной драмой, вынудил ее, наконец, убедиться: Эльмар ничего не перепутал, и прячется Рябинка не зря. Жертвой маньяка стали ещё две девушки, обе черноволосые и обе в голубых комбинезонах. Одна из них находилась в очень тяжелом состоянии.

Но поверить Эльмару не обозначало успокоиться. Наоборот, нервная система Рябинки окончательно дала сбой. Она заметалась по номеру, разрываемая на части целым коктейлем различных чувств и желаний. Опасность опасностью, но она просто не способна была допустить, чтобы кого-то убивали вместо неё.

Эльмар отправился рисковать ради неё своей жизнью — прекрасно, это его право, это ещё можно было принять. В конце концов, он мужчина. Но девушки здесь при чём? Агнцы на заклание, что ли? Как же сильно надо ненавидеть, чтобы убивать невинных людей только за то, что они на кого-то похожи? Ведь уже трое вместо нее одной, а она торчит здесь, как глупая кукла с опилками в голове вместо мозгов!

«Может, мне объявиться?»

Но она тут же вспомнила роковое «её обезвредят». Желание объявить себя мигом улетучилось, и разум услужливо выдал этому оправдание:

«Но тогда преступник затаится. А он ведь — псих. Что-то еще взбредет ему в котелок, и я снова окажусь без вины виноватой. Например… Надо поставить себя на его место… Что бы ты сделала, если бы хотела бороться с туземцами?»

Рябинка похолодела: корабль! Как она только могла забыть? Что, если преступник уже подбирается к ее звездолету?

«А ведь это мысль. Там его, значит, и надо ждать.»

«А если он догадается? Нет, давай-ка ещё разок поставим себя на его место…»

«Совсем запуталась… Значит, так. Предположим, он понял, что я разгадала его намерения…»

Если бы кто-нибудь мог разобраться сейчас в хаосе Рябинкиных мыслей, он бы убедительно разъяснил ей, что логика маньяка отличается от логики нормального человека, и что проблемы местного населения должно решать само местное население. Ей же лучше под шумок сделать ещё одну попытку прорваться на корабль, а не ловить убийц. Но, поскольку направить Рябинкины мысли к такому очень правильному и полезному для неё выводу было некому, намерение во что бы то ни стало не допустить дальнейшей гибели людей вылилось у нее в требование немедленного действия. Ситуацию надо было разрешить во что бы то ни стало.

«Если я помогу местным жителям поймать маньяка, я сразу убью двух зайцев: докажу им, что я нормальная и избавлюсь от опасности. А где маньяка ловить? Там, где он рассчитывает меня встретить. Он думает, что я рвусь немедленно слинять. Значит, намереваясь меня уничтожить, он должен вечера проводить не где-нибудь, а возле Долинного, чтобы подкараулить меня при подходах к звездолету.»

«Бояться мне нечего: с заколкой-материализатором я могу все, что угодно, и никто мне ничего не сделает.»

Подумав, Рябинка подошла к столу и написала записку:

«Эльмар! Извини, я не сумела сдержать своего обещания. Я найду тебя сама. Р. Д. Кенсоли.»

Отдав записку дежурной в холле гостиницы, она пошла к стоянке машин. Как ни странно, на душе у нее снова воцарились тишь и благодать. Ракетка послушно понесла её к месту её первых приключений на новой Земле. Пролетая над Долинным, наша героиня покружила немного над домиком возле аллеи из синих тюльпанов. Как хорошо ей было в гостях у Мартина! Жаль, что такие парни, как он, не интересуются дурнушками вроде Рябинки. Хорошо бы он вышел хоть на пару мгновений… Но Мартин так и не вышел.

Сердце у Рябинки бешено заколотилось, когда она поставила ракетку на берегу озера и вышла. Поминутно оглядываясь, она ступила шаг, другой. Никого не было. И она пошла, держа руку в кармане, где лежал приготовленный пистолет с усыпляющими капсулами.

А вокруг было прекрасно! Тонкий аромат смолы разливался в воздухе. Стройные стволы кедров легонько покачивались под ветром, и словно шепот пробегал по верхушкам. Казалось, они тихо стонут, оплакивая её молодую жизнь, которой суждено, быть может, нелепо оборваться.

«Как глупо, — думала она. — Как всё это было безнадежно глупо.»

Сделав крюк, Рябинка отыскало знакомое место возле края рощицы и свою берёзу. Старый комбинезон её по-прежнему лежал под корнями, прикрытый пучком травы, и ножичек валялся рядом. Космонавтка переоделась и переложила пистолет из кармана платья в боковой карман курточки.

Между тем сумерки сгустились, а преступник всё не появлялся. Рябинка совсем упустила из виду, что шум деревьев скрадывал звук её легких шагов. Догадалась она об этом, когда стемнело окончательно. Дело зашло в тупик. А между тем, если её расчет был верен, то преступник находился где-то рядом. И Рябинка решилась на последнее. До края березняка было совсем немного, а дальше, стоило ей пройти пару сотен шагов…

И она сделала эти шаги.

Взревела сирена, и луч прожектора выхватил её фигурку из темноты. И не успела Рябинка ступить в тень первых деревьев, как смутный силуэт возник перед ней. В лицо ей ударил противный запах перепрелого сена, мгновенно смешавшийся с уже знакомым резким и удушливым. Она выкинула вперёд правую руку с пистолетом и выстрелила.

«Как просто…» — подумала она, теряя сознание. Медленно падая на землю, она увидела над собой лицо худощавого мужчины с пронзительными глазами. И