Планета парадоксов - Ирина Седова



  

Суперромантизм или…

Рябинка долго не могла понять, где она находится. Всё вокруг неё было зелёным: стены, стулья, шторы, даже ковёр на полу и потолок. Она спорила с «Саваофом», потом открывала глаза и опять плыла куда-то по бирюзовым волнам. Перед ней вставало худое вытянутое лицо с прон-зительными глазами, и рука с аэрозольным баллончиком тянулась к ней, лишая её воздуха, не давая дышать.

Рябинка крутила головой, силясь приподняться… Она вновь оказывалась в зелёной комнате. Русоволосая девушка с чёлкой опускала её на подушку и подносила к носу шланг с кислородом. Перед воспалённым взором Рябинки проносились её товарищи, которые спрашивали, скоро ли она привезёт семена, а бабушка всё допытывалась, не забыла ли она сумку. Но тянущаяся рука и худое лицо с пронзительными глазами мучили её сильнее всего.

Наконец, в один прекрасный миг сознание Рябинки окончательно прояснилось. Она увидела, что лежит на кровати и попыталась встать.

— Чем меньше ты будешь двигаться, тем лучше для тебя будет, — услышала она.

Слова эти принадлежали русоволосой девушке с челкой. На девушке был белый халатик и косынка. И Рябинка догадалась, что находится в больнице.

— Преступника поймали? — спросила она, задыхаясь.

— Конечно, поймали. Сразу нашли, рядом с тобой. Медсестра поправила что-то в Рябинкиной постели и добавила:

— Денька четыре тебе придётся провести здесь.

Рябинка опять впала в полубредовое состояние. На следующий день она почувствовала себя достаточно выспавшейся, чтобы вспомнить: ее ждут. Пусть она больна, но глаза, уши и язык у нее есть?

— Включите, пожалуйста, телевизор, — попросила она медсестру.

— Боюсь, доктор не позволит, — сказала медсестра.

Всё было ясно: информации из окружающего пространства не будет. Что ж, ещё вопрос:

— Где я нахожусь?

— В больнице.

— Это понятно. А где именно?

— В Долингорде.

Это уже утешало. Значит, обыкновенная больница, и её в самом деле только лечат, а не что-нибудь иное. Но можно проверить:

— Доктор Мартин Фот сегодня работает?

— Конечно. У него как раз начался обход. Да вот он сам, и всё тебе объяснит.

Мартин подошёл к Рябинкиной кровати. Рябинка взглянула на него, и вдруг горькие слёзы полились по её щекам. Ну почему, почему она так некрасива?

— Вы на меня не сердитесь? — спросила она.

— За что мне на тебя сердиться?

— Что я тогда удрала.

— Никто на тебя не сердится. Любой бы на твоём месте растерялся. Выздоравливай скорее.

— Разве я слепая? У вас все словно помешались на страхе перед тьеранским вторжением.

— К тебе это не относится. Вон, какие стихи про тебя напечатаны в сегодняшней газете.

Он вынул из кармана сложенный вчетверо номер и, положив его на столик возле Рябинкиной кровати, незаметно вышел. Рябинка пробежала глазами по заголовкам и наткнулась на крошечную поэмку из восьми строф. «Инопланетянке», — называлась поэмка.

Расскажи мне о звёздах,

О планетах, полётах,

О Галактики вечной

Неустанных заботах.

Твой отказ не предвижу,

В своей жизни беспечной

Я ведь их не увижу.

В душе у Рябинки зазвучала тихая уютная музыка. Ей сразу как-то стало понятно, кто был автором поэмки. Конечно же, Эльмар! Она словно слышала его голос…

Я ведь их не увижу,

Той земли обаянья,

Из туземного камня

Бусы я не нанижу.

Не нырять мне в Тех Водах!

Вижу я с расстоянья

Бесконечности отдых.

Бесконечности отдых…

Может быть, его нету?

Как безгазовый воздух

В неизменных породах

Неподвижной планеты.

Как познать мне им цену

И туманностей пену?

Расплывчатые, но чудно прекрасные картины, казалось, проступали сквозь газетные строчки. Они что-то будили в душе Рябинки, словно звали куда-то…

И туманностей пену,

Их волшебные краски,

Я б запомнил как сцену

Из нечаянной сказки.

Но в бездонных угодьях

Их жемчужные гроздья

Не встревожу надменно.

Не встревожу надменно

Тем ли, этим манером

Я покой твой чрез меру.

Подозреньем мгновенным

Я тебя не унижу.

Только вот твою веру

Как к себе я приближу?

Как к себе я приближу

Зелень глаз твоих странных?

Я теперь ненавижу

Тяжесть пут своих тайных.

Полно завов нежданных

В их глуби переменной

Ариозо Вселенной.

Ариозо Вселенной

Разногласую стаю

Я послушать мечтаю.

И найду ли замену

Этим песням — не знаю.

Звёздный зов в тех аккордах.

Расскажи мне о звёздах!

Расскажи мне о звёздах,

Я ведь их не увижу.

Бесконечности отдых

И туманностей пену

Не встревожу надменно.

Как к себе я приближу

Ариозо вселенной?

Первая буква каждой строки в последней строфе была выделена красной краской. Буквы эти перед Рябинкиным взором оторвались от своих мест, проплыли и выстроились в одну строчку, вдруг образовав одно слово: «Рябинка.»

И Рябинка заснула.

А утром следующего дня медсестра принесла Рябинке ворох свежих газет. Рябинка взяла одну из них и почти сразу наткнулась на большую подборку. Статьи разных авторов, напечатанные разным шрифтом, были объединены общим заголовком:

СУПЕРРОМАНТИЗМ ИЛИ ВОЗВРАЩЕНЧЕСТВО?

Заметки по поводу стихов Э. Кенсоли

«Инопланетянке».

Рябинка прочитала одну рецензию, другую. Статейки были едкие, хлесткие. Особенно задевала за живое одна из них.

«Наш многообещающий поэт Кен Эльмаров возвестил о начале новой эры в поэзии Земли — эры суперромантизма. На сей раз он решил скрыться под псевдонимом «Кенсоли».

К чему такие сложности? Неужели для него наш читатель настолько неискушен в литературе, что не сумеет разобрать, где когти льва, а где уши осла? Или поэт надеется таким образом узнать, не исписался ли он, не живёт ли за счет своей прежней популярности?

Нет! Этот плохо состряпанный маскарад, это шитое былыми нитками кривляние служат одной цели: лишний раз покрасоваться перед читателем своей скромностью и одновременно блеснуть новой, ещё никем не опробованной темой. Что ж, разберем, стоит ли его опус тех похвал, которые ему расточает некоторая часть нашей молодёжи.

Первое, что бросается в глаза — неопределенность жанра. Для стихотворения это слишком длинно, для поэмы — коротко. Кажется, что поэт на сей раз