Потерянные крылья - Морган Дэйл

Кристофер знает, что Джейсон сидит некоторое время у костра, но как долго – остается загадкой. Крис засыпает раньше, чем волк ложится. Ночь тихая и спокойная. А вот утро таковым Кристоферу не кажется. Возможно, было бы куда лучше совсем не пытаться отоспаться.

Глава 13

Крис открывает веки и тут же закрывает их обратно. Свет режет глаза, тело словно окунают в холодную воду. Озноб пробирает до костей, но футболка с нечетким логотипом заправки настолько мокрая от пота, что ее, кажется, можно выжимать.

Крис слышит, как рядом шевелится Джейсон, просыпаясь. Он встает, бродит вокруг, собирая вещи. Кристофер старается не двигаться. Кажется, с каждой секундой ему становится все хуже и хуже. Отвратительная тошнота подбирается к горлу, а кости ноют, словно их ломают.

Кристофер чувствует, как его плеча касается чужая ладонь. Он приоткрывает глаза и смотрит в лицо Джейсону, пытаясь собраться с силами, чтобы сообщить, как ему плохо. Настолько, что он, наверное, сейчас умрет. Джейсон, судя по обеспокоенному лицу, понимает это и без слов. Он исчезает на пару мгновений и появляется рядом снова всего через секунду с бутылкой воды.

Как только Джейсон пытается его приподнять, Кристофер чувствует резко возрастающую тошноту, и вскоре его вчерашний ужин оказывается на траве. Коуэлл убирает мокрые от пота волосы с его лица и прикладывает к губам горлышко бутылки.

Через некоторое время ко всему уже имеющемуся добавляется головная боль, все его тело трясется, сердце заходится в бешеном ритме. Крис не сдерживает болезненных стонов. На лоб ложится мокрая тряпка, она обтирает его лицо, но это приносит лишь временное облегчение. И Кристофер, и Джейсон понимают, что сегодня они путь не продолжат.

Лучше ему не становится: каждая секунда тянется словно вечность, а боли только усиливаются. Кажется, Кристофер совсем скоро сойдет с ума. От мучительных ощущений некуда деться: в его теле раскрываются все новые и новые бутоны боли. Если бы у кого-то внутри разрасталось дерево, он чувствовал бы себя точно так же. Холодный огонь окутывает тело, заставляя выть и биться в агонии.

Он теряет счет времени, не знает, сколько он уже мучается, сколько Джейсон придерживает его, когда Кристофера в очередной раз выворачивает наизнанку. Давно уже пустой желудок сжимается от болезненных судорог.

Готовое вот-вот вырваться из груди сердце словно пронзают раскаленными иглами. Глаза застилает пелена, и он не может сдержать дрожь. Тем не менее к концу дня у Кристофера не остается сил даже на то, чтобы стонать.

Ночь проходит без сна: невозможно даже провалиться в спасительную тьму. Липкий страх все время вырывает его обратно, заставляя хрипло вскрикивать, жаться к другому человеку. Точнее, к зверочеловеку. Такого с Кристофером не происходило никогда. Но сейчас подобная компания кажется лучшим из всего, о чем он только может мечтать, потому что каждую секунду тепло чужого тела спасает от холода, поселившегося внутри.

Кристофер не может с гордостью заявить, что ни разу не заплакал. Нет, он совершенно точно рыдает и просит ему помочь, пока на это есть силы, но он сам не замечает, в какой момент замолкает, обреченно переживая один из самых болезненных моментов своей жизни.

На следующий день лучше не становится. Крис теряется в реальности, утопает в ядовитом ужасе. Он бесконечное количество раз пытается встать на ноги. Бесконечное количество раз вздрагивает, когда его касаются чужие руки, и бесконечное количество раз обещает, что совсем скоро встанет. Вот прямо сейчас, ему просто нужна еще одна попытка. Клянется, что никто даже не поймет, что ему плохо. Ответ услышать невозможно, он звучит словно из другой комнаты, и кажется, что в уши Крису натолкали ваты. От этой неопределенности становится лишь хуже. Неясно, что будет в следующее мгновение, прибавится ли к старой боли новая, еще более острая.

Легче становится только к вечеру, когда разум проясняется и Крис может хоть немного двигаться самостоятельно, несмотря на то что кости все еще невыносимо ломит. Он держит в руках бутылку с водой и медленно пьет, пока сидящий около костра Джейсон помешивает в какой-то кружке суп быстрого приготовления.

Крис есть не хочет, но Коуэлл его не спрашивает, просто методично кормит с пластиковой ложки. Приходится делать большие перерывы, чтобы суп не запросился обратно. Джейсон не задает вопросов.

– И что, тебе совсем не интересно?

Крис хрипит, не узнавая собственный голос, и Джейсон окидывает его скептическим взглядом.

– А чем тут интересоваться? Я что, ломки никогда не видел?

Кристофер приподнимает брови слегка возмущенно, считая своим долгом возразить:

– Это не ломка, а синдром отмены.

– Одно и то же. Когда приводили слишком буйных новичков, их просто подсаживали на наркоту. Если не слушаешься – остаешься без дозы. Их примерно так же ломало, как тебя, только сильнее.

Крис кивает и тут же морщится от головной боли: она возвращается резко, словно его со всей силы ударили молотком.

– Меня больше интересует, почему ты все время порывался встать.

Крис молчит некоторое время, а потом, прикусив губу, отвечает:

– Помнишь, я говорил, что я не имел права болеть? Однажды я с температурой под сорок должен был разговаривать с десятками гостей на каком-то приеме, организованном отцом. Одна женщина заметила, что я плохо себя чувствую. Когда она подошла к отцу и выразила беспокойство, тот, конечно, отпустил меня с приема, но… Он был очень недоволен.

Кристофер приподнимает брюки, демонстрируя покрытые шрамами икры. Некоторые из них пересекают друг друга, сложно даже найти живое место. Крис опускает штаны, чувствуя себя так, словно разделся перед Джейсоном догола, но у него есть тайны и похуже, чем какие-то жалкие следы на коже.

– Понятно. Значит, никаких болезней для детей семейства Олдриджей?

– Никаких болезней для любого из членов семьи. Хотя стоит признать: отец весьма умело находил отговорки, чтобы оставить дома любого, кроме меня. Моя роль в этой семье – быть красивым лицом. Если бы я внезапно пропал, пошли бы слухи.

Джейсон смотрит на него так, будто находит их похожими, а потом, кажется, сам удивляется этой мысли, отбрасывая ее в сторону. Он и сам ужасно поражен, что такое вообще может быть: неужели у такого, как он, может быть что-то общее с настолько привилегированным человеком?

Кристофер устало вздыхает и ложится на землю: короткий диалог отнимает последние силы. По крайней мере, он чувствует, что наконец-то может поспать, когда бо́льшая часть боли стихает.

– Спи.

Джейсон, похоже, читает его