Крест за Базарджик - Андрей Владимирович Булычев

– Ещё чего, пусть догоняет! – не согласился с ним штабс-капитан. – У тебя что, Дмитрий, лошадей в запасе много? Всё, сами теперь, без казаков дальше идём, на себя только и можно надеяться! И на тот провиант с фуражом, что на вьюках едут.

Двадцать третьего марта прошли Тульчу и повернули с Бабадагской развилки на юго-запад. Двадцать шестого, когда солнце уже зацепилось нижним краем за верхушки дальнего леса, грязный и пропылившийся отряд достиг пикета перед северным редутом гирсовских укреплений.

Глава 8. Стародубовский драгунский полк

– Вон там пока, на дальнем выгоне вставайте, – указывал место для ночёвки дежурный капитан. – Есть ещё провиант при себе? А то к интендантским бесполезно до утра подходить. Всё равно ведь у вас бумаги о постановке на довольствие не выправлены.

– Осталось немного дроблёнки, – ответил Копорский. – И овса по паре гарнцев на лошадь.

– Ну вот и ладно, – сказал капитан. – Скажу, чтобы сухарей вам мешок отвезли. Пока хватит. Сами со своими офицерами и нижними чинами пораньше в штаб завтра подъедете. Чтобы уже после сигнала «Заря» могли к господину полковнику зайти. И себя получше в порядок приведите, мой вам добрый совет. – Он окинул взглядом мятый, запылённый мундир Копорского. – Фома Петрович командир строгий, коли небрежение в чём-нибудь приметит, потом по службе задёргает. Аверьян, поди сюда! – крикнул он стоявшему подле часового унтер-офицеру. – Проводи новоприбывших к дальнему выгону у кривой старицы! Потом им мешок сухарей туда завезёшь, я Епифану Наумычу скажу, чтобы приготовил. Проводят сейчас вас. – Он снова повернулся к старшему нарвцев. – Дрова в рощице наготовите, она недалеко совсем. Воду лучше из ручья берите, в старице она гнилая. Ну всё, езжайте, а то вон как быстро стемнело.

Унтер проводил до указанного места отряд, а сам отбыл за обещанными капитаном сухарями.

– Разбиваем лагерь! – скомандовал Копорский. – От каждой артели трое за дровами, остальные палатки натягивают и место обустраивают! Шевелимся, братцы, быстрее устроимся – больше отдохнём!

– Ярыгин Степан, бери Казакова с Медведевым, ступайте в рощу, ищите сухостой, – распорядился Тимофей. – Чуть позже и Смирнов к вам с вьючными подойдёт. Марк, ты пока свою строевую обихаживай, потом отгонишь обеих наших вьючных кобылок к роще, загрузите на них дрова. Ваня, наш караул первый сегодня, выставь пока Фрола в часовых, потом другим его поменяем.

– Понял, вашбродь, будет исполнено, – заверил, кивнув, Чанов. – Очепов, поди сюда! Ты чего там с вьюком вошкаешься?

– Егор, палатки пока выставляйте! Быстрее, быстрее, братцы! – подгонял свой десяток Марков. – И костерок хотя бы из бустылов[9] запалите. Глядишь, развиднеется хоть немного!

Прошло не более получаса, а на большой поляне рядом с заросшим камышом озером уже пылали два костра и белели натянутые на шесты парусиновые палатки.

– Всё, хорош коней обихаживать, ступайте уже! – поддёрнув растянутый полог, крикнул Чанов. – Готовщики всё сами дальше подправят.

– Поправим, поправим, идите. – Балабанов махнул рукой. – Только воду коням не в самой старице черпа́йте, а из ручья. Слышали, что местные говорили? Там, в старице, она болотом отдаёт, мы проверяли.

Поужинав, принялись чинить мундиры и обихаживать амуницию с оружием и обувью. У офицерских денщиков для такого дела были припасённые посудины с самодельной ваксой, основу которой составляли сажа, топлёное сало и пчелиный воск. По приказу командиров каждый из драгунов получил её немного для себя и теперь усиленно натирал сапоги, полируя грубую кожу.

– Ну куды так густо зады мажешь, в носы больше втирай! – Проходивший мимо Клушин дал подзатыльник Гришке. – Там, где на виду, нужно гуще мазать. Не получишь более сапожного вара!

– Ну чего ты дерёшься, Степанович? – пробурчал, поправляя фуражную шапку, Казаков. – Сейчас я размажу потоньше для начала, а потом до блеска всё разотру. Бранливые все какие-то, только бы покричать.

Уже далеко за полночь стоянка угомонилась, горели только два костра да мелькали в освещённом их кругу фигуры часовых. От озёр, образовавшихся на месте старого речного русла, тянуло холодной сыростью, и драгуны кутались в свои бурки. Под утро ещё больше похолодало, туман стелился по степи, укрывая, словно бы гигантским одеялом, придунайскую равнину и заросли камыша. Глаза уже начали различать фигуры пасшихся лошадей и лесную опушку.

– Яшка, подымай Пестова! – крикнул дальний караульный. – Он сказал, до зари его разбудить!

Вскоре на стоянке началось шевеление, вылезшие из палаток первыми унтеры растолкали рядовых, а потом поднялись и господа офицеры. К ручью убежали за водой очередники-готовщики, запылали под котлами костры, слышался людской гомон. Солнце вынырнуло из-за горизонта, и от недалёких предместий до выгона долетели звуки труб и барабанный бой.

– В крепости побудку бьют. – Копорский кивнул в сторону дальних строений. – Седлайте коней. Всё, время, собираемся, на ходу сухари догрызёте.

– Собираемся! Собираемся! – послышались окрики, и вскоре над залитыми кострами поднялись облака пара. Не прошло и четверти часа, как свернувшие лагерь драгуны выехали с места ночёвки в сторону передовых ретраншементов. Около восточных ворот пришлось прождать больше часа, капитан, командовавший караульной сменой, оказался человеком дотошным, и, пока не приехал поручик из штаба с подтверждением о запуске отряда нарвцев, драгуны простояли под наведёнными жерлами двух орудий.

– Вид у вас не совсем обычный, господин штабс-капитан, – пояснил ехавшему рядом Копорскому провожатый. – Погоны на ваших драгунах розовые, как в Санкт-Петербургском полку, а вот воротник уже не такой, как у них, а тёмно-зелёный, с розовой выпушкой. Металлический прибор[10] белый, а не жёлтый, значит, опять не петербуржцы. А может, вы вообще лазутчики неприятельские, которые не знают порядка в форме? Да ещё и сабли у вас как у турецкой кавалерии вместо наших палашей, и шкуры какие-то за сёдлами приторочены. Необычно всё это, не так, как у нас. Кто же знал, что вы к нам прямо с Кавказа прибыли? И старый начальник караула уже сменился и про вас новому сказать забыл. Хорошо ещё, что картечью не ударили.

– Да уж этого ещё не хватало, – проворчал Копорский. – Более двух тысяч вёрст пройти и быть убитым своими же, прямо у ворот крепости.

– Да ладно, обошлось ведь, – отмахнулся поручик. – Ну вот мы и приехали. Вам бы, господин штабс-капитан, сначала самому пройти к их превосходительству, а уж потом коли он пожелает, то и на остальных прибывших глянет.

Спешенные драгуны построились в две шеренги на площади, в левой руке у каждого зажаты поводья, правая свободная: у офицеров – для отдания воинского приветствия, у нижних чинов – чтобы прижать сжатую в кулак