Надуй щеки! Том 8 - Сергей Викторович Вишневский

— Именно, — кивнул Чан. — Обычные звонки дают только частичную картину. А так я увижу, кто действительно ищет такие полуприцепы, и смогу на этом построить стратегию. В конце концов, сроки сейчас не горят, так что я могу себе позволить немного поэкспериментировать.

В этот момент телефон Чана коротко завибрировал. Он машинально взглянул на экран, и его расслабленное выражение тут же сменилось сосредоточенным.

— Что-то серьёзное? — спросила Юми, заметив перемену в его лице.

— Кажется, да, — пробормотал он, открывая уведомление. — Кто-то заинтересовался всей партией разом.

Юми округлила глаза.

— Серьёзно? Кто?

Чан прокрутил сообщение и нахмурился. Имя покупателя было коротким, лаконичным и совершенно незнакомым.

— Фуко… — прочитал он вслух, пытаясь припомнить, помнит ли эту фамилию. — Хочет всю партию сразу и даже не собирается торговаться. Кажется, я нашел идеального клиента!

Глава 8

Студия популярного ток-шоу. Прямой эфир.

— Вы смотрите «Звездный разбор», и сегодня у нас самая жаркая тема недели! — ведущая шоу Канг Ми Рэ широко улыбнулась, окидывая взглядом зрителей в студии и миллионы людей у экранов. — «Грязь под ногтями» — новички, которые перевернули индустрию с ног на голову! Кто-то считает их настоящей революцией, а кто-то дешевой провокацией. Сегодня мы с вами разберёмся в этом вопросе!

На экране позади ведущей вспыхнули кадры с концерта: девушки в черных платьях, охваченные неукротимой энергией, выкрикивали в микрофоны строчки своей песни, а толпа перед сценой бурлила, ревела, словно гигантская волна, готовая поглотить всё вокруг. Режиссер специально выбрал именно этот момент — тот самый, когда эмоции достигли предела, когда зрители перестали быть просто толпой и стали частью безудержного вихря, порожденного этими дерзкими девчонками.

— Итак, у нас в студии наши уважаемые эксперты! — Ми Рэ указала на гостей, сидящих вокруг круглого стола.

Первым заговорил Ли Сон Мин, известный музыкальный продюсер, который работал с крупнейшими кей-поп агентствами.

— Давайте будем честными, — он скрестил руки на груди и хмыкнул. — Такие вещи случаются раз в десятилетие. Они рискнули, сделали что-то неожиданное и это сработало! Думаю, этих девочек ждет большое будущее в кей-поп индустрии.

— Будущее? — фыркнула Пак Су Джи, музыкальный критик с безупречной репутацией, но очень острым языком. — Бросьте, Сон Мин. Неужели вы купились на этот дешевый пиар-ход? Вы слышали их «манифест»? Они играют на чувствах зрителей, притворяются, что меняют индустрию, но на самом деле это просто искусственный хайп.

— Искусственный хайп? — возмущенно поднял брови Сон Мин. — Су Джи, давайте вспомним, как индустрия приняла Дарк Чери в свое время. Или Найт Чейсер. Их тоже не сразу приняли, но теперь их обожают — они стали настоящими идолами! Почему вас так раздражает, что кто-то пытается сделать что-то новое?

— Потому что это не новое, — холодно парировала Су Джи. — Это просто дерзкая обертка для того же самого айдол-контента.

— А мне нравится! — вмешался Чон Ён Хо, журналист и музыкальный обозреватель. — Они вызывают эмоции, а это главное. Посмотрите, сколько споров! Значит, они уже победили.

— Посмотрим, — пробормотала Су Джи, качая головой.

Ми Рэ слушала дискуссию с довольной улыбкой, но потом, когда голоса начали накаляться, она привлекла к себе внимание, а затем сделала театральную паузу, заставляя всех замолчать.

— Я рада видеть, что мнения разделились… Но! У меня есть кое-что особенное, — она наклонилась ближе к камере, ее голос стал тише, чтобы максимально нарастить напряжение. — Сенсация. Прямо сейчас. И я уверена, что после этого эфира ваш взгляд на «Грязь под ногтями» полностью изменится.

Наступила напряженная тишина.

— Встречайте… — Ми Рэ повернулась к входу в студию. — Глава крупнейшей развлекательной корпорации… Ким Су Хон!

Двери открылись, и в студию уверенным шагом вошел мужчина в дорогом темном костюме. Он не смотрел по сторонам и не спешил. Его губы были тронуты легкой усмешкой, а в глазах читался холодный расчет.

Су Джи подняла брови. Сон Мин сел ровнее. Даже зрители в студии замерли и осторожно переглядывались.

Ким Су Хон остановился у стола, окинул экспертов коротким взглядом, затем поднял микрофон.

— Благодарю за приглашение, — произнес он ровным голосом. — Думаю, настало время рассказать правду.

Ми Рэ улыбнулась еще шире, наслаждаясь напряжением, повисшим в воздухе.

— Мы все во внимании, господин Ким.

Он сделал паузу, слегка наклонив голову, а затем, нарочито медленно, произнес:

— Сегодня я пришел сюда, что бы ответственно заявить, что «Грязь под ногтями» — это ложь.

В зале прокатился приглушенный гул — кто-то ахнул, кто-то тихо зашептался, другие недоверчиво переглядывались.

— Эти девочки, этот стиль, их «манифест»… — Су Хон провел пальцами по вороту пиджака и продолжил, чеканя каждое слово: — Всё это не принадлежит Паку Йонгу. Потому что это полностью мой проект, который он наглым образом украл! И у меня есть доказательства всему этому!

И после этих слов возмущение зрителей было уже не остановить…

* * *

Джисон медленно застегнул молнию на сумке, машинально проверяя, все ли нужные вещи он взял. Документы, одежда, несколько мелочей, которые не хотелось оставлять, — всё, что поместилось в небольшую дорожную сумку. Остальное… Остальное заберут грузчики. Он даже не собирался тратить на это время.

Джисон огляделся. Этот дом…

Еще недавно он ненавидел его каждой клеткой своего тела. Это место было символом всего плохого, что он испытал за последние месяцы. Унижение, боль, беспомощность… ему еще никогда не было так плохо. Каждый предмет в этом чертовом доме напоминал ему о том, как его безжалостно ломали, постепенно убивая в нем прошлого Джисона.

Он ненавидел эту кухню, где когда-то стоял с трясущимися руками, не зная, что делать с ножом и продуктами, потому что никогда в жизни не готовил себе сам. Ненавидел эту гостиную, где сидел в темноте, охваченный отчаянием, потому что впервые столкнулся с настоящим одиночеством.

Ненавидел эту спальню, где выплёскивал злость на подушку, где лежал, уставившись в потолок, пытаясь найти хоть какую-то опору, но находил лишь собственную растерянность.

Казалось бы, что он должен продолжать ненавидеть этот дом, но вместо этого он чувствовал… теплоту.

Не благодарность. Не радость. Но и не отвращение.

Это место больше не было чужим. Оно было частью него самого. Его жизни и того, кем он в итоге стал.

Он должен был радоваться, что уходит, но почему-то в груди было странное чувство, похожее на прощание.

Он взял сумку, последний раз окинул взглядом общий зал и, не позволяя себе передумать, вышел за дверь, оставляя позади всё, что здесь пережил.

Город встречал его прохладным воздухом и тишиной, в которой слишком отчётливо звучали