Операция "Цунами" - Алексей Шумилов

день, через Дмитрия Федоровича. Полковник сухо сообщил, предложение принимается, сейчас идут подготовительные мероприятия. Задал вопрос, имеются ли у нас какие-либо материалы, подтверждающие бандитский беспредел, сращивание власти с криминалом и попытки взятия БРАЗа под контроль.

Я сразу передал заблаговременно подготовленный пакет документов. Сергей, Вова и Ашот, под руководством многоопытного Френкеля написали письменные жалобы в Генеральную прокуратуру и КГБ. Сначала начальник СБ и Барсамян в красках расписали нападение на трассе, попытку похищения коммерческого директора, включая угрозы «посадить его на цепь, пока не привезут деньги». Затем Сергей и Володя выдали многостраничные претензии охранителям социалистической законности. Поведали о покушении на них, стрельбе из обреза и легком ранении с приложенными копией заключения и справкой врача, обрабатывавшего пострадавшее плечо бывшего помощника тренера. Не забыли дать показания на товарищей милиционеров, рекомендовавших им заплатить бандитам или вообще сюда не приезжать, чтобы не подвергать свои жизни опасности. Под давлением Исаака Моисеевича местные правоохранители с большим скрипом приняли и зарегистрировали первичные заявления от пострадавших, но до сих пор ничего официально не сделали для розыска и наказания виновных. На все запросы нашего адвоката отвечали стандартными отписками, которые довольный Френкель собирал в отдельную стопочку и придерживал до поры до времени.

Отдельной толстой папкой шел компромат на милицейское начальство и братву, заботливо собранный опером Заваровым. Бумаги передал поощренный очередной денежной «премией» полковник Гуменюк. Там находились документы, подтверждающие жизнь не по средствам милицейского и районного начальства, копии заявлений коммерсантов, последующие копии просьб от них закрыть уголовные дела. Они каялись в своих ошибках под воздействием эмоций и жизненных обстоятельств и униженно просили дать возможность забрать заявления.

Имелись фотографии сестры Чибиса со своим парнем, начальником местного «уголовного розыска» и её же с авторитетным братом. В папке было много оперативных материалов по взяткам, наездам бандитов на предпринимателей, показаниями свидетелей, положенными под «сукно», откровениями уже запуганных и «откативших назад» людей, с резолюциями «факты не подтвердились». Были заявления родственников, о пропаже предпринимателей, отказавшихся платить бандитам, поджогах предприятий машин и домов. Подшиты и прикреплены к делу снимки случайно запечатлевшие на свадьбе племянника Пахома, властей города в одной компании с авторитетом и другими бандитами. И все перечисленное было только малой частью, общей картины беспредела и разгула криминала в Братском районе. Полковник начал листать материалы, вчитываться. Затем каменное лицо вздрогнуло, морщины чуть разгладились, губы тронула едва заметная усмешка.

— С такими бумагами мы любые санкции получим, — хмыкнув, сообщил он.

Дмитрий Федорович повез собранные материалы полковнику, через час перезвонил, сообщил:

— Генерал очень доволен, готовьтесь, будем решать вопрос с бандитами и заводом.

Как я узнал позже, Филипп Денисович грамотно играя на эмоциях, упирая на стратегическое значение завода для страны. В беседах с Крючковым он упоминал беспредел, разведенный криминалом, сращивании местной милиции с уголовниками. Особо подчеркивал, что новообразованная мафия уже пытается взять БРАЗ под свой контроль и заставляет предпринимателей платить дань с каждой сделки с заводом. Давил на эмоции, подчеркивал — если не уберем, рэкетиры станут крупной структурой и рано или поздно разгорится скандал на всю страну, пострадает имидж «Перестройки» и партии, допустивших уголовников к уникальному стратегическому заводу всесоюзного значения. Крючков проникся. Разрешение на операцию и все необходимые санкции, Бобков получил за один день. Все действия разрабатывались в режиме абсолютной секретности. Учитывая вовлеченность милиции в преступные схемы, высокое начальство, после доклада высшему руководству страны, получило все необходимые полномочия и «добро» на обезвреживание преступников. После консультаций с Генеральным прокурором и министром МВД, Крючков и Бобков приняли решение провести задержания и допросы собственными силами с привлечением надежного следователя по особо важным делам Генеральной прокуратуры и проверенного офицера инспекции по кадрам.

Операции было присвоено название «Большая чистка». По личному поручению Бакатина, в обстановке полной секретности подобрали офицера Организационно-Инспекторского бюро. Все сотрудники КГБ, МВД, Генеральной прокуратуры, вошедшие в следственную группу, дали подписки о неразглашении посторонним лицам.

Одновременно началась работа с Чибисом, Литовцем и их братвой, взятой за драку в ресторане. Улыбчивых милицейских дознавателей, сменили суровые люди из Комитета и Генеральной прокуратуры, впечатленные предоставленными Бобковым материалами. Не знаю, какими методами они действовали, но часть бандитов, ехавших в Москву, удалось быстро расколоть. Чибис и Литовец молчали, но и без них фактуры набралось достаточно.

Руководить операцией назначили майора Сергея Игнатовича Северянина. Негласно курировал операцию от лица генерала Дмитрий Федорович. В следственную группу он не вошел, считался назначенцем первого заместителя КГБ, негласно имел доступ к материалам и большие полномочия, как лицо, представляющее инициатора и непосредственного высшего руководителя.

Как выяснилось, в отставку полковника ещё не отправили, только собирались, когда будет окончательно решен вопрос его официального оформления в наших компаниях. Позже, Дмитрий Федорович признался: руководить следственными действиями могли бы поставить его, но осторожный Бобков не захотел, слишком очевидно высвечивались наши связи, когда полковник получит доли в компаниях. Северянин все равно их человек, что ему скажут, то и сделает.

Чекисты согласовали со мной детали операции и моменты, зависящие от меня. Со своей стороны Серегины люди, обосновавшиеся в Братске, и завязавшие связи среди местной братвы, кооператоров и мелких жуликов, курировали вопрос с противоположной стороны. В отличие от Сереги, хорошо сработавшегося с полковником, Саня настоятельно попросил, чтобы он и его люди никакого отношения к сотрудничеству с чекистами не имели. Им «понятия» не позволяют. Мне информацию, касающуюся безопасности, передадут, подыграют, когда нужно. Но общаться и работать напрямую с чекистами, прокурорскими и ментами, категорически не желают — «западло». Я согласился.

В результате вместе с Сергеем в Братский район выехала следственная группа Прокуратуры во главе со следователем «важняком» Иваном Николаевичем Прохоровым, приданная в усиление сотрудникам Комитета, плюс спецподразделение КГБ в микроавтобусе, поскольку завод являлся предприятием всесоюзного масштаба, производившим около трети алюминия в стране.

Предварительно, через наших людей на заводе, распространилась информация, о моем скором приезде на БРАЗ для заключения нового крупного контракта. Активно расходились слухи, что после ареста Чибиса, Литовца и братвы, собиравшейся навестить меня в Москве, я уверовал в свою безопасность и самодеятельно решил, никаких накатов не будет, поскольку главные фигуранты лечатся в тюремной больничке и сидят в СИЗО.

Санины люди и сотрудники Сереги, работавшие в районе и плотно общавшиеся с местной братвой, подтвердили: информация дошла до Пахома, он рвется отомстить за Литовца и Чибиса, готовит «торжественную встречу». Западня была расставлена…

В аэропорту Братска, меня с Денисом встретил, прибывший ранее Сергей с тремя сотрудниками охраны, приехавший на двух «волгах», взятых в аренду у местного таксопарка.

Когда погрузили сумки